Хранитель времени - Митч Элбом

Знаете ли вы, что в семнадцатом веке на одном из портретов Елизаветы были изображены скелет и бородатый старик, выглядывающие из-за фигуры королевы справа и слева? Первый традиционно символизировал смерть, а второй, по заверениям художника, представлял образ времени, приснившийся ему накануне.

На гравюре девятнадцатого столетия можно увидеть еще одного бородатого человека — на сей раз он держит на руках младенца, олицетворяющего новый год. Творческая кухня мастера всегда полна секретов, но в данном случае товарищи по цеху подтвердили, что источником его вдохновения послужило сновидение.

В 1898 году скульптор запечатлел в бронзе мускулистого обнаженного мужчину с бородой, стоящего с косой и песочными часами в руках над огромным циферблатом в ротонде. Кто позировал автору, остается тайной.

Это изваяние называли «Седое Время».

И вот Седое Время в одиночестве сидит в пещере.

Он уткнулся подбородком в ладони.

С этого началась наша история. Давным-давно, на заре человечества, трое детей беззаботно взбегали на холм. Спустя века один из них, обросший бородой до колен, обретается в этом пустынном месте, где нет ничего, кроме озера голосов и сталактита со сталагмитом, которые теперь разделяет всего миллиметр.

Сара — у себя в комнате. Виктор — в своем кабинете.

Это происходит сегодня. Прямо сейчас.

В нашу эпоху на Земле.

В тот момент, когда Дору была дарована свобода.

— Что ты знаешь о времени?

Дор поднял глаза.

Старик вернулся.

По нашему календарю прошло шесть тысяч лет. Дор изумленно раскрыл рот. Когда он попытался заговорить, звука не последовало; его разум забыл путь к его голосу.

Старик тихо расхаживал по пещере, с большим интересом разглядывая стены, испещренные многообразными фигурами и символами. Здесь можно было увидеть круг, квадрат, овал, куб, линии, изображения облака, глаза, губ. Они обозначали каждое мгновение жизни, которое помнил Дор. Это было тогда, когда Алли бросила камень… В другой раз они шли к великой реке… А вот рождение сына…

Последний символ, в нижнем углу, имел форму слезы: он должен был вечно напоминать о том, как Алли умирала, лежа на одеяле.

На этом история Дора заканчивалась.

По крайней мере, для него.

Кудесник наклонился и протянул руку.

Он дотронулся до этой вырезанной в стене слезы, и она превратилась в настоящую каплю воды у него на пальце.

Старик направился к сталактиту и сталагмиту. Сейчас между их верхушками едва ли можно было просунуть лезвие. Он поместил каплю в этот зазор и наблюдал, как она превращается в камень, соединяющий оба нароста. И вот они слились в единый столб.

Небо встретилось с землей — в точности, как он обещал.

В то же мгновение Дор почувствовал, как поднимается с пола, будто сверху его потянули за невидимые нити.

Все вычерченные им символы отделились от стены, взметнулись и полетели, словно стая птиц, а потом сжались до крошечного кольца вокруг узкой горловины, соединившей вместе два нароста.

И тут же поверхности сталактита и сталагмита выкристаллизовались, став гладкими и прозрачными, и образовали верхнюю и нижнюю колбы гигантских песочных часов. Внутри был невиданный песок — белоснежный, невероятно мелкий, почти жидкий. Он просачивался из верхней колбы в нижнюю, но при этом его количество в обоих сосудах оставалось неизменным.

— Здесь находится каждое мгновение во вселенной, — сказал старик. — Ты хотел получить власть над временем. За твое покаяние тебе даровано то, что ты просил.

Он стукнул посохом по часам, и у них с обоих концов появились золотые подставки, соединенные витыми столбцами. Потом часы уменьшились и уместились у Дора на сгибе локтя.

Дор держал время в своих руках.

— Теперь ступай, — произнес кудесник. — Возвращайся в мир. Твое путешествие еще не окончено.

Но глаза Дора ничего не выражали. Плечи его опустились. Если бы он услышал такое предложение в прежние времена, то побежал бы со всех ног. Но теперь в душе его царила пустота. Он больше ничего не хотел. Алли нет и никогда не будет. Ее образ хранила лишь слеза на стене пещеры. Зачем ему теперь жизнь? К чему песочные часы?

Сумев наконец исторгнуть звук из своей груди, Дор слабым шепотом выговорил:

— Слишком поздно.

Старик покачал головой.

— Никогда не бывает слишком поздно или слишком рано. Все происходит тогда, когда должно произойти, — сказал кудесник и улыбнулся. — Существует план, Дор.

Тот удивленно моргнул. Никогда прежде старик не обращался к нему по имени.

— Возвращайся в мир. Стань свидетелем того, как человек считает свои мгновения.

— Зачем?

— Потому что ты это начал. Ты отец земного времени. Но есть еще кое-что, чего ты не понимаешь.

Дор дотронулся до бороды, доходившей до колен. Конечно, он жил на свете дольше всех остальных людей. Почему же его век столь долог?

— Ты научился разделять минуты, — продолжал старик, — но разве мудро их использовал? Отдыхал ли ты? Лелеял мечты? Испытывал благодарность? Вселял в кого-нибудь воодушевление и был кем-то вдохновлен?

Дор опустил глаза. На все вопросы он мог дать только отрицательный ответ.

— Что я должен делать? — спросил он.

— Найди на земле двух людей — одному из них нужно очень много времени, а другому, наоборот, совсем мало. Научи их тому, что узнал сам.

— Но как я их найду?

Старик указал на озеро голосов:

— Прислушайся к их страданиям.

Дор посмотрел на воду. Он подумал о миллиардах голосов, доносившихся сквозь ее поверхность.

— Но что могут изменить эти двое?

— Ты был один, — ответил кудесник. — И ты изменил мир.

Старец взял камень, которым Дор делал наскальные изображения. Он сжал его и стер в пыль.

— Только Бог может завершить твою историю.

— Он оставил меня в одиночестве, — сказал Дор.

— Ты никогда не был одинок, — качая головой, возразил старик.

Он прикоснулся к лицу Дора, и тот почувствовал, как новой неизвестной силой наливается его тело, подобно тому как вода заполняет чашку. Фигура кудесника начала таять в воздухе.

— Запомни навсегда: существует причина, по которой Бог ограничивает дни человека.

— И какова же она?

— Заверши свое путешествие — и узнаешь.

После того как Итан отменил встречу, Сара, должно быть, тщательно взвесила перспективы второго свидания.