Война Цветов - Тэд Уильямс

Ни в чем-то он здесь не разбирается, ни в большом, ни в малом. Главное — ни при каких обстоятельствах не делать вид, что вырос в Эльфландии, а не где-то еще.

— Тео...

Внутри у него что-то дрогнуло. Даже при тусклом освещении она выглядела не как враг, а как друг — по меньшей мере.

— Добрый вечер. Спасибо, что пришли. — Не зная, что еще сказать, он подержал ее руку в своей. «Молодец, — сказал он себе. — Теперь можешь вручить ей бесплатный образчик воска для полировки».

— Я не думала, что вы взаправду здесь будете. — Поппи избегала смотреть ему в глаза. К вечеру она надела длинную юбку, черный жакет и простой серый свитер. Вид у нее при этом был намеренно богемный — возможно, из-за сандалий на плоской подошве или цепочки на шее, как будто серебряной, но переливающейся всеми оттенками пламени. Тео достаточно понимал в женских туалетах, чтобы догадаться, что она пытается соблюсти равновесие между... между чем? Между симпатией и антипатией к его особе? Между желанием выглядеть красивой и в то же время не слишком доступной? Намерение он улавливал с ходу, но не всегда мог раскусить, что еще в нем намешано.

После неловкой паузы он сказал:

— Может, присядем? Мне мерещится, что на меня все смотрят.

— Кто это мне звонил? — спросила она, пока кобольд в декоративном кафтанчике с капюшоном провожал их к столику. — Странный какой-то.

— Куда более странный, чем вы думаете. Я вам после объясню — Их столик стоял у дальней стены, далеко от прямого света. Успокоившись немного, Тео ощутил сильный голод. — Тут хорошо кормят?

— Да, неплохо. Я всего пару раз здесь была. — Она осмотрелась. — А знаете, моего брата убили на этой же улице.

— Что вы говорите? Вот ужас. Вы уверены, что хотите поужинать именно здесь, Поппи?

— Я знаю, вы считаете меня гадкой, — пожала плечами она, — но между нами никогда не было теплых чувств. Я его вообще не любила. Злой, противный мальчишка. — Испытывая явную неловкость, она раскрыла меню, излучавшее собственный бледный свет. — Что вы закажете? Тут у них в основном грибок, но они с ним творят чудеса.

«Грибы, — сказал он себе, слегка передернувшись. — Грибок или грибы — все едино. В китайской кухне тоже употребляют грибок». Энтузиазма, однако, это не вызывало.

— Закажите мне что-нибудь сами. — Призрачный свет от меню придавал ее лицу сходство с портретом Вермера. Здешняя обстановка начинала доставлять ему удовольствие — и не только потому, что напротив сидела красивая девушка. Чудесно было опять оказаться в ресторане, как будто он вернулся к нормальной жизни. Если прищуриться так, чтобы не видеть женщину с птичьей головой в ближней кабинке, и притвориться, что развесистые крылья другого посетителя — просто маскарадный костюм, можно вообразить, будто он снова в своем родном мире.

«Слишком даже приятно, если на то пошло».

Он не слышал, как к ним подошел официант. Не самая привлекательная разновидность эльфов — кобольды, будучи гуманоидами, смахивают при этом на безволосых грызунов.

Носы у них такие, что остальное лицо как будто от них отстает, бледно-розовая кожа сморщена, как на пальцах после горячей ванны. Официант, впрочем, улыбался очень мило и застенчиво, несмотря на отвисшую челюсть. Может, он студент вроде Кумбера, а здесь подрабатывает, чтобы оплатить обучение — пробивает себе путь в те круги, которые смотрят на него свысока. Может, он выбрался наверх из подземки, из темного города кобольдов.

У каждого своя история. Тео посмотрел на Поппи. Так ли хорошо он знает ее историю, как ему кажется?

— Желаете что-нибудь выпить? — спросил официант.

Тео, намаявшийся за день, попросил воды. Поппи, осторожничая по каким-то своим причинам, заказала вместо «крылодвига» бокал вина.

— Послушайте, — сказал Тео, когда официант отошел, — мне очень нужно поговорить с вами кое о чем...

— И мне с вами. Я ведь из дому ушла.

— Как так?

— Выдержала страшную драку с отцом. Настоящую, мы с ним не просто ругались. Он хочет, чтобы я вышла за Антона, сына лорда Чемерицы. А этот Антон совершенно ненормальный, просто омерзительный. И его так называемый братец... — Поппи вздрогнула, и это не было театральным жестом. — Это все равно бы случилось. Не могу с ними больше жить. А уж после того, что они сделали с Нарциссами, Штокрозами и Лилиями... Я видела вас с Цирусом Жонкиль, Тео, — вы должны знать, что произошло с его домом и со всей его семьей.

Тео смотрел на нее, как оглушенный. Сбежала из дому. Для нее так, конечно, лучше, а вот для него...

— Что с вами, Тео? Вы не могли не знать о гибели дома Нарцисса, даже если вас не было в городе.

— Я... был. Прямо там, в доме. Когда все случилось.

— Черное железо! Нет, правда? А я все думала, почему же вы не звоните, хотя я практически... О, Тео. Простите меня. — И Поппи расплакалась, к полному его замешательству. — Простите.

— Ну что вы! Это не ваша вина. — Куда подевалась легкомысленная школьница, смотревшая на смерть брата как на досадную помеху? Он протягивал Поппи салфетку, но она уже нашла носовой платок и не слишком усердно вытерла нос — Вы ни в чем не виноваты, Поппи.

— Не я, так моя жуткая семейка.

— Вы правда убежали от них? А обратно вернуться можете?

Она потрясла головой и высморкалась.

— Отцовская охрана ищет меня по всему городу, поэтому я не могла встретиться с вами там, где обычно бываю. Старый монстр не любит, когда ему дают отпор.

Тео протяжно вздохнул. Мало того, что лопнула его слабая надежда на то, что Поппи поможет ему попасть к Чемерице, — он к тому же подвергается повышенной опасности, находясь рядом с ней. Невезуха она и есть невезуха. Точка. Конец фильма.

Не так уж это, в общем, и важно. Если бы даже она внедрила его в дом Чемерицы, он не имел бы ни малейшего понятия, что делать дальше. Так даже лучше. Кочерыжку все равно нужно спасать, это не обсуждается, но ему не придется использовать для этого Поппи. Он не очень-то хорошо чувствовал себя по этому поводу.

Он бросал на нее осторожные взгляды. Ему хотелось открыться ей, но он не мог отделаться от образа девчушек из гитлерюгенда, которые веселятся в Берлине, пока СС отправляет неугодных в концлагеря.

— Вы в самом деле ушли? Это не просто порыв? Что, если папа сдастся и не будет настаивать на браке с молодым Чемерицей? И увеличит вам содержание?

Слезы еще струились из ее глаз, но лицо внезапно оледенело.

— Так вот как вы обо мне думаете? По-вашему, я способна вернуться... к этим убийцам? Если мне увеличат содержание? — Она взяла свою сумочку и начала вставать, оттолкнув протянутую к ней руку Тео. — Я, конечно, была дурочкой. Твердила себе, что то, чем отец занимается, — просто политика. А еще я говорила себе, что судила о вас неверно, что играла с вами в глупые игры, что вы на самом деле хороший. Видимо, я заблуждалась во многом.