Соль жизни - Исихара Синтаро

Под небольшой уклон на одном дыхании мы пробежали по горе около мили. Когда мы уже почти добрались до джипа, Дик криками остановил нас. Он не стал упрекать меня за легкомыслие, заставившее всех спасаться бегством.

Подойдя к джипу и, наконец, остановившись, все мы вдруг расхохотались. Это был нескончаемый хохот — до слез. Не смеялся только один Дик.

В своей жизни я охотился с ружьем на разного зверя, но отчего-то мне всегда вспоминаются именно эти два выстрела — в кита и в медведя. Я абсолютно уверен, что обе мои пули попали в цель. Одна моя пуля 22-го калибра засела в туше кита, другая — в медведе. Вряд ли я нанес им тяжелые раны. Но я также уверен, что когда-нибудь эти пули, засевшие в глубине их плоти, начнут причинять им слабую боль и станут посланием этим огромным животным от другого животного — человека.

Порой, устав от ночной работы в пустом кабинете и немножечко выпив, по дороге домой на рассвете, или же в те минуты, когда мне кажется, что я сыт ежедневной рутиной по горло, я вдруг вспоминаю встречу с медведем или одинокого кита.

Я не только вспоминаю об этих встречах — мною вдруг овладевает странное желание превратиться в кита или медведя. От одной этой мысли я возрождаюсь к жизни. Мне кажется, что я знаю, как буду себя ощущать. Я чувствую и ту узкую глубокую рану, которую образовала маленькая пуля, выпущенная из чьего-то ружья. Испытывая эту боль, я чувствую, что вижу освещенное лунным светом море и огонь извергающегося вулкана; я вижу, как ветер гонит мое судно к закатному горизонту, я всем своим существом ощущаю, как я преследую добычу, — в первобытном лесу сверкают фиолетовые молнии, льет страшный дождь… Каким-то образом мне удается все это представить.

Перед самым отправлением самолета у меня возникли неотложные дела, так что пришлось отправиться следующим рейсом. На остров Кумэдзима я прибыл в три часа.

От предвкушения первого в сезоне купания всякого разбирает нетерпение. Оставив свои вещи в гостинице, я тут же помчался к пристани, где меня ждал Гусукума со всей компанией. Кроме Гусукумы, там были его приятели Оку и Бисэ, которых я видел впервые. Они притащили из Наха две списанные с американской базы складные дюралевые лодки, собрали их, навесили моторы и сейчас поджидали меня.

К северо-северо-западу от Кумэдзимы тянутся редкие для Японии рифы под названием Холидэй. Это узкий коралловый барьер длиной около десяти километров.

На самом острове имеется километровый пляж в несколько сот метров шириной, который, с некоторыми разрывами, тянется от северной оконечности острова и до маяка, где и начинаются рифы. Западная часть острова в часы отлива представляет собой плоские коралловые скалы, которые кончаются почти отвесным обрывом высотой метров в шестьдесят или семьдесят. В восточной части из-за сдвигов в земной коре рифы разбросаны совершенно беспорядочно. Там сравнительно мелко, а морское течение часто меняет направление.

Я остановился в гостинице «Иф Бич». Хотя там и бывают молодые клиенты, но постояльцев, которые держат там свои лодки и выходят на них в море, очень мало, а потому море там чистое, рыба непуганая — идеальное месте для подводного плавания.

Скоро наступит сезон дождей… Исходя из того, что стояло лето, а остров был расположен на юге, солнце здесь должно было садиться не раньше семи часов. Мы решили, что у нас есть время до половины седьмого. Бросив якорь в двух милях от маяка, мы разделились на две группы и приступили к погружению.

После первого погружения начался прилив, но ветер дул в противоположную сторону, поэтому мы решили, что нас не должно снести слишком далеко. Мы сменили место, бросили якорь и снова стали нырять. Как мы и думали, вода была очень красивой; прилив принес с собой множество больших рыбин фэфукидай и кородай, я видел несколько «разноцветных лангустов», длина которых — если, разумеется, принять в расчет их усы — была больше метра. Таких лангустов вы можете наблюдать только в южных морях. В общем, это была большая охота, наслаждение от которой только усиливалось благодаря многоцветному подводному миру.

Со стороны Тихого океана дно было покрыто песком настолько белым, что глазам становилось больно. На песчаном ложе тут и там громоздились большие и маленькие скалы, испещренные пятнами разноцветных кораллов. Причудливость форм сообщала им удивительную красоту. Преследуя разбегавшуюся рыбу, я плыл от скалы к скале — это было похоже на космическое путешествие от одной планеты к другой.

Когда стрелки часов показали начало седьмого, из воды показался Гусукума. Вслед за ним появился и Оку. Мы прождали в лодке до половины седьмого, но Бисэ не было. Хотя он был самым маленьким из нас, а значит, и потреблял меньше воздуха, по всем расчетам выходило, что он находился уже на пределе. Конечно, можно было предположить, что он снял акваланг и просто ныряет со скалы, но в любом случае уже становилось темно.

Мы снялись с якоря, запустили мотор и стали искать Бисэ, но безуспешно. Тогда, чтобы охватить большую территорию, мы разделились и продолжили поиски — с тем же самым результатом. Проверив, сколько у нас осталось горючего, мы убедились, что его не хватит на обратную дорогу.

Солнце уже исчезло за горизонтом Восточно-Китайского моря, остатки света едва освещали поверхность воды, и мы предприняли последнюю попытку. Через десять минут две наши лодки встретились возле большого разрыва в гряде рифов — результат был прежним.

— Только приехали — и вот, на тебе, — надо о помощи просить, — шутливо сказал кто-то, но вид у всех был озабоченный.

— А что у нас с луной?

— Дней восемь или девять, как прибавляться стала.

— Значит, отлив должен быть сильным.

— Может, его в море унесло?

За пределами гряды поднимались волны, поиски на крошечной лодке вряд ли могли увенчаться успехом. Тогда мы стали прорабатывать другой вариант: одна лодка отправляется на поиски более солидного судна, а другая встает здесь на якорь. Тут ветер донес нечто, походившее на человеческий крик. Мне показалось, что, может быть, крики исходят от скалы, расположенной справа от большого рифа.

— Ты слышал?

— Вроде бы слышал, — ответил Гусукума.

Мы напрягли зрение, но ничего не увидели. Прошло минут десять. Теперь мы подумали, что крики нам почудились, и решили поступить согласно прошлому плану: отправиться за спасательным кораблем. Но тут я снова услышал крики. На сей раз мы воскликнули вместе с Оку: «Там!» Мы оба закричали одновременно и указали в открытое море, правее того места, откуда, как мне показалось, исходили крики в первый раз. Почти одновременно с нашими криками далеко-далеко мы увидели Бисэ: находясь на гребне волны, он размахивал своим ружьем.

Бисэ рассказал, что его отнесло метров на пятьсот или шестьсот от разрыва в гряде. Когда у него кончился воздух, он снял акваланг и положил его вместе с уловом на скалу, находившуюся с внутренней стороны гряды. Сам же продолжал гоняться за рыбой уже без акваланга и в результате оказался там, где мы его увидели. У него был такой безмятежный вид, что мы были попросту обескуражены.