Гонка разоружения - Скотт Риттер

18 ноября 2009 года отдел 162 организовал заключительную официальную церемонию прощания с американскими инспекторами. Мероприятие проходило в кафе «Версаль», расположенном рядом со школой искусств, в центре Воткинска. Геополитика, связанная с досугом, никогда не ослабевала, даже несмотря на то, что вопросы взаимности удерживали ситуацию от выхода из-под контроля. В конечном счете было достигнуто шаткое равновесие, которое предоставило инспекторам постоянный доступ к конкретным местам в пределах предусмотренной договором 50-километровой зоны отдыха, а также в порядке исключения доступ в город Ижевск. Однако спонтанных взаимодействий между американцами и жителями Воткинска, которыми был отмечен первый год существования VPMF, больше не существовало.

Социальные ограничения, однако, не могли подорвать дух товарищества, который существовал между американскими инспекторами и их заводскими коллегами из отдела 162. В то время как многие из этих отношений определялись продолжительностью тура отдельных американцев, было несколько избранных, которые могли претендовать на отношения, которые длились всю 21-летнюю историю VPMF. Среди них были Барретт Хейвер, Скотт Йодер и Джим Хэндли с американской стороны, а также Александр Фомин, Владимир Куприянов и Валерий Яковлев из отдела 162.

Инспекторы несли дежурство в течение всей ночи, прекратив операции по контролю ровно в 5:00 5 декабря 2009 года. В этот момент их отвезли на автобусе в аэропорт Ижевска, откуда они вылетели в московское Шереметьево на борту самолета ВВС России. Команда направилась к коммерческому терминалу, где села на рейс Lufthansa во Франкфурт, Германия.

Завершилась последняя ротация, 21-летний эксперимент Америки по непрерывному контролю Воткинского завода подошел к концу.

На Воткинском заводе окончательной сборки здания, в которых когда-то размещались американские инспекторы, были пусты, они стояли на страже памятника Договору о РСМД, который Воткинский завод построил еще в 2001 году, когда инспекции в соответствии с этим договором закончились. Памятник был популярен среди инспекторов как место для групповых фотографий. Теперь он стоял особняком, напоминание о давно минувших временах, незамеченный никем, кто только специально не искал его.

Там была еще одна статуя.

10 сентября 2010 года Воткинское производственное объединение установило бюст Владимира Геннадьевича Садовникова в центре Воткинска. Инсталляция была создана совместно боткинским художником Александром Сорочкиным и ижевским художником Павлом Медведевым и размещена на земельном участке, принадлежащем Воткинскому производственному объединению, расположенному недалеко от улицы Дзержинского, 20, на месте временного размещения инспекторов США. На сопутствующей церемонии Садовников был провозглашен «почетным гражданином Воткинска». Технические училища, столь важные для подготовки нового поколения рабочих на Воткинском заводе, также были названы в его честь.

Садовников поместил Воткинск на карту Советского Союза, превратив завод, известный сталелитейной обработкой, в центр советского производства баллистических ракет, а позже, когда изменения, вызванные перестройкой, заставили некоторых обвинить его в печальном состоянии советской экономики, покончил с собой. Люди не забыли человека, которого они с любовью называли Отцом Воткинска.

Последний ковбой

Отъезд команды подполковника Коупленда из России стал кульминацией договорных отношений между США и Россией, которые зародились в начале распада Советского Союза. Повторяющийся характер контроля не изменился после того, как советский флаг был заменен флагом Российской Федерации. Репортер New York Times, посетивший объект контроля в январе 1992 года, отметил, что «жизнь замедлилась до состояния ползания. Между проверками ракет проходят недели, поэтому инспекторы часто проводят свои дни, катаясь на коньках, убирая общежития, встречаясь со школьниками, а зимой катаясь на лыжах по 4-мильному огороженному периметру ракетного завода».

Тогдашний командир полигона, подполковник ВВС Стивен Золок (который впервые был переведен в Воткинск в декабре 1990 года) заметил, что «всплеск оригинального договора прошел, и поддерживать мотивацию у всех — более сложная задача». В отличие от своих предшественников, Золок ощетинился, когда его охарактеризовали как «холодного воина», отметив, что миссия VPMF «скорее миротворческая, чем боевая».

Второй репортер, пишущий для The Wall Street Journal, посетил это место в начале декабря 1993 года и отметил, что «здесь почти нечего делать, а скука невыносима. Жизнь здесь, похоже, наполовину загородный клуб, наполовину центр содержания под стражей». Гэри Марино, давний военный лингвист OSIA, который был в Москве 19 августа 1991 года, во время неудавшегося переворота против тогдашнего президента СССР Горбачева, сравнил боткинский объект контроля с «тюрьмой минимального режима с излишествами». Тэк Лим, один из первых инспекторов Hughes, заявил, что «новизна исчезла». Командир объекта, подполковник ВВС Уильям Фриз больше беспокоился о сорняках, растущих вдоль дорожки по периметру, чем о любых ракетах, выпущенных с завода.

Ракеты, однако, продолжали поставляться с Воткинского завода окончательной сборки ракет, включая типы, которых не существовало, когда Договор о РСМД вступил в силу в 1988 году. Несмотря на то что Договор о СНВ был подписан в июле 1991 года, он еще не был ратифицирован, и поэтому его положения не соблюдались. Однако ракеты, которые подпадали под действие СНВ, но которые не были частью системы контроля РСМД, производились и были готовы к отправке. Договор о СНВ создал орган, известный как Объединенная комиссия по соблюдению и инспекциям, или JCIC, которая теперь выполняет те же функции, что и Специальная комиссия по проверке (SVC) для Договора о РСМД.

Одной из таких ракет была РС-12М/«Тополь-М», известная на Западе как SS-27. Хотя первоначальные летные испытания SS-27 состоялись только 20 декабря 1994 года, как и все другие разрабатываемые ракеты, перед фактическими эксплуатационными испытаниями было изготовлено множество испытательных и учебных ракет. Поскольку SS-27 была собрана на Воткинском заводе окончательной сборки ракет, это означало, что она будет подвержена проверке с использованием КаргоСкана.

В апреле 1993 года JCIC обнародовал процедуры, которые были направлены на идентификацию учебных моделей SS-25 и SS-27, чтобы они могли избежать отображения на КаргоСкане. Эти процедуры включали сверление двух отверстий в пусковом контейнере в области двигателя первой ступени, и соосно с одним из этих двух отверстий, другого отверстия, просверленного через корпус ракетного двигателя первой ступени и в инертное топливо.

25 декабря 1993 года, в день Рождества, русские выпустили то, что было заявлено как учебная модель МБР RS-12M. Вариант 2 для запуска из шахты, обозначенная США как SS-27. В отличие от предыдущих учебных ракет, в этой не было просверленных отверстий, что наводило на мысль о том, что она предназначалась для эксплуатационных испытаний. Русские отказались разрешить проверку ракеты с помощью КаргоСкана и отправили ее под протестом американских инспекторов, которые объявили инспекционную аномалию.

18 июля 1994 года русские отправили железнодорожный вагон, в котором находился пустой баллон, похожий на канистру. В соответствии