На Сибирской флотилии - Геннадий Турмов

Почти час, застопорив машины, на крейсерах заделывали пробоины, очищали от искореженного металла палубы. Произведя печальный обряд отпевания погибших в бою товарищей, похоронили их по давнему флотскому обычаю в море. Труднопереносимая жара не давала никаких шансов доставить тела погибших во Владивосток.

Лишь к вечеру 3 августа крейсера вошли в бухту «Золотого Рога», осторожно подрабатывая винтами. «Рюрика» среди них не было, и о его судьбе к тому времени не было ничего известно. Толпа народа собравшаяся на номерных причалах тяжело молчала, только изредка доносились всхлипывания и причитания женщин, да иногда в разных концах толпы недоуменно вопрошали:

– Где «Рюрик»?

– Что с «Рюриком»?

– Почему «Рюрика» не видно? Кажется, встречать корабли вышел весь город. Среди встречающих была и сестра Дмитрия, Лера. Стоявший рядом с ней матрос, глядя на искореженные трубы и зияющие пробоины в бортах кораблей, с горечью проговорил:

– Да, накостыляли нашим браткам макаки…

Портовые баржи подошли к крейсерам и начали принимать раненых. Лера, воспользовавшись тем, что была в одежде сестры милосердия, пробралась на «Громобой» и, отыскав Дмитрия, бросилась к нему, причитая:

– Жив! Жив! Жив!

Дмитрий мягко расцепил ее руки:

– Неудобно. Люди смотрят… Видишь, я даже не ранен!

Махнув рукой на прощание, Дмитрий поспешил к своему заведованию, а Лера принялась помогать медицинскому персоналу перегружать раненых на баржи.

Практически всех раненых разместили в казармах Сибирского флотского экипажа, специально оборудованных для массового приема раненых еще в феврале 1904 года.

– Держитесь, сестра, – услышала она голос ординатора Павла Ионовича Гомзякова, руководившего подвижным санитарным отрядом.

Ординатор и красавец Павел Гомзяков стал кумиром медицинских сестер еще и потому, что был поэтом, причем, как окажется впоследствии, «первым поэтом Владивостока».

Родился он в семье священника. В гимназию пошел во Владивостоке, куда был переведен отец на должность протоиерея. Получив образование в Императорском Юрьевском университете (г. Тарту), в 1896 году он возвращается во Владивосток младшим врачом крепостного пехотного полка. Морскую службу начинает в должности младшего судового врача Сибирского флотского экипажа. Жизнь его, казалось, текла размеренно: рост по служебной лестнице, заслуженное награждение орденами. Член комитета общественного здравия при областном управлении, член Общества изучения Амурского края, постоянный участник литературных вечеров, он активно участвовал в жизни Владивостока. Здесь родились его дочери.

Весь 1904 год надворный советник Гомзяков находился во Владивостоке, исполняя обязанности младшего врача Сибирского флотского экипажа. 9 ноября 1905 года приказом командира Владивостокского порта он был назначен врачом Воздухоплавательного парка. Так как в штате парка находился транспорт «Колыма», то автоматически Гомзяков стал и судовым врачом.

В 1904 году вышла его вторая книжка стихов «В пользу Красного Креста». Лера помнила, как в мае этого года Павел Ионович тяжело переживал известие о гибели своего брата Николая в бою на подступах к городу Цзинь-Чжоу в неизвестной Маньчжурии.

В сентябре 1904 года минному механику Дмитрию Мацкевичу были «всемилостивейше пожалованы» сразу два ордена:

Орден Святой Анны 3-й степени с мечами и бантом «за отличную храбрость, мужество и самоотвержение, проявленные в бою Владивостокского крейсерского отряда с неприятельской эскадрой 1 августа 1904 года» и орден Святого Станислава 3-й степени с мечами и бантом «за отличную распорядительность и мужество во время крейсерства к восточным берегам Японии с 4 по 19 июля 1904 года».

«Отличная распорядительность» была проявлена при проходе через Сангарский пролив. «Громобой» намотал на винт рыбацкие сети и резко застопорил ход. Вот тут-то пригодилась водолазная выучка минного офицера Мацкевича. В течение получаса Дмитрий в легководолазном костюме освободил винт от сетей и заработал непререкаемый авторитет не только у офицерского, но и у матросского состава корабля.

Встречаться с сестрой во время лета 1904 года Дмитрий мог только урывками, но однажды осенью Лера пожаловала на крейсер собственной персоной, и они сфотографировались у кормового флага с видом на город. Он при мундире и сдвинутой на затылок фуражкой, она – в белом переднике с красным крестом. Оба улыбались. Молодость брала свое.

Этот вечер они провели вдвоем, и после первого глотка вина Лера встала и проникновенно прочитала стихи, написанные Татьяной Павловной Вильгельме, потерявшей в морских сражениях этой войны двух сыновей:

– Ну как? – закончив чтение, спросила сестра.

– А что тут можно сказать? – развел руками Дмитрий.

Лера вернулась к своим подопечным в казармы флотского экипажа. Ее, по собственной просьбе, прикрепили к раненым с крейсера «Громобой». Она не раз и в мыслях, и в молитвах благодарила Бога за то, что не дал брату погибнуть в сражении, и Дмитрий возвратился из боя живым и невредимым.

Привычные хлопоты медсестры, уход за ранеными не давали ни одной свободной минуты, и все-таки Лера ухитрилась найти время, чтобы посидеть с ранеными матросами, должности которых были так трудно выговариваемыми: артиллерийские квартирмейстеры. Оба они призывались из соседних деревень Вятской губернии. Петр Кормщиков, раненный в ногу, уже мог кое-как передвигаться, а Матвей Лаптев с осколочным ранением в правом боку все время метался в бреду, повторяя имена «Гликерия» и «Митя». Как догадалась Лера, это были его жена и маленький сын.

Петр рассказал, что оба они из многодетных крестьянских семей. Им одновременно пришлось отбывать воинскую повинность во флотском экипаже, в Кронштадте.

«Как раз там, где учился в училище и Дмитрий», – про себя подумала Лера.

Петр и Матвей в 1902 году уволились в запас. Вернувшись в деревню, Матвей женился на Гликерии Шубиной. Через год у них родился сын Дмитрий, а в январе 1904 года началась война с Японией. Петр и Матвей были призваны на флот и направлены на Тихий океан.