Белая Башня (Хроники Паэтты) - Александр Федоров

– Ну… В общем… Да… – Кол был смущён, но решил довести дело до конца.

– Зачем?

– Они – отличные ребята, мессир, – горячо проговорил Кол. – Чуть погорячились, конечно… Но это – с кем не бывает! Вообще это всё вина вон той какашки, что сидит в углу. Если бы не он, ничего бы и не случилось.

– Они – не моя проблема, Сан, – строго проговорил Каладиус. – Я пришёл за вами, и остальное меня не интересует. С ними пусть разбирается магистрат, или королевский суд, или кто угодно. Но не я.

– Кроме того, у меня могут быть неприятности, если я выпущу всех, – встрял капитан.

– Да оставь, дружище! – прогудел из соседней камеры один из верзил, возможно, тот самый, о голову которого Варан разбил кружку. – Мы тут не впервой, да и вряд ли в последний раз. Отоспимся, завтра нас осудят на сто часов работ, тем дело и кончится.

– А что, если мы внесём залог? – предложил капитану Кол.

– Друг мой, я прошу вас, оставьте этих людей здесь! – жёстко сказал маг. – Пойдёмте наружу, прошу вас! От этих подземелий у меня ноют кости!

– Всё путём, друг! – заверили Кола из-за решётки. – Без обид! Извини, что так всё вышло! Может, как-нибудь свидимся за кружечкой эля, и узнаем, наконец, отчего же так чесалась задница этого вашего Баммера.

– Ага, точно… Ну бывайте, парни! – глухо сказал легионер и быстрым шагом направился вперёд. Остальные двинулись за ним.

– А вы что же, друг мой, не прониклись братской любовью к этим отбросам? – желчно осведомился Каладиус у Варана.

– Да вы же знаете, мессир, я плохо схожусь с людьми, – пожал плечами мастер Теней. – А наш друг, похоже, просто переживает последствия травмы головы.

– Что, ему очень досталось? – тон мага продолжал оставаться вполне равнодушным, словно речь шла о цвете брюк Кола.

– Царапина, – дёрнул щекой Варан.

– Вы ведёте себя так, словно чувствуете себя виноватым, – прищурившись, Каладиус взглянул на охотника за головами.

– Так и есть, – бесцветным голосом ответил Варан.

– Что же, умный человек из всего сумеет извлечь полезный урок.

– Вы как всегда правы, мессир.

Выйдя во внутренний двор, Каладиус учтиво поблагодарил капитана, который в свою очередь рассыпался в заверениях преданности, после чего шестеро друзей покинули форт.

– Идти сможете? – спросил Каладиус Кола.

– Я в полном порядке, – кисло ответил тот.

– Ну что, может, заглянем в ещё какой-нибудь вертеп? – улыбнувшись, неловко пошутил Варан.

– Нет уж, спасибо! – поспешил воскликнуть Бин. – Кажется, на сегодня уже достаточно!

– Абсолютно с вами согласен, друг мой, – кивнул Каладиус. – Что касается меня, то мне просто жизненно необходима сейчас горячая ванна, подогретое вино и приличный ужин. Хотя на последнее рассчитывать не приходится, учитывая, что Пашшан весь вечер вместе со мной вызволял двух неудачливых гуляк из кутузки.

И Кол, и Варан сочли за лучшее промолчать.

***

В этот день о произошедшем больше не говорили, поскольку чувствовалось, что настроение мага к этому не располагает. Каладиус, демонстративно морщась, поглощал фаршированных кальмаров в подливке из морских гребешков, время от времени сообщая, что по его ощущениям он жуёт старый боцманский ремень. Остальные, напротив, были очарованы блюдом, однако возражать никому не хотелось. Почему-то именно сейчас этот старичок, к которому они, казалось бы, уже привыкли, действительно был похож на того самого легендарного Каладиуса, сокрушителя царств и низвергателя надежд.

Однако следующий день положительно стал днём объяснений, когда каждый из участников заварушки непременно пожелал объясниться с остальными, даже Кол, которому, уж казалось бы, объяснять ничего и не нужно было.

Утром настроение Каладиуса было весьма благодушным, поскольку завтрак ему готовил уже Пашшан. И теперь, когда у его товарищей больше не возникало ощущения, что он вот-вот метнёт в них молнию или превратит в лягушек, Варан решил, что пришла пора объясниться.

– Пока мы все здесь, я бы хотел извиниться за вчерашнее, – прокашлявшись, заговорил он.

– Да брось, дружище! Ты ни в чём не виноват! – воскликнул Кол, хотя его голову украшала свежая повязка.

– Кто бы говорил, – хмыкнул Варан. – Из-за меня тебе голову разбили!

– Ну почему это сразу из-за тебя!.. – возразил было Кол.

– Друг мой, ну что вы всё никак не даёте человеку сказать! – обратился к Колу Каладиус. – Если ему хочется облегчить душу, так дайте ему такую возможность!

– Спасибо, мессир, – кратко поклонился Варан. – И я хочу сказать, что, что бы там не говорил Кол, но я виноват. Во-первых, именно я повёл вас именно в эту таверну…

– В любой другой могло случиться то же самое! – вновь не сдержался Кол.

– Во-вторых, я проявил непростительную для меня несдержанность, – словно не замечая, продолжил Варан. – Мой наставник, будь он здесь, уже придумал бы для меня какое-нибудь суровое наказание, а мои подчинённые перестали бы меня уважать, узнай они, что какой-то мелкий засранец сумел вывести из себя мастера шестого круга. Не уверен, что тут есть чем гордиться, но я, тем не менее, всё равно горжусь, что весьма многие в Латионе считали меня лучшим охотником за головами на всей Паэтте. Но то, что случилось вчера, недостойно даже ученика на втором месяце обучения. Я сорвался, и тем самым подставил товарищей. Хвала богам ещё, что у Кола черепушка что твой чугунный котёл!

– Благодарю, – шутовски поклонился Кол.

– В общем, я хотел бы просить прощения у всех, и в первую очередь – у Кола. Однако же, простите меня и вы, мессир, поскольку вам пришлось вытаскивать нас из тюрьмы, прости, Мэйлинн, что заставил переживать, прости, Бин, что втянул тебя во всё это…

– Нет, это вы меня простите! – неожиданно прорвало Бина. – Я стоял и смотрел, как вас избивают…

– Потому что я велел тебе не вмешиваться! – тут же вставил Кол.

– Нет, потому что я струсил! – лицо Бина стало пунцовым, но он уже не мог остановиться. – Пришло время посмотреть правде в глаза. Я – трус. Да такой, каких свет ещё не видывал. И я боюсь, что в какой-то момент я всерьёз подведу всех вас лишь потому, что струшу…

На глаза Бина навернулись слёзы. Сложно сказать, чего в них было больше – раскаяния или стыда за то, что его друзья, а особенно Мэйлинн, разделяют его точку зрения.

– Помнишь тот день, когда мы встретились? – тихонько спросила Мэйлинн, пристально глядя ему в глаза.

– Помню, – шмыгнул носом Бин.

– Когда ты сидел, весь такой избитый и несчастный, в той рощице неподалёку от деревни, где тебя едва не повесили, я, глядя на тебя, удивлялась твоему мужеству. Когда я перерезала верёвку, я боялась, что тебя придётся нести, однако ты нашёл в себе силы и мужество идти самостоятельно. А как храбро ты вёл себя после истории с Оливой! Я уж молчу про дальнейшее путешествие!