Три жизни Тани - Валентина Елисеева

Вместе с ней по зрительному залу, по сцене и закулисному пространству бродило около двух десятков разумных существ в форме (Таня отметила про себя, что отвыкает именовать «людьми» представителей всех рас скопом). Каждый квадратный сантиметр исследовался приборами, маги накручивали сети заклинаний под потолком и на стенах, ребята из лаборатории устанавливали какие-то приспособления: то ли датчики, то ли камеры, словом — не пойми что. Наблюдая за специалистами, Таня сильнее ощутила весомость категоричного заявления Амели: «В нашу контору без соответствующего образования не берут!» О настоящей подоплёке происходящего по-прежнему знал лишь узкий круг, а остальные сотрудники профессионально подавляли любопытство, которое время от времени просвечивалось лишь в бросаемых репликах: «Если родные нашей потеряшки отыщутся, то им у порога ждать придётся» или «Начинаю подозревать, что в родных у рыжей как минимум член Верховного Совета Галактики».

Таня с непривычно серьёзным Кольти уже прошлись в танце по сцене, приноравливаясь к её размерам, интенсивности освещения и мерцанию спецэффектов, на которых настояли продюсеры.

— В этом стелющемся искристом тумане кто угодно к сцене пробраться сможет, — недовольно проворчал Кольти, совершая последнее па.

— Не сможет, всё под контролем, — хладнокровно заверил Гордеон, выступая на сцену. — Твоя задача — прикрывать отступление Тани в случае необходимости. Охраной зрителей и техперсонала займутся другие, не отвлекайся от партнёрши.

Ухватив Таню за руку, он потянул её в неприметную дверь, скрытую пышными занавесями, инструктируя на ходу:

— При любых настораживающих происшествиях и в случае приказа от Кольти сразу уходишь вглубь сцены, прячешься за этой дверью и бежишь вперёд по коридору за ней. Бежишь исключительно прямо, не прячась в нишах и не пытаясь свернуть куда бы то ни было, ясно?

Обсуждаемый коридор был довольно узок, хорошо освещён и действительно имел много ответвлений со всех сторон. Нюх определил, что часть боковых ходов вела в гримёрные, часть — в подсобные помещения, в бар и на кухню. Гордеон трижды провёл Таню от двери на сцену до выхода во внутренний чистый дворик, настоятельно повторяя:

— Что бы ни случилось — бежишь вперёд! Увидишь дым — прикрывай лицо маской, спрятанной в лифе платья, и беги дальше. Увидишь огонь — смело ныряй в него, на тебя наложат огнеупорные магические чары. Отсутствие погони мы обеспечим, каждый боковой проход будет под охраной. Если только не произойдёт чего-либо непредвиденного и тебя не схватят — беги вперёд! На тебе будет сигнальный маячок, но если Люкиэль подберётся близко, то он загасит его сигнал, поэтому двигайся по строго определённому маршруту! Твоя единственная задача — добраться до двора и выйти в заданную зону.

Оговоренная зона находилась у самого выхода и представляла собой небольшую забетонированную площадку. Таня бездумно потопала ногой по бетону, отозвавшемуся гулким звуком, и спросила:

— И что мне делать в этой зоне?

— Замереть и ждать, когда тебя заберут.

По спине Тани прошёл холодок. Она сглотнула и старательно небрежно уточнила:

— Кто заберёт?

— Свои, звёздочка, свои, — широко усмехнулся Гордеон. — Лично моя задача — не дать тебя похитить.

В ответ на молчаливый вопрос Гордеон объяснил:

— Приворот — не игрушка, особенно в случае с Люкиэлем. Я поражался, насколько трепетно он относился к тебе в собачьем теле, и боюсь представить, какие эмоции захлёстывают его теперь, когда он видит тебя красивой девушкой. Боюсь, поскольку сам прекрасно представляю, что это такое: после десятилетий случайных прохладных связей вдруг встретить ту, что вызывает в тебе шквал живительных, ослепительных чувств. Для сдержанного, хладнокровного, равнодушного к людям Люкиэля действие приворота должно быть подобно взрыву, переворачивающему мир с ног на голову. У него нет ни малейшей возможности ухаживать за тобой, добиваясь взаимности, и он с рождения привык иметь всё, что пожелает, — в сумме это обязательно подвигнет его на попытку украсть то, что он возжелал сильнее всего остального.

Описывая чувства Люкиэля, Горд действительно взял себя за образец или ей показалось?

— А ты бы на его месте меня украл? — вырвалось у Тани, не успевшей закрыть себе рот.

— Очень хочется верить, что я удержался бы от такого дьявольского искушения, — прошептал Гордеон без тени смеха в голосе, — не лишил бы тебя свободы выбора своего пути.

— Ах да, пресловутая свобода выбора, — хмыкнула Таня. Ей стало весело и потеплело на душе.

— Считаешь, что она не так уж важна?

— Напротив, считаю, что крайне важна. Мне бы не хотелось задумываться над тем, что ты со мной из-за полного отсутствия других вариантов, — с серьёзным видом кивнула Таня. Её со смехом подхватили на руки и покружили на ровной площадке «заданной зоны».

«Можно ли воспринимать его слова о шквале чувств, как признание в любви? Ну хоть чуточку в любви, а не только в страсти?» — думала Таня, погружаясь взором в горящие огнём жёлтые глаза оборотня. Водоворот собственных чувств путал мысли, мешая оценить чувства обожаемого мужчины. Таня положила ладонь на грудь Гордеона, ощущая, как быстро и сильно бьётся его сердце под её рукой: у неё есть шанс задержаться в этом сердце навсегда. Получится или её ждёт невыносимо болезненное, горькое разочарование? Жизнь никому не даёт гарантий, но она открывает возможности…

— Твёрдо помни то, что я уже обещал тебе: я всегда буду незримо присутствовать за твоей спиной и обеспечивать твою безопасность, — прошептал Гордеон, не сводя с Тани горячего взгляда.

— Перестаньте так смотреть друг на друга, все вокруг уже извелись от зависти, — пробурчала Амели, выныривая из люка в земле рядом с «заданной зоной». — Болтливые лаборанты начинают намекать, что вы, шеф, пользуетесь служебным положением, чтобы помочь своей пассии в её сугубо личном деле, не имеющем отношения к расследованию каких-либо преступлений.

Гордеон пожал плечами, и Таня вмиг угадала его мысли: «Отличное предположение, уводящее далеко в сторону от настоящих причин нашего появления здесь». Он в последний раз прошёл с Таней по коридору, по которому она теперь могла бы пройти, не споткнувшись, даже с закрытыми глазами.

Ночью Гордеон шептал, проводя широкими ладонями по обнажённой спине лежащей на нём Тани:

— Хвар уверен, что я зацикленный на своей работе сумасшедший, раз делаю приманку для злодея из собственной пары.

— Не «ты», а «мы» делаем приманку, — поправила Таня. — Это и моё решение тоже! Не только герои мечтают освободить миры от злодеев, дайте и простым девушкам развернуться.

— Ты развернулась, — согласился Гордеон, в его голосе слышались улыбка и нежность. — Таня, когда ситуация станет напряжённой — сразу беги, слышишь?

— Не волнуйся, я не собираюсь капризничать и своевольничать на поле боя, мой командир, — проворковала Таня, ласково касаясь губами его губ. — Своё право поступать, как мне вздумается, я ограничу домом.