Его одержимость - Astra Maore

Жесткими, резкими, почти болезненными движениями. Кожа горит, и я закусываю губу. А Рейес словно звереет.

— Ты опять за свое. Замотай волосы.

Я послушно выполняю команду. Беру полотенце и обматываю его вокруг головы.

Я не успеваю ни думать, ни прикидывать варианты, ни искать лучший ответ. Все, что я сейчас могу — подчиняться этому демону.

И отчаянно, до сбившегося дыхания, бояться того, что случится дальше.

ДИЕГО

Я надеялся, что просплюсь, и все пройдет. Что блядское очарование этой во всем неправильной девки — просто выпитый мной коньяк.

Но нет. Куда там. Мне довольно паршиво, а она все равно возбуждает так, что член ломит. Я трогаю ее, смотрю на нее, и меня нехило ведет.

Стоит просто увидеть, как стоят ее соски — и мне сносит крышу. Я знаю, что это от ледяной воды. Но какая разница, от чего, если выглядит охеренно.

Эта Анхела никакой не ангел. Она самый настоящий демон, который пришел по мою неправедную душу.

Она хочет, чтобы я забыл Клару. Чтобы нахер забыл о делах и думал только о ее теле, как задрот.

Нет, сучка, не будет по-твоему.

Я ищу в ее волосах рыжие отблески. И мне чудится что-то такое. Адское пламя с запахом яблок.

Потому что ни одна девка не вызывала у меня настолько бешеного желания. Даже Клара…

Сучка вообще на Клару не похожа. Клара была высокая и стройная, с длинными ногами, узкими бедрами и небольшой аккуратной грудью. Почти модель.

А эту если куда и брать моделью, то только в порно. Она налитая. Сочная.

Аппетитная, мать твою, настолько, что так и просится съесть.

И я ненавижу ее, а себя еще острее ненавижу за долбаный стояк. За то, что поддаюсь ему. Предаю Клару. Предаю чистые мысли о ней, сравнивая ее с какой-то деревенской девкой.

Но иначе сейчас не могу.

Даже запереть эту суку нигде не могу. Буду думать, как она там, вместо того, чтобы делами заниматься.

Все, хватит с меня соплей.

Я крепко беру чику за руку и веду ее обратно в комнату. Она смешно семенит ногами. Еле поспевает за мной и явно боится упасть.

А еще она совсем голая, не считая полотенца на голове, и ее груди подпрыгивают в такт шагам. Так и хочется между ними присунуть, но мне уже не хватит кайфа.

Я опять, мать твою, перевозбужден, как подросток.

А как только представляю, насколько у нее внутри горячо и мокро, бросаю команду:

— Стой здесь.

Ударится еще в темноте об кровать, колено отшибет. Мне оно сейчас не надо.

А сам я отлично ориентируюсь в этой комнате на ощупь. Она у меня элитная, для тех чик, которых захотелось оставить на подольше.

Но если я впрямь поселю Анхелу тут на год, то как же другие?

Моя непоследовательность меня самого бесит. А все из-за стояка.

Ученые доказали, что мужики нормально думают или одной головой, или другой.

Я сдергиваю с кровати подушку и бросаю ее на пол. Чика не особо высокая, а мне нужно, чтобы сейчас все было удобно.

Она стоит, сжав плечи руками, закрыв грудь, и я почти вижу, как ее трясет. Блять.

Ничего, сейчас согреется. Я дергаю шнурок ночника, чтобы любоваться тем, что вот-вот произойдет. И ангелок пусть это все видит.

А затем подхожу к ней и несильно тяну за руку к подушке.

— Встань на нее на колени.

Анхела смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Они у нее большие и блестящие. Это не слезы, они просто такие. Красивые охеренно.

И вдруг она заявляет:

— Что ты хочешь, мерзавец?

Блять. Опять ее неуместная смелость на грани идиотии. У меня мгновенно вскипает кровь.

Сука считает, что может оскорблять меня в моем же доме?

Типа красота ей право дает? Но я вроде не сказал ей, что считаю ее красивой. Я по пьяни много размышляю, но мало болтаю вслух.

Я уже решил, что не убью ее. И пока не посажу в подвал.

Я просто выебу ее так, что она запомнит на всю жизнь. Жестче, чем собирался.

— Для тебя я «господин», чика. Можно «господин Рейес». И никак иначе.

Не представляю, что сделаю, если она осмелится назвать меня «Диего». Это право нужно заслужить.

Чика нихера не весит, и сломать ее сопротивление — плевое дело. Потому я просто подсекаю ее и, пока она неуклюже пытается не свалиться на пол, ставлю ее на колени. На подушку.

Яблоками пахнет невыносимо.

Мое полотенце с бедер от этой возни разматывается и падает на пол. Тем же лучше. Главное, ее тюрбан на месте.

Анхела смотрит на меня, как на врага. Яростно, отчаянно и зло. Как будто не она покорно стоит передо мной, а наоборот.

Истинная дьяволица, и стояк мгновенно крепнет. А у нее округляются глаза, и мне это льстит.

— Продолжим, что не закончили, чика. Если намеренно укусишь меня, умрешь быстро. Но больно.

Она и без того белокожая, а тут совсем бледнеет. А я вижу пухлые полураскрытые губы и отчаянно хочу толкнуться в них.

Анхела пищит:

— Не надо… Пожалуйста…

А я уже плохо соображаю. Она охеренно красивая. Глаза. Губы. Грудь. Линии бедер. Все высший сорт.

— Открой рот и расслабь горло. Вдруг тебе понравится?

— Никогда. Я никогда тебе это не прощу.

Ох, ну чего я ждал? Она всегда будет сопротивляться ради остроты ощущений. Похоже, ей скучно по согласию.

— Не прощай. Если не хочешь себе помочь, дело твое. Открыла рот.

Анхела открывает. А в ее темно-синих глазах лава. Огонь девка.

Я всегда моюсь перед минетом. Пусть всякие шалавы треплются о чем угодно, но только не о том, что Диего Рейес — свинья.

Здоровой женщине не может не нравиться минет. Если нет — это ее проблемы. Лечиться надо.

Я шлепаю головкой по губам Анхелы, и она морщится. Нет, блять, я не так хочу.

Хочу с удовольствием. Но удовольствия она мне не доставит. Придется брать самому.

И я резко вхожу ей в рот, придерживая ее голову обеими руками, чтобы тюрбан не размотался и не закрыл весь обзор. Ну и чтобы волосы не попали куда не надо.

Ангелок пытается давиться.

— Шире рот. И вдохнула глубоко. Женщина должна сосать, чика. Особенно такая дурная, как ты.

Я не двигаюсь, и она кое-как справляется с ощущениями. Но если этак мы будем возиться всю ночь, я сойду с ума, сорвусь и выебу ее по-настоящему. Нахер порву ей все.