Том 4. Стиховедение - Михаил Леонович Гаспаров

а конец строки предоставлять рифме (Брюсов); 3) семантическую — как средство создания «рифмического ожидания» появления тех или иных слов, с последующим подтверждением или нарушением этого ожидания («Читатель ждет уж рифмы розы…» — отсюда важность уместного использования рифм банальных, таких как радость — младость — сладость и т. п., и оригинальных, экзотических). Во всех этих функциях рифма подчинена общему стилистическому целому стиха и в зависимости от соответствия этому целому ощущается как «хорошая» или «плохая».

ЛИТЕРАТУРА. Жирмунский В. М. Рифма, ее история и теория // Жирмунский В. М. Теория стиха. Л., 1975; Самойлов Д. С. Книга о русской рифме. 2‐е изд. М., 1982; Гаспаров M. Л. Очерк истории русского стиха. М., 1984; Он же. Очерк истории европейского стиха. М., 1989; Он же. Эволюция русской рифмы // Гаспаров M. Л. Избранные труды. М., 1997. Т. 3.

Фоника

ФОНИКА (от греч. φωνικός — звуковой, φωνή — звук) — звуковая организация художественной речи, а также отрасль поэтики, ее изучающая. Звуковой материал, которым располагает художественная речь, задан ей самим языком, он всегда ограничен (например, в русском языке всего около 40 фонем), поэтому невольное повторение тех или иных звуковых явлений естественно происходит во всякой речи. Речь художественная упорядочивает эти повторения, используя их для эстетического воздействия. Упорядоченность частично канонизируется, превращаясь в твердые нормы (область стихосложения), частично остается более свободной (область фоники в узком смысле слова — она же эвфония, инструментовка). В разных литературах и в разные эпохи внимание к фонической организации текста было различно (в русской поэзии — в XX веке больше, чем в XIX), но всегда в поэзии проявлялось больше, чем в прозе (см. Поэзия и проза[333]).

Основным элементом фоники (эвфонии) является, таким образом, звуковой повтор. Среди звуковых повторов различаются: а) по характеру звуков — аллитерации (повторы согласных) и ассонансы (повторы гласных); б) по количеству звуков — двойные, тройные и т. д. (А… А… и А… А…А…), простые и сложные (А… А… и ABC… ABC…), полные и неполные (ABC… ABC… и ABC… АС… ВС…); в) по расположению звуков в повторе (АВС… ВСА… АСВ… и проч.) — терминология не установлена; г) по расположению повторов в словах, в стихах и т. д. — анафора (А… — А…), эпифора (…А — …А), стык (…А — А…), кольцо (А… — …А) и их комбинации. Некоторые из этих повторов могут быть канонизированы и стать элементом стихосложения (аллитерация в анафоре стиха канонизирована в германском и тюркском аллитерационном стихе, сложная аллитерация с ассонансом в эпифоре стиха канонизирована в рифме).

Повторы превращаются в систему: а) подбором присутствующих в тексте звуков (обычно) или отсутствующих (см. Липограмма[334]); б) расположением отобранных звуков по сходству (обычно) или по контрасту (в строках А. С. Пушкина «Пора, перо покоя просит, я девять песен написал» центральное слово «девять» контрастно выделяется на фоне аллитерации на «п»); в) сходством располагаемых звуков — полным (аллитерация на «п», ассонанс на «у») или неполным (аллитерация на губные согласные, ассонанс на закрытые гласные).

Осмысление получающихся таким образом фонических систем — связь «звук и смысл» — происходит с различной степенью конкретности: а) ономатопея — имитация звуковых особенностей явлений действительности как подбором слов с однородными, близкими звуками («Знакомым шумом шорох их вершин…» — Пушкин), так и прямым звукоподражанием (например, лягушкам в басне А. П. Сумарокова «О как, о как нам к вам, к вам, боги, не гласить»); б) «звуковой символизм» (так, для пушкинских строк «Брожу ли я вдоль улиц шумных…» небезразлично, что, по данным психологии, звук «у» независимо от смысла слов обычно воспринимается как «темный», «тяжелый», «грустный» и др.); в) звуковые ассоциации: аллитерирующие звуки напоминают о каком-то названном или неназванном «ключевом слове» (такова теория анаграмм, разработанная Ф. де Соссюром); пример: 2-я строфа «Утеса» М. Ю. Лермонтова аллитерирована на слово «стоит» (или «утес»). К «звуковому символизму» и анаграмме близка своим звуковым и смысловым аспектом паронимия. Но и независимо от такого прямого осмысления сам факт наличия звуковых перекличек в стихе обогащает текст внутритекстовыми связями и тем делает его потенциально более художественно выразительным.

ЛИТЕРАТУРА. Брик О. М. Звуковые повторы // Поэтика. Пг., 1919; Артюшков А. Стиховедение. Качественная фоника русского стиха. М., 1927; Бернштейн С. И. Опыт анализа «словесной инструментовки» // Поэтика. Вып. 5. Л., 1929; Брюсов В. Я. Звукопись Пушкина // Избранные сочинения. Т. 2, М., 1955; Шенгели Г. А. Техника стиха. М., 1960; Гончаров Б. П. Звуковая организация стиха и проблемы рифмы. М., 1973; Журавлев А. П. Звук и смысл. М., 1981; Тимофеев Л. И. Слово в стихе. М., 1982.

Первый кризис русской рифмы[335]

Статья Ю. И. Минералова, вновь поднимающая вопрос о месте «загадочной» рифмовки Державина в истории русской рифмы[336], в значительной степени опирается на мои подсчеты частоты различных типов аномальной рифмы у русских поэтов XVIII — ХХ веков. Подсчеты эти, сделанные для готовящейся «Истории русского стиха», оглашались в нескольких докладах в Москве, Ленинграде и Тарту, но лишь частично. Так как этот материал, по-видимому, допускает также и иные интерпретации, то, может быть, не лишним будет предложить читателю наши подсчеты полностью — хотя бы по поэтам 1740–1840‐х годов, сопроводив их лишь самыми краткими предварительными замечаниями.

Термином «аномальная рифма» мы пользуемся как общим понятием для всех типов рифм, отклоняющихся от традиционных норм фонетической и графической точности. Типы эти были выделены еще В. М. Жирмунским: это женские йотированные рифмы (ЖЙ, долы — голый), женские приблизительные рифмы (ЖП, много—бога), женские неточные рифмы (ЖН, потомки — Потемкин), мужские закрытые неточные (МзН, сон — волн), мужские открытые неточные (МоН, цветы — следы); т. е. под «приблизительными» подразумеваются рифмы с нетождественными безударными гласными, под «неточными» — с нетождественными согласными. Все показатели таблицы 1[337] и первой части таблицы 2 представляют собой проценты аномальных рифм каждого вида от общего количества женских, мужских закрытых или мужских открытых рифм каждой выборки.

В каждом виде аномальных рифм можно выделить некоторые разновидности, по-разному употребительные у разных поэтов. Для ЖЙ это рифмы на — Ъй и на — Ьй; для ЖП это рифмы на редуцированные Ъ и Ь и нередуцированные у и ы в закрытых и открытых слогах: первые в нашем периоде достаточно однообразны, а вторые слишком малочисленны, и мы здесь на них не останавливаемся (суммарные данные по этому материалу приводятся в нашей статье «Рифма Блока»[338]). Для ЖН мы выделяем следующие разновидности: а — д) замена в интервокальной позции (а) мягкого — твердого (жизни — отчизны), (б) звонкого — глухого (любезна — прелестна), (в) щелевых (любезна — нежна), (г) сонорных (снимет — скинет), (д) прочих (радость — старость); е) пополнение