Погибель Империи. Наша история 1965–1993. Похмелье - Марина Сванидзе

До конца 93-го года новая Россия имеет старую советскую Конституцию РСФСР. В качестве парламента – сложная, тоже советская конструкция. Съезд народных депутатов России, который собирается периодически, но имеет право принимать важнейшие и окончательные решения. Из части депутатов съезда создан Верховный Совет, профессионально разрабатывающий Законы, которые при прохождении через массовый съезд ухудшаются, размываются.

Изменить данное построение парламента по Конституции нельзя. Провести прямые выборы в Верховный Совет – нельзя. Распустить себя может только сам парламент.

Но даже если провести выборы, ситуация не упростится.

В сентябре 91-го специальная аналитическая группа провела исследование для администрации президента: если выборы провести в ноябре 91-го года, то из 68 регионов России победа сторонников реформ вероятна в 12 регионах, но потребует исключительных усилий. В остальных 56 регионах, т. е. в основных промышленных и сельскохозяйственных районах с большинством населения, неизбежен проигрыш. Потому что региональные промышленные и сельскохозяйственные руководители, несмотря на полный экономический крах, настроены против реформ, и они окажут воздействие на избирателей.

Осенью 91-го Ельцин – президент страны, которая выступила против КПСС, против однопартийности, против засилья номенклатуры. Но эта же самая страна не пойдет против местного руководства, которое против реформ, потому что боится потерять власть.

В 91-м году в прошлом осталось противостояние российской власти и старых структур КПСС. Теперь противоборство возникает внутри самой российской власти. Нет КПСС, нет СССР. Но суть старого противоборства воспроизводится на новом витке. У Президента и его курса с ходу появляется непримиримая оппозиция.

Если в конце Советского Союза оппозиция ассоциировалась с демократическими силами, оппозиция Ельцину – активные консерваторы. Еще вчера они пользовались всенародной ненавистью. Теперь, в условиях тяжелых реформ, объявленных президентом, они рассчитывают на успех.

Они – это оттесненная коммунистическая бюрократия. Плюс советский директорский корпус, который еще не знает, что ему делать с реформами. Плюс ищущие себя региональные элиты. Лидером этих разнообразных сил становится председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов.

В дальнейшем начало реформ, юридическое оформление развала Союза будет представлено и вбито в массовое сознание как личное самоуправство Ельцина и результат его неограниченной власти. В реальности президент Ельцин в 91-93-м годах имел пространство для маневра, жестко ограниченное парламентом. Съезд депутатов мог в любой момент отправить правительство в отставку. Съезд депутатов мог достаточно просто отрешить президента от должности. И вообще, Съезд депутатов по действующей Конституции имел приоритет перед президентом, был выше, главнее его.

Эта правовая ситуация объясняет, почему к председателю Верховного Совета Хасбулатову очень быстро примыкает вице-президент Александр Руцкой, ранее избравшийся вместе с Ельциным на пике ельцинской популярности.

Реформы объявлены в ноябре 91-го, а в начале декабря, во время поездки по оборонным заводам Сибири, Руцкой называет только что сформированное правительство «учеными мальчиками в розовых штанишках». После Руцкого, 13 января 92-го года, на встрече с делегацией итальянского сената делает заявление Хасбулатов: «Верховному Совету России необходимо или предложить президенту сменить недееспособное правительство, или, в соответствии с конституционным правом, самому сменить это правительство». Это заявление сделано Хасбулатовым через 13 дней после практического начала реформ.

В этот день Верховный Совет начинает работать в Белом доме.

23 февраля 92-го года в Москве и других городах – первые антипрезидентские уличные действия с требованием остановить реформы и восстановить СССР.

В качестве ответа на активизацию оппозиции решено провести собрание граждан, поддерживающих президента и правительство. Мероприятие проходит в Концертном зале гостиницы «Россия». Собравшиеся – не только активные демократы, но и люди центристских взглядов, фермеры, предприниматели. Выступает Ельцин: надо защитить правительство реформ и продолжать реформы. Надо принять новую Конституцию. Россия должна стать президентской республикой. Парламентской республикой при нынешнем соотношении сил и необходимости проводить реформы Россия быть не может. Ельцин говорит, что сторонники и противники реформ есть в каждом социальном слое. Говорит, что большая опасность исходит от новых российских бюрократов, которые воспроизводят растлевающие чиновничьи традиции. Но добавляет: «Мы против избиения опытных кадров только за их принадлежность к старой номенклатуре».

Эти ельцинские слова в адрес старой номенклатуры вызвали тогда раздражение зала. Поступило предложение издать закон о люстрации, т. е. о введении для бывших партийных функционеров и сотрудников госбезопасности запрета на занятие ответственных государственных должностей.

Идея люстрации высказывалась и раньше. После путча августа 91-го года в обществе был запрос на открытие информации о механизмах госуправления, о расправах над невинными, о подавлении инакомыслия и тотальной слежке.

В октябре 91-го Президиум Верховного Совета России создал комиссию «по организации передачи-приема архивов КПСС и КГБ СССР на государственное хранение и их использованию». Председателем комиссии стал советник президента Дмитрий Волкогонов.

Когда в декабре 91-го года члены комиссии приезжают в подмосковный город Чехов в главное архивное хранилище КГБ, выясняется, что со второй половины 1990 года началась массовая чистка архивов. Уничтожение документальных следов деятельности КГБ идет в соответствии с секретным приказом главы КГБ Крючкова. Приказ № 00111 от 6 сентября 90-го года «О совершенствовании системы учета и хранения документов на агентуру органов безопасности», т. е. приказ о ликвидации следов сыска. Приказ Крючкова предписывал завершить эту работу до конца 1990 года. По информации сотрудников хранилища, только в Центральном архиве на начало 80-х числилось 95,7 тысячи гласных и негласных осведомителей. И такие архивы в разных городах страны. И в каждом значится несколько тысяч людей, которые на деньги налогоплательщиков заняты доносами, слежкой, прослушкой в научных коллективах, в литературных кругах, в университетах, медицинских учреждениях, школах. Все это уже после официального осуждения сталинского беззакония. Паническая ликвидация архивов КГБ после августа 91 – го года идет уже по инициативе снизу.

В этой ситуации президент Ельцин отказывается от идеи люстрации. И не потому, что он в прошлом секретарь обкома. У Ельцина невероятное чутье на угрозу гражданской войны. Он отчетливо представляет, до какого смертоубийства страна опять может дойти на очередном историческом повороте, какая новая волна доносов пойдет в совершенно больном обществе.

Консервативные силы в ответ не церемонились.

В апреле 92-го года, через четыре месяца после начала реформ, VI Съезд народных депутатов России требует отставки правительства. Это прямой выпад против президента: ведь и правительство, и курс – это выбор президента. В октябре 91-го, представляя съезду план реформ, Ельцин сказал: «Ваш президент этот выбор сделал. Это самое главное решение в моей жизни». Тогда, на съезде, 876 голосов против 16 было за освобождение цен, приватизацию и сокращение бюджетных расходов в целях обуздания инфляции.