Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм

Джейсон повернул голову к Бернардину.

— Я об этом не подумал.

— Ничего удивительного. Вы же не из Второго Бюро. Наши источники — техперсонал, а не бюрократы за конторками… Я знаю нескольких. Выберу одного и позвоню ему вечером…

— Вечером? — перебил Борн, и поднялся на кровати.

— Это обойдется где-то в тысячу франков, но вы получите местоположение телефона.

— Я не могу ждать до вечера.

— Тогда вы увеличите риск, попытавшись связаться с таким специалистом, когда он работает. За ними постоянно наблюдают; в телефонной службе никто никому не доверяет. Это парадокс нашего социалистического правительства — наделить своих рабочих ответственностью, но не дать им никаких индивидуальных полномочий.

– Подождите! — сказал Джейсон с кровати. — У вас есть их домашние номера, так?

— Они у меня в записной книжке, да.

— Пусть чья-нибудь жена позвонит на работу. Скажет, что что-то случилось. И нужно вернуться домой.

Бернардин кивнул.

— Неплохая мысль, мой друг. Весьма неплохая.

Минуты превращались в четверти часа, а отставной офицер Второго бюро все еще не мог добиться результата. Елейным голосом он обещал женам технических служащих вознаграждение, если они сделают все так, как он им скажет. Две из них просто бросили трубку, еще трое отказали ему с использованием выражений, рожденных в трущобах Парижа; но шестая дама, приостановив поток ругательств, заявила: «Ладно». Только пусть эта канализационная крыса, за которую она вышла замуж, так и знает, что ему вознаграждения не видать.

Прошел час, и Джейсон покинул отель. Он медленно, не торопясь, шел по тротуару и миновал четыре улицы, пока, наконец, не увидел таксофон около Сены на набережной Вольтера. На Париж уже медленно опускались сумерки, на речных трамвайчиках и мостах зажигались огни. Подойдя к красной телефонной будке, он постарался успокоить дыхание, сделал несколько глубоких вдохов — Борн думал, что ему никогда не удастся вернуть себе самообладание. Ему предстояло совершить самый важный телефонный звонок своей жизни, но он не мог допустить, чтобы Шакал это понял, если, конечно, это действительно телефон Шакала. Он вошел в таксофон, опустил в щель монетку и позвонил.

— Да? — голос был женский, он произнес французское «oui» резко и отрывисто. Парижанка.

— В небе кружат черные дрозды, — начал Борн, по-французски повторяя слова, сказанные Санчесом. — Они все шумят — все, кроме одного. Он безмолвен.

— Откуда вы звоните?

— Из Парижа, но сам я не парижанин.

— Откуда же вы?

— Оттуда, где зимы гораздо холоднее, — ответил Джейсон, чувствуя, как у него на лбу выступил пот. Спокойно. Спокойно! — Мне нужно срочно поговорить с черным дроздом.

Неожиданно в трубке наступила тишина, звуковой вакуум, и Борн задержал дыхание. Затем раздался низкий, спокойный голос — и такой же пустой, как тишина перед ним.

— Мы говорим с москвичом?

Шакал! Это действительно Шакал! Правильный и быстрый французский не мог скрыть легкого акцента выходца из Латинской Америки.

— Я этого не говорил, — ответил Борн; сам он говорил на французском диалекте, который часто использовал — это был гасконский вариант с гортанной окраской. — Я всего лишь сказал, что зимы там холоднее, чем в Париже.

— Кто вы?

— Тот, кому некто, хорошо вас знающий, счел возможным сказать этот номер вместе со словами, которые следует произнести. Я могу предложить вам контракт всей вашей жизни. Вознаграждение не имеет значения — назовите, какое пожелаете, — а заказчики относятся к самым могущественным людям Соединенных Штатов. Они контролируют большую часть американской промышленности, финансовые институты страны и имеют прямой доступ к нервным центрам правительства.

— Это очень необычный звонок. Очень странный.

— Если вы не заинтересованы, я забуду этот номер и обращусь еще куда-нибудь. Я всего лишь посредник. Будет достаточно простого «да» или простого «нет».

— Я не имею дела с неизвестными мне людьми.

— Поверьте, на вас бы произвели впечатление занимаемые моими работодателями посты, если бы я был вправе об этом рассказать. Однако сейчас мне не нужно ваше согласие, необходима лишь ваша заинтересованность. Если вы ответите «да», то я смогу рассказать больше. Если «нет» — что ж, я пытался, но буду вынужден искать другого человека. Газеты говорят, только вчера он был в Брюсселе. Я найду его.

При упоминании Брюсселя и намеке на Джейсона Борна в трубке послышался звук, как будто у кого-то на мгновение перехватило дыхание.

— Так «да» или «нет», черный дрозд.

Тишина. Наконец Шакал заговорил:

— Перезвоните мне через два часа, — приказал он и повесил трубку.

Получилось! Джейсон прислонился к стене таксофона, по его лицу ручьем струился пот и стекал на шею. «Пон-Рояль». Он должен вернутся к Бернардину!

— Это был Карлос! — объявил он, закрыв дверь, и направился прямиком к прикроватному телефону, вынимая из кармана карточку с телефоном Санчеса. Он набрал номер и через несколько секунд заговорил:

— Птица согласилась, — сказал он. — Дайте мне имя, любое имя.

Последовала небольшая пауза.

— Понял. Товар будет оставлен у портье. Он будет заперт и надежно упакован; пересчитайте содержимое и пришлите мне обратно мои паспорта. Пусть ваш посыльный все заберет и отзовет ваших ищеек. Они могут навести черного дрозда на вас.

Джейсон положил трубку и обернулся к Бернардину.

— Телефонный номер находится в пятнадцатом округе, — сказал ветеран Бюро. — Нашему человеку это стало сразу понятно, когда я ему его продиктовал, или, во всяком случае, он так думает.

— Что он собирается делать?

— Вернется обратно под землю и узнает наверняка.

— Он нам сюда позвонит?

— К счастью, он на мотоцикле. Он сказал, что через десять минут или около того уже будет на работе и позвонит нам сюда в течение часа.

— Отлично!

— Не совсем. Он хочет пять тысяч франков.

— Да пусть просит хоть в десять раз больше… А что означает это «в течение часа»? Сколько осталось до его звонка?

— Вы ушли примерно тридцать, тридцать-пять минут назад, а он позвонил мне вскоре после вашего ухода. Я бы сказал, что он позвонит в течение получаса.

Раздался звонок. Двадцать секунд спустя у них был адрес на бульваре Лефевр.

— Я иду, — сказал Джейсон Борн, беря со стола пистолет Бернардина и засовывая в карман две гранаты. — Вы не против?

— Ну что вы, — ответил тот, залезая под куртку и вытаскивая второй пистолет из-за пояса. — В Париже столько карманников, что всегда нужно иметь небольшой запас… Но зачем это вам?