Испытай всякое - Эрл Стенли Гарднер

— Нет, — сказала она. — Пока ничего больше. Может быть,потом.

— И тачка приехала?

— Да.

— Выходили ли вы на обочину, чтобы встретить такси?

— Нет, была возле телефонной будки, а водитель такси вылезиз машины и подошел ко мне.

— И он спросил вас, та ли самая вы женщина, котораязаказывала машину?

— Ну, он спросил, я ли мисс Баркер, и я ответила, что да, и…Минутку, он что-то сказал о плавании.

— Вот как? — спросил Смит; в его голосе слышалось волнение.

— Да, точно. Он спрашивал, не то плавала ли я, не то хотелали поплавать, словом, что-то в этом роде, а я ответила, что вода мне кажетсяслишком холодной. Он постоял с минуту рядом со мной, глядя на воду, а затемпроизнес что-то вроде: «Ладно, поехали».

— Выходит, по вашим словам, возле мотеля в два часа ночи былеще и таксист, который разглядывал бассейн?

— Да.

— И он стоял рядом с вами возле телефонной будки,расположенной напротив ворот с противоположной от офиса стороны бассейна?

— Да.

Помолчав, Смит сказал:

— Вы нам оказали существенную помощь, мисс Баркер. Придетсяизвиниться за то, что плохо подумали о вас. А теперь что вы можете сказать обэтом самом Карлетоне Блевете?

— Я ничего о нем не знаю, — сказала она, — за исключениемтого, что он просил называть его Карлетоном. Фамилию Блевет я выдумала. Как-тораз до этого видела его в коктейль-баре. И уверена, что ничего путного вы отнего не добьетесь. Дохлый номер. Тогда он был в умат.

— Женат или холост?

— Об этом он не говорил.

— Ну и что из этого, — заметил Смит, — вы же были с ним. Уженщин глаз наметанный. Каким он вам показался?

— Женатым, — ответила она. — И у меня сложилось впечатление,что такого рода делами он занимается не часто. Даже смущался… и, как мнепоказалось, немного стыдился, кстати, вот это меня здорово раздражало. В концеконцов, если мужчина собирается предпринять что-либо подобное, он долженобдумать все заранее. Либо ему это нужно, либо нет, а не терзаться сомнениями.Он причинил мне боль, заставил чувствовать себя чуть ли не шлюхой. Ведь все мылюди, и ничто человеческое мне тоже не чуждо. И, поверьте, черт возьми, что ядалеко не святая. Жизнь надо принимать такой, как она есть, что я и делаю. Онсначала произвел на меня впечатление, и мне было ясно, что я ему нравлюсь.Наверху, на Малхолленд-Драйв, где мы останавливались, мне он нравился,понравилось и то, что он сделал потом… просто взял и поехал к мотелю… Тогда ябыла готова пойти ему навстречу. Затем мы оказались здесь, и выяснилось, что онстремился залить за воротник, чтобы набраться мужества и побыстрее разделатьсяс этим! Мне захотелось вмазать ему по морде, устроить сцену и смотаться кчертовой матери. Тогда я поняла, что никогда больше не захочу увидеть еговновь, и не сомневалась, что он испытывает ко мне то же самое, хотя и позвонилмне, чтобы узнать, из-за чего весь этот шум.

— А что же вы ему сказали?

— Послала куда подальше.

— Жаль, ведь только от вас мы узнали, что в два часа ночиворота бассейна были закрыты.

— Да, ну и что?

— А то, что когда он покидал мотель, — заметил Смит, — неисключено, что он тоже мог обратить внимание на ворота.

— Это так.

Смит посмотрел на напарника.

— Есть еще вопросы?

— Спасибо, мисс Баркер, — сказал Смит, — за ценные сведения.Возможно, когда мне выпадет свободный денек, я заскочу в «Кок и Тхистл», чтобыпригласить вас пообедать.

— Вы же женаты, — сказала она. — Вы сами сказали, что у меняглаз наметанный, и я поняла это сразу, как только вы вошли.

Он рассмеялся и заявил:

— О’кей, сестренка, ваша взяла! Это все, ребята. Сожалею,что испортил вам посиделку. Продолжайте развлекаться.

Все трое вышли.

Повернувшись к Шейрон, я спросил:

— Не понял, зачем вы отмочили эту хохму?

— Какую?

— Устроили стриптиз в то время, когда я пошел открыватьдверь.

— Разве это стриптиз? — ответила она, — когда снимают толькоплатье.

— Будь по-вашему, а все-таки зачем понадобилось сниматьплатье?

— Для большей убедительности. Я бы и раньше его сняла, еслибы не ваша сдержанность… вы были настолько безразличны… что я даже непредставляю, как бы вы отреагировали, если бы я начала раздеваться.

— Понял, — сказал я, — а что у вас следующим номером?

На это последовал ответ:

— Не у меня, а у вас — вы ведь мужчина, значит, инициативадолжна перейти к вам.

— О чем вы?

— О, Дональд, Бога ради, не пора ли облегчить жизнь беднойдевушки, я не собираюсь все делать за вас.

— Еще шампанского?

— Да, — огрызнулась она, — если вам больше ничего не нужно.

Встряхнув открытую бутылку шампанского, я увидел попузырькам, что оно еще не выдохлось. Она осушила свой бокал почти залпом ипротянула его к бутылке.

Наполнив ее бокал, я немного отпил из своего, чтобы подлитьв него свежака.

— Ответьте мне, Шейрон, вы действительно сорвали на этом куш— тысячу баксов?

— Хм… ну да.

— И это не возбудило у вас любопытства?

Что вы имеете в виду?

— Не слишком ли это круто?

— Что… круто?

— Не кажется ли вам, что это довольно высокая цена занесложную внеурочную работенку?

— Стоп, минутку, — сказала она, и ее глаза сузились. — Чтовы имеете в виду, говоря о «внеурочной работенке»? Не думаете ли вы, что японимаю смысл ваших слов.

— Нет, не думаю!

— Ну тогда объясните по-человечески.

— Я говорю о том, что все это отняло у вас несколько часов,и вам даже не пришлось отпрашиваться с работы.

— Послушайте, — возразила она, — а доброе имя женщины развеничего не стоит?

— А кто же будет в курсе, кроме инспектора Смита?

— Многие.

— Например?

— Дежурная ищейка здесь, в мотеле, во-первых.

— Ему это до лампочки.

— А вдруг мне захочется приехать сюда снова?