Сто сорок писем Василия Белова - Анатолий Николаевич Грешневиков

В. Белов.

Будь здоров и оставайся прежним.

В письме Белов хоть и не указал дату написания, но на конверте обозначен день, когда я получил его в Борисоглебе, – это 22 декабря 2006 года. Написано письмо на официальном бланке народного депутата СССР. У Василия Ивановича всегда были проблемы с чистой бумагой и он, не выбросив оставшиеся после работы депутатом бланки, использовал их для писем.

На следующий день пришла бандероль от Белова с пьесой «Князь Александр Невский», которую он мне ранее уже высылал.

Дискуссия о том, как князь Александр Невский покорял ярославцев, длилась у меня с Василием Ивановичем больше месяца.

Я не был согласен с позицией писателя, так как не получил документального подтверждения зверской политики княжеского подчинения. К историку-масону Карамзину у меня не было особого доверия с той поры, как узнал про использование им недостоверных фактов при описания царствования Ивана Грозного, не убивавшего своего сына… Белов вынудил меня прочесть житие святого и благоверного великого князя Александра Невского и некоторые исторические книги о нем таких известных историков, как Костомаров, Мей, Майков, Вернадский, Клепинин, Федотов, Гумилев, Горский. Одну из книг про князя-героя, изданную моим другом-издателем Вячеславом Волковым в популярной серии «Русский мир в лицах», я подарил в ходе горячей дискуссии самому Белову. В ней были собраны основные источники по истории трагической и славной эпохи, агиографические памятники и наиболее значимые оценки деяний Александра Невского. Я не нашел тех обвинений, которые бросал Василий Иванович в адрес великого князя, потому просил его их предоставить. Но в ответ я не получил ни одного источника.

Спорить с любимым писателем дело сложное, тем более с автором, написавшим известную пьесу «Александр Невский». Я не настаивал на том, что таких фактов, про которые он говорит, не могло быть. Они имеют право на существование, ибо в те времена Русь переживала разные горести и беды. Но мне хотелось доказательств. Тем более, они касались того великого князя, за плечами которого были выдающиеся победы на поле брани, на века прославившие его имя: разгром шведов на реке Неве летом 1240 года и победа на льду Чудского озера над рыцарями немецкого ордена в 1242 году. О них справедливо написал крупнейший историк Г.В. Вернадский: «Два подвига Александра Невского – подвиг брани на Западе и подвиг смирения на Востоке – имели одну цель: сохранение православия как нравственно-политической силы русского народа. Цель эта была достигнута: возрастание русского православного царства совершилось на почве, уготованной Александром».

В том споре каждый из нас остался при своем мнении. И пьеса Белова о князе Александре Невском, не имеющая к теме нашей дискуссии никакого отношения, лишь подчеркивала масштаб личности князя и свидетельствовала о верно выбранном князем историческом пути развития России.

Письмо сто тридцать третье

Дорогой Толя!

Лида в деревню не хочет, хочет поближе к городу. Уже нашла жилье какое-то. Около города Вологды. Я ругаюсь, но что толку. Женщины бывают упрямее мужика.

А об Отрошко я писал тебе раз десять. Все, больше не буду. В. Белов.

Привет Гале. С Новым годом!

Это письмо пришло на мой борисоглебский адрес 4 января 2007 года.

Лидия Ивановна, сестра Белова, жила каждое лето в деревне Тимонихе, берегла родительский дом, принимала гостей писателя и, главное, своим обитанием там среди пустых домов превращала вымершую деревню в живую. Она хоть и выполняла благородную роль хранительницы семейного очага, но жилось ей там все труднее и хлопотнее. Потому решила перебраться поближе к городу. Там и больница есть, и магазин.

Для Василия Ивановича переезд сестры поближе к городу означал беду. Родительский дом оставался без присмотра. Деревня переставала быть даже дачной. И ехать в Тимониху, где его всегда ждала любимая сестренка, умеющая создавать ему там благостную обстановку для работы и отдыха, теперь было проблематично. Он то уговаривал ее отменить свой переезд, то ругался, но та упрямо стояла на своем. По просьбе Василия Ивановича поговорил с Лидией Ивановной и я, но мои слова наткнулись на более жесткую реакцию. Переезд она осуществила в тот же год. Печаль Белова по родной Тимонихе стала более заметной и ощутимой.

Моя просьба вспомнить историю знакомства Белова с художником Отрошко связана была с тем, что я в то время готовил статью о его творчестве. Конечно, десять раз Василий Иванович о нем не писал. Всего лишь однажды рассказал о его пристрастии к охоте. Мне же хотелось узнать те обстоятельства, при которых они познакомились.

В предыдущем своем письме я высылал Василию Ивановичу стихотворение знакомого современного поэта Николая Рачкова. Он его прочел и вернул обратно. На мой вопрос по телефону:

– Неужели не понравилось?

– Отчего же не понравилось, даже очень понравилось, – ответил Белов. – Встретишь сборник с его стихами, приобрети для меня.

После высокой оценки Белова тот стих стоит того, чтобы его обнародовать полностью.

Там будили меня голосистые певни,

Там летел журавлиный по осени клин…

Нет деревни моей.

Из родимой деревни

Я остался один.

Я остался один.

Кто из нас на земле не отчаянный грешник,

Кто хоть раз свою душу не рвал на куски?

Гнется в разные стороны тонкий орешник,

Был и я молодым, погибал от тоски.

Но какая б меня ни утюжила драма,

Как бы жизнь поначалу не гнула в дугу,

Утешала меня, улыбалась мне мама

Сквозь любую пургу, сквозь любую пургу.

Зеленеет вода в полусгнившем заплоте.

Ни друзей, ни родных на родной стороне.

Нет деревни моей.

Нет ее. Не найдете.

Вот и некому больше всплакнуть обо мне…

Я читал этот стих неоднократно. Казалось, что его написал не Рачков, а сам Белов. У меня было предчувствие, что с отъездом Лидии Ивановны из Тимонихи Василий Иванович тихо произнесет эти горькие слова: «Нет деревни моей. Из родимой деревни я остался один».

Не удержав в себе свои переживания, я спросил в письме Белова о судьбе его тимониховского дома. Получил горький ответ.

То письмо сохранилось.

«Дорогой Василий Иванович!

Приятно удивлен тем, что вы занялись реставрацией икон. Откуда у Вас такое желание? Как решились? Это же так трудно?! Что подтолкнуло Вас к этому серьезному занятию, какие иконы удалось отреставрировать?!

А я жду из издательства свою книгу о Гречухине. С трудом ее Хомутов издает. Целый