Мартин Борман. Неизвестный рейхслейтер. 1936-1945 - Джеймс Макговерн

Но Борман терпел Гиммлера в 1940 году гораздо легче, чем Геринга и Геббельса. Возможно, он понимал, что рейхс-фюрер СС был на самом деле человеком ограниченного ума. Он консультировался с астрологами и проводил много времени в попытках организовать СС в духе рыцарского ордена Средних веков.

Для Альберта Шпеера, министра вооружений и военного производства, Гиммлер был «наполовину школьным учителем, наполовину чудаком». Этот человек, ответственный в конечном счете, за претворение в жизнь гитлеровских расистских идей в отношении евреев и цыган (а также захвата жизненного пространства за счет сокращения в разы численности славян. — Ред.), мог говорить помощнику, увлекающемуся охотой на оленей: «Каким образом вы можете получать удовольствие от стрельбы из засады по несчастным созданиям, бродящим по опушке леса… Строго говоря, это убийство!»

Помимо того, что Гиммлеру недоставало решимости и чувства реальности, он не был столь безупречно здоровым, как Борман. Фактически рейхсфюрер СС нуждался в помощи Феликса Керстена, финского массажиста, чтобы избавляться от постоянных сильных болей в желудке. Керстен характеризовал своего клиента как «узкогрудого человека со слабо выраженным подбородком, в очках и со льстивой улыбкой».

Другие представители нацистской иерархии, возвышавшиеся над Борманом, также имели личные недостатки, делавшие их уязвимыми перед интригами амбициозного человека, умевшего сыграть на них. Иоахим фон Риббентроп, бывший виноторговец (из древнего рыцарского рода. В Первую мировую войну воевал на Восточном, затем Западном фронте. Тяжело ранен. Награжден Железным крестом. В 1918 году направлен в Турцию. — Ред.), ставший министром иностранных дел, характеризовался своим итальянским коллегой графом Галеаццо Чиано «пустым, легкомысленным и болтливым» человеком. Чиано добавлял в своем дневнике: «Дуче сказал, что достаточно взглянуть на его голову, чтобы понять, сколько мало в ней ума».

Роберт Лей, химик по профессии и руководитель Трудового фронта, был алкоголиком. (В первые дни Первой мировой войны добровольцем пошел на фронт. Был артиллеристом, затем летчиком. Кавалер Железного креста 2-го класса. В 1917 году был сбит и попал в плен. Будучи хроническим алкоголиком, объявил общенациональную кампанию по борьбе с пьянством. Сумел добиться улучшения материального положения рабочих. — Рей.) Альфред Розенберг — безнадежный путаник, а его главная книга «Миф XX века», насыщенная идеями о нордическом превосходстве, была столь неусвояемой для многих читателей, что верховный рецензент книги, Гитлер, признавался, что никогда не мог прочитать ее до конца.

Ни один из генералов не оказывал серьезного влияния на Гитлера. Бывший ефрейтор не доверял прусскому аристократическому офицерскому корпусу, как оплоту консерватизма, и принимал рекомендации представителей этого корпуса лишь постольку, поскольку они отвечали его целям. Лишь два высших офицера оставались с Гитлером от начала до конца войны: фельдмаршал Вильгельм Кейтль, начальник штаба Верховного главнокомандования (ОКВ), и генерал Альфред Йодль, начальник штаба оперативного руководства ОКВ. Ни один из них не был пруссаком (первый из Брауншвейга, второй баварец). Оба сохранили свои должности, не переча Гитлеру.

Тонкогубый, высокий, неразговорчивый Кейтель был жестким, педантичным солдатом, чья главная цель в жизни заключалась в стремлении стать фермером и управлять богатым семейным имением в Брауншвейге. Он считал, что обязан следовать строгим принципам чести, служа и подчиняясь главе государства. Поэтому Кейтель старательно выполнял приказы фюрера, сколь бы они ни были безумными и преступными.

Альфред Йодль отличался большими способностями и был отчасти менее раболепен, чем Кейтель, которого за глаза называли «лакейтель». Но, хотя он и Кейтель почти ежедневно контактировали с Гитлером лично, ни один из них не владел способностью или положением для маневров в политических дебрях, которые выросли внутри нацистской иерархии. Таким образом, ни один из них не представлял серьезной помехи тому, кто стремился стать правой рукой Гитлера.

Самым неординарным представителем окружения Гитлера продолжал оставаться Рудольф Гесс. Борману не нужно было активно подрывать позиции Гесса с целью его устранения. Он просто продолжал добиваться расположения фюрера своими средствами, позволяя Гессу терять влияние из-за собственного странного поведения. Вальтер Шелленберг, глава управления внешней разведки Гиммлера, позднее писал: «Поразительно, как Гесс с убежденностью фанатика или безумца верил в древние пророчества и мистические откровения. Он мог цитировать большие отрывки из пророческих книг, таких как книги Нострадамуса и другие, названия которых я не могу припомнить… Временами появлялись признаки просветления, которые, должно быть, выражали изменения в депрессивном состоянии. Все это он то и дело растолковывал своей жене самым тщательным образом».

Гитлер, однако, отказывался официально развенчивать Гесса. Это повредило бы имиджу нацистского режима. Но тогда, в 1940 году, Гитлер мог позволить себе быть терпимым. До сих пор он не допускал крупных ошибок. Он, видимо, не нуждался в деятельном заместителе. Не нуждался особо даже в такой верной рабочей лошади, как Борман. Фюреру казалось, что ему достаточно самого себя. «Он высился над нами, — позднее говорил жене Борман, — как гора Эверест».

Летнюю победу Гитлера омрачили только эвакуация Британского экспедиционного корпуса из Дюнкерка и отказ от операции «Морской лев» — неудачного плана вторжения через пролив в Англию. Более серьезными неудачами осенью и зимой стали провал планов действиями люфтваффе вывести Англию из войны посредством воздушной битвы за Британию. Это было первым серьезным проколом рейхсмаршала Геринга, и с этих пор его влияние на Гитлера стало падать.

Весной 1941 года Гитлер решил больше не возиться с Англией. Он чувствовал, что время уходит. Больше нельзя было откладывать осуществление операции «Барбаросса», планировавшегося долгое время нападения на Советскую Россию, основной цели нацистской политики и события, которое, по словам Гитлера, «заставит мир затаить дыхание». Это событие предоставило также Борману удобный случай, которого он терпеливо ждал.

Вторая военная весна принесла нацистам еще больше триумфов. Если Гитлер верил в свою непобедимость и непогрешимость, если Борман тоже в это верил, то события лишь укрепляли их самомнение.

К середине апреля 1941 года Роммель во главе Африканского корпуса, разбив англичан, блокировал Тобрук и продвинулся в глубь Египта, угрожая всем британским позициям в этой стране, особенно Суэцкому каналу. 17 апреля перед вторгнувшимися немецкими войсками капитулировала югославская армия. 26 апреля германские войска ворвались в Афины.

4 мая фюрер представил свой доклад по Балканской кампании ликующим депутатам рейхстага. Затем он удалился в Бергхоф завершать планирование нападения на Россию. Первоначальная дата вторжения 15 мая была перенесена на более поздний срок — из-за того, что Гитлер в апреле громил Югославию, где группа офицеров (прорусски настроенных. — Ред.) осмелилась свергнуть режим, дружественный нацистской Германии. (27 марта 1941 года группа офицеров во главе с генералом Симовичем свергла прогерманское правительство Цветковича, присоединившееся к Тройственному пакту. 5 апреля новое правительство подписало договор о дружбе и ненападении с СССР. 6 апреля немцы и их союзники атаковали Югославию со всех сторон. — Ред.) Теперь фюрер назначил новую дату начала осуществления плана «Барбаросса». Операция должна была начаться в день, когда французы подписали перемирие в Компьенском лесу: 22 июня 1941 года.