Младший сын. История зимы, что окрасила снег алым - Марина Лаврук

Шизу замолчала, на этом ее история не была закончена, но вряд ли кому-то стоит знать, как маленькая девочка цеплялась за ноги богато одетой госпоже умоляя забрать с собой, как рыдала из последних сил от боли в животе. Но Макото лишь вывела ее за пределы выжженных земель подводя к границам клана Фурракава, взяла за руку сына и не оборачиваясь на девчонку проговорила:

— В тебе нет ничего выдающегося. Даже отдать тебя в публичный дом есть шанс стать лишь второсортной прислужницей. Для слуги ты слишком тощая, да и кто его знает насколько болтлив этот детский язык. Я не хочу тебе помогать, но дам один совет — найди мужчину или женщину из которых сможешь вить веревки, найди их слабое место и цепляйся словно это единственная возможность выжить, чем богаче, тем лучше. Любовь не откормит тебя, а вот монеты в кармане будут тепло согревать душу. У тебя нет шансов выжить самостоятельно, стань паразитом и живи в достатке.

Так девчонка, которой едва исполнилось 8 осталась на улице, не имея малейшего представления о жизни в шумном городе. Несколько недель скитаний окончательно ослабили детский организм. В тот день она обессилено села у как ей казалось заброшенного дома, но с наступлением вечера внутри все же загорелся свет. Манящий запах варящейся каши наполнил улицу заставляя ее желудок ныть от боли, зажмурив глаза она старалась прекратить плакать как вдруг дверь открылась, и выглянувшая женщина с криком прогнала ребенка.

Шизу оставалось лишь в слезах брести по улице опустив голову пока она не врезалась в преграду. Оторвав взгляд от земли широко распахнула глаза. Острые глаза мужчины осмотрели ее сверху вниз, она тут же начала кланяться извиняясь, что испачкала его наряд, но он лишь сморщил брови и уселся напротив малышки убирая ее ручонки от заплаканных глаз:

— Ты так дыру протрешь, — доставая синий платок Мудзан передал его грязному ребенку и Шизу замерла, даже платок этого человека был вышит словно настоящим серебром, — как тебя зовут? — вопреки острым глазам голос мужчины был мягким, а волшебные вьющиеся волосы и вовсе заворожили ребенка.

— Шизуха, — кротко проговорила девочка.

— Где твои родители?

— Умерли.

— Ты голодна?

— Нет.

— Не стоит бояться, я не худший кого можно встретить на этих улицах, тебе нужно поесть, пойдем я куплю что-то?

— Нет, — Шизу отрицательно покачала головой.

— Я такой пугающий?

— Вы… дайте мне денег.

Мудзан улыбнулся, глядя на измазанную девчонку и действительно достал мешочек, заполненный монетами, передал весь ей. Шизу настолько растерялась, что не заметила, как забыла поблагодарить мужчину, который не побрезговал потрепать ее грязные волосы и поднялся.

— Можно мне пойти с вами? — поднимая жалостливые глаза Шизу старалась не зарыдать.

— Со мной?

— Мгм, — губы задрожали, а мешочек, который грел руки она прижала к груди.

— Что ж, думаю от одного лишнего рта в нашем дворе я не обеднею, — он протянул руку, вытерев грязную ладонь о свои одежды Шизу крепко схватилась.

Когда ее жизнь висела на волоске появился он — очаровательный и добрый. Ему не важно было ее происхождение и внешний вид, что было не маловажно он был богат, а значит голод был позади. Оказавшись во дворе Маруяма Шизу тут же приглянулась главной няне двора и когда наконец девчонку отмыли и привели в порядок ее всюду таскали за младшими господами. Пока сердце малой девы грело тепло в отношении их отца, все же девочкой она была не глупой и понимала, что лучшей партией для нее должен стать кто-то из этих двоих.

«Найди их слабое место и цепляйся словно это единственная возможность выжить». Слабость Иошихиро к слезам и истерикам было невозможно не заметить так что взрослея она все больше и больше старалась сблизиться с ним, но ничего не выходило если не прибегать к крайнему варианту.

Спросить у Шизу любила ли она когда-то Иошихиро, она ответила бы, что любила возможность жить как она хочет, которую он ей подарил. Но сам старший брат вопреки внешнего сходства с отцом был абсолютно на него не похож.

Столкнувшись спустя долгое время с Масаши она даже не ожидала, что он узнает ее, тем не менее гнетущее одиночество императора заставляло его цепляться за людей. Он знал ее секрет, она знала его, это было их гарантией и от этого они оставались близки друг другу.

— Выходит он не просто бездарь, он даже не наследник? — глядя на Таро Акио искал в нем подтверждения услышанным словам, чтобы убедиться, что не ошибся.

— Выходит пока его мать не давала жизни любовницам мужа сама растила в его доме чужого ребенка.

— Возможно это была своего рода месть за нелюбовь? — тихо проговорила Шизу.

— Выходит ты изначально знала о его планах?

— Я знала лишь о его планах заручится поддержкой демона, но Урун бы просто разрушил его жизнь, ему нужен был подходящий сосуд вместо себя. Тогда он присмотрелся к ближайшему человеку во дворе его вроде звали Ую, но сразу же искал запасной вариант. И им стал твой брат.

— Акио? — он не сразу сориентировался, что Шизу обращается к Макото.

— Нет, Иошихиро. Он должен был стать следующим, но я не могла потерять его. Если бы Иошихиро ушел, Акио бы наконец прогнал меня и вся жизнь превратилась бы в ад. Тогда я уговорила Масаши обратить внимание на Акио, убедила, что Иошихиро представляет куда большую ценность живым. Акио ненавидел меня, мне не было дела до его смерти. Иошихиро же остался жив, благодаря мне.

— Ты же понимаешь насколько сильно ты себе льстишь?

— Верно, на самом деле от Иошихиро ничего не осталось, но мне было достаточно остаться в этом доме, и я добилась желаемого. Мир не рухнул от этих смертей, люди моего клана гибли тысячами, им до сих пор нет места на среди других. Клан Маруяма отделался легкой кровью, а Масаши сохранил свое место, все, казалось бы, должны быть счастливы, но…Он обещал сохранить жизнь молодой госпоже.

Акио замер немного, нахмурив брови, судя по рассказу Шизу все что ее волновало в этой жизни — это собственный достаток, но сейчас она действительно решила раскрыть правду об императоре из-за Миры, которая хоть и старалась быть добрей, все же вела себя с Шизу чуть лучше, чем с прислугой.

— Почему это вдруг важно для тебя?

— Мира не заслужила этого, госпожа всегда была доброй и в ней не было никакого желания занимать трон.

— Доброй?

— Она знала обо мне от моего