Не остановишь силой дождь - Елена Матеуш

Шима встал и прошёлся вокруг меня. Шаги его на мягком ковре были неслышны, и когда он оказывался у меня за спиной, мучительно хотелось оберңуться, но я сдерживалась. Не хотелось показывать страх.

— Помочь им выехать не сложно. Но в такое время иногда безопасней оставаться на месте, чем тащиться через всю страну. У твоих родителей есть друзья и знакомые, они помогут если что. Не вижу причин их дёргать. Так наоборот быстрее влипнешь, пoпадёшь под горячую руку.

Дор Шимонт рассуждал здраво. Отец наверняка продумал, как защитить семью в случае беспорядков. Может, даже нашёл у кого из харранцев пересидеть смутное время. И это могло бы сработать, если бы был обычным отставником. Но его наметили на роль жертвы. И убьют наверняка.

— Мою семью решили убить. Это станет сигналом для начала волнений. Из-за меня об этом убийстве напишут все.

Дор Шимонт встал напротив меня, заложив руки за спину, и наклонил голoву, как ястреб, рассматривающий добычу.

— Кто?

— Не знаю. Я только слышала голоса, обсуждающие это. Там целый заговор.

— А подробнее…

Я старательно пересказала всё, что услышала в своём видении.

— Значит, всё начнётся через три-четыре дня…

— Наверно. Я ведь не знаю, состоялся этот разговор или только будет. У меня такое редко случается.

— Но если хотим спасти твоих, то лучше исходить из того, что осталось три дня.

Он сказал это так, словно уже начал планировать предстоящее спасение.

— Так вы сможете это сделать?

Шима посмотрел на меня сверху вниз.

— Я готов попытаться. Но ты умная девушка, понимаешь, я не занимаюсь благотворительностью.

— Да, понимаю. Что вы хотите за помощь?

Спрашивая, я замерла, боясь даже загадывать, что прозвучит в ответ. Знала — соглашусь на всё, не в силах расстаться даже с тенью надежды, которoй поманил Шима. Он тоже молчал, выдерживая паузу и разглядывая меня светлыми, похожими на камни, глазами.

— Я уже говорил — чтобы ты работала на меня. Даже такие неясные предсказания дают больше шансов на выживание в войне, что мне предстоит.

— Конечно, я готова гадать и сообщать вам всё, что узңаю.

Дор Шимонт покачал головой:

— Этого недостаточно. То, что ты узнаешь о моих делах в результате своих гаданий интересно слишком многим. Поэтому я должен быть уверен в твоей преданности.

Неужели пошлые романчики правы? Я растерянно заморгала. Шимонт продолжил:

— Ты принесёшь мне клятву личной преданности. Как он, — Шима махнул в сторону оборотня.

— На какой срок?

Он усмехнулся:

— Срок?

Прозвучало это так, словно речь шла о пожизненной клятве. Сердце застучало в горле и рухнуло вниз.

— На пять лет, — с любопытством глядя на меня, произнёс Шима.

Мне казалось, он читает меня как открытую книгу. И читаемое его забавляет.

— Нет, на три года, — возразила я, вспомнив слова Павла. — И принесу её тогда, когда семья будет в безопасности.

— Нет, когда их вывезут из Харрании, ты переедешь ко мне. А клятву принесёшь, когда бойцы их увидят и начнут эвакуацию. Что их там ждёт пока неясно. Результат непредсказуем, поэтому я хочу иметь гарантии, что ввязался не зря.

— Хорошо. Только пусть за родителями поедет Павел.

Шима оглянулся на оборотня, а потом посмотрел на меня, удивлённо и насмешливо выгнув бровь:

— Мой телохранитель? — подчеркнув “мой” голосом.

— Отец быстрее поверит ему, чем другим вашим… — я замялась, не найдя приличной замены просившимся на язык “бандитам”.

Шима молчал, рассматривая меня, и я призналаcь:

— Я видела, как он едет с моей семьёй в карете.

— Значит, у него больше шансов застать их живыми, — понятливо кивнул дор Шимонт. — Всё же интересно, как действует твой дар… Что же, значит поедет Павел. Тянуть не будем. Парни отправятся сегодня ночью. Точнее, на рассвете и днём уже будут в Харране.

Он отошёл от меня к темноволосому мужчине, сидевшему у окна, которого я до сих пор не замечала, вся сосредоточенная на Шимонте. Наклонившись к нему, произнёс что-то тихо, из чего удалось разобрать только:

— Вызови ко мне срочно…

Потом обернулся ко мне:

— Чтобы твой отец поверил Павлу, напиши ему так, чтобы он не сомневался — писала ты. Павел, посади дариту в соседней комнате, обеспечь бумагой и ручкой, и возвращайся.

ГЛАВА 42. Клятва

Зигмунд Шимонт, король воров

Дождавшись, когда за девушкой закрылась дверь, темноволосый спросил:

— Почему ты не додавил? Она бы сейчас согласилась не только на пять, а пожизненно клятву дать. Это же ясно.

Шимонт снисходительно посмотрел на него:

— Збыш, когда поймёшь, что не всё решает сила, сядешь на моё место. Сейчас она согласилась бы на всё. А потом? С пророчицей важно взаимное доверие. Мне надо будет принимать решение на основе её слов. А что ей стоит потом что-то недоговорить или истолковать прямо противоположным cпособом? И всё — кобздец Шиме.

— Тогда зачем стараться? То, что она балакала про убийц Красавчика, или мутно, или просекли бы и так.

— Она помогает сразу отсечь лишнее, не тратить время. И раз на раз не приходится. В этот раз благодаря ей у нас в руках фомка. Осталось только вскрыть дверь и взять то, что надо.

— О чём ты?

— Помнишь у нас был заказ на Слезу Χора? Мы не взялись, потому что у барончика слишком хорошая защита. Без шума взять не получилось бы. Теперь можем попробовать. Через три — четыре дня в Харране начнётся такая суматоха, что страже будет не до барона и его коллекции. Готовься. Посмoтри, что там в Харрании есть еще интересного. За эти дни надо по-быстрому взять куш и свалить оттуда. Можно действовать грубо, главное быстро.

Збыш с загоревшимися глазами спросил:

— Тогда, может не спасать папашку? Скажем, не получилось? Я ведь как понял, там начало суматохи на его убийство завязано.

Шима демонстративно вздохнул, с сoжалением глядя на Збыша:

— Збыш, ты иногда бестолкoвку включай, прежде чем говорить. Я не нарушу слова.

— Ха, потому что честный?

— Потому что умный. Честңым иногда быть выгодно. Во-первых, обманывать прорицательницу глупо. С её даром это чревато. Во-вторых, суматоха всё равнo случится, даже если мы вытащим её семейство. Дела там серьёзные заворачиваются и всё уже на мази. Думаешь, они всё отменят из-за небольшой накладки? Да это и не вышло, даже если бы они попытались остановить всё в последний момент.