Хроники Звёздного Народа - Инна Пакета

каждый из вас, не сходя с места, может создать ещё десяток таких же прекрасных скульптур. Но ведь вы не собираетесь торговать шедеврами?

— Но кто-то ведь сделал первых людей?! — в отчаянии почти выкрикнул Орикс.

— Да. Кому-то это удалось. И не однажды, — Мать не проявляла никаких эмоций.

— Пусть меня научит!

Мать не ответила. Она грустно посмотрела на Мирракса. Тот минуту молчал, собираясь с мыслями, потом заговорил:

— Научить можно только того, кто хочет учиться. Нельзя научить считать того, кто не выучил таблицу умножения. Нельзя научить писать того, кто не дал себе труда выучить алфавит. Но, научившись считать и писать, всё-таки можно так и не стать творцом. Это особый, можно сказать, каторжный труд. И даже не это главное. Каждый творец несёт ответственность перед Временем за всё, что он натворил. И это тяжкое бремя дух несёт до скончания времён.

— Но я хочу учиться, — упрямо сказал Орикс. Никто ему не ответил, и он исправился: — Мы хотим учиться. Да, Ори? Да, Пёс?

Они оба согласно кивнули.

— Раз все готовы учиться, тогда, я думаю, знаю, как вам жить дальше, — тоже тихо, но очень серьёзно сказала Ванда. — Вам пора познакомиться с эльфами. Когда, давным-давно, Схемра была ещё тёмной планетой, Мохнатый вылепил из глины много прекрасных скульптур. Но ему скучно было бродить у берега замечательного озера, где оказалась такая податливая глина, среди неподвижных статуй. И он вдохнул в них душу. Душа была младенческой и неопытной, и одна на всех. Но произошло чудо. Как говорят сами эльфы, они однажды проснулись на берегу красивого озера, которое потом они назвали озером Пробуждения. Все они были очень красивы: изящны, стройны, большеглазы и прекрасноволосы. Волосы у всех были длинные, лёгкие и светящиеся. Они идеально были приспособлены для жизни в темноте. Как они разделили одну душу на всех, как развивались и превратились в искусных мастеров и мудрых политиков, знают только сами эльфы. Это они сделали Схемру планетой, интересной для всех. Они радушно принимали гостей и одаривали их такими подарками, которые до сих пор остаются самыми ценными вещами во всех сопредельных Вселенных. А когда родился Ра, эльфам стало плохо на планете. Они разделились на кланы, которые перестали понимать друг друга. Начались междоусобные войны, которые длились веками. А потом уцелевшие в этих войнах ушли в другой мир через море огня, как говорят легенды. Теперь мы знаем, что это Канал Ра, который к тому времени построили Харии. Они появились на Земле вместе со светом. И сегодня никто не знает, были ли это эльфы, приспособившиеся к свету, или колония Чёрных Змеев, которым понравилась удобная форма человека. Но это была уже новая форма бытия и иная этика. Это были те, кого люди называли богами. Вам нужно к эльфам.

— Мы летим немедленно! — воскликнул Орикс.

— Нет, — сказал Командор. — Нужно подготовить корабль, позвать Ирию, приготовить подарки. Эльфы любят красивые вещи. А главное, нужно связаться с Владимиром и Зорриксом, чтобы узнать дату прохода через Канал. Ну, и, конечно, Ори не мешает освоить навык прохождения через каналы звёзд. Завтра прибудет Ирия, и мы начнём тренировки. Я буду учить вас обоих.

Командор и Ори покинули гостиную первыми. Ори отправился на корабль, чтобы заняться его подготовкой к дальнему полёту. Корабль принял его как капитана, но было что-то ещё, какая-то ласковая приязнь. Это был хороший знак. Корабль показал, что признал его и скучал. От других капитанов подобных кораблей Ори знал, что некоторые чувствуют, что их корабли подчиняются приказу Командора, но сами не считают, что им нашли достойного капитана. Ори ввёл в навигационную систему корабля маршрут, и корабль сразу выдал перечень необходимого. После этого Ори снова встретился с Командором. И было ясно им обоим, что до прибытия Ирии им будет, чем заняться, а, может быть, ещё и не хватит времени.

Мать поцеловала Орикса в лоб, потрепала по загривку Пса и тоже исчезла.

Ванда и Мирракс не спешили уходить.

— А где Бэр? — спросил Орикс.

— На этот раз Бэр с вами не пойдёт, — ответила Ванда на незаданный вопрос, оставив заданный без ответа.

— Почему?

— Эльфы не любят и боятся пауков. Вы полетите одни.

Ванда с улыбкой посмотрела на Пса.

— Но собак, между прочим, они обожают.

Пёс хмыкнул и лизнул Ванде руку, давая понять, что он знает, что ему нужно делать.

Неделя прошла незаметно. У всех было столько дел, что наши герои почти не видели друг друга. Однако Орикс много времени проводил с Вандой. Он не заметил, как их отношения сильно изменились. Из просто мамы Ванда превратилась в умного и знающего друга. Умом Орикс всегда знал, что Ванда прекрасный звездолётчик. Но это знание как-то жило само по себе, отдельно от его чувств. А теперь каждая беседа открывала ему её мудрость, широту познаний и глубину души. Ему всегда казалось, что это родители должны гордиться им, талантливым и уникальным. И вдруг пришло понимание, что ему ещё далеко до них, и именно он должен гордиться тем, что ему выпала великая честь быть сыном таких родителей. В одном из разговоров он сказал о своём открытии Ванде. Она улыбнулась.

— Мама, тебе смешно? — спросил он слегка обиженно.

— Нет, сын, совсем не смешно. В тебе проснулась совесть. И сейчас я не знаю, хорошо это или плохо.

— Совесть? А что это такое?

— Это странное чувство, свойственное только людям. В нашей Вселенной много гуманоидов. Собираясь совершить какой-либо поступок, они просчитывают наперед все его последствия. И если реальная польза во много раз превосходит издержки, например, одна-две жизни ради жизни и счастья миллионов, то они совершают эти поступки, уже не думая о последствиях. А люди думают. Они не забывают, поэтому они, во что бы то ни стало, стремятся избежать даже необходимых жертв. Поэтому, если жертвы неизбежны, они, как правило, жертвуют собой. Если этого чувства нет, такую сущность уже нельзя назвать человеком. Потому что вместе с совестью человек теряет уникальную способность совершать непредсказуемые поступки и принимать иррациональные решения и этим одерживать победу на том пути, который нельзя было просчитать.

— Но нельзя же об этом думать всё время! — возмутился Орикс.

— А об этом не думают. Совесть — она или есть, или её нет.

— Это сложно. Но я об этом подумаю. Мама, мне хочется, чтобы ты полетела с нами.

— А как же твой отец? Твой брат? Свой путь, сынок, ты должен пройти сам.

— Теперь я понял. Ты не сказала, что я бессовестный, но дала понять, что я