Квинканкс. Том 1 - Чарльз Паллисер

Маленький Том отвернулся и начал готовиться ко сну.

— Пахота! — воскликнул я, обращаясь к Ричарду. — Но у него же не хватит сил управлять запряжкой!

— Запряжкой? — Ричард мрачно усмехнулся. — Посмотришь.

— И наказывают его куда чаще, чем любого из нас, — пробормотал Маленький Том.

— Да, — согласился Ричард. И тихо добавил: — Опять же, как беднягу Дейви.

— А ты ничего не можешь сделать? — спросил я.

— Что же?

— Рассказать об этом в письме твоим друзьям?

— В письме? — вскрикнул Ричард. — Да ты совсем зеленый. Мы не посылаем писем.

— И дома не бываете?

— Никогда. Плата покрывает и праздники тоже.

— И друзья вас не навещают?

— Наши друзья! Думаешь, если бы мы были кому-нибудь нужны, нас бы сюда послали?

— И убежать вы не можете?

— А куда? Если бы нам было куда приткнуться, если бы нас кто-нибудь ждал, разве находились бы мы здесь?

— Но ведь в любом другом месте вам было бы лучше?

— Отсюда не убежишь. Никому не удавалось.

— Словно подчеркивая его слова, оплывшая свеча погасла. Мальчики улеглись и приготовились ко сну, я последовал их примеру, накрывшись соломой. Она очень больно кололась, от пыли я задыхался и отплевывался. После завтрака в гостинице я съел только картофелину Пола, поэтому живот подвело от голода.

Почему мистер Степлайт отвез меня в это место, хотя неоднократно подчеркивал, что сэр Персевал заинтересован в моем благополучии? Возможно ли, что мистер Степлайт не понимал, какое это заведение? Не мог не понимать, он ведь разговаривал с Квиггом, видел Стивена и других мальчиков. В таком случае, он обманул сэра Персевала? Или — мысль куда более пугающая — баронет поступил бесчестно по отношению к моей матери и ко мне? Не объясняется ли это тем, о чем я уже спрашивал адвоката во время поездки: я больше баронету не нужен, поскольку он завладел кодициллом и собирается его уничтожить?

Я раздумывал, не найдется ли способ отправить матушке письмо, но решил, что зря ее огорчу: все равно она ничего не сможет сделать. Будь даже в ее власти забрать меня от Квигга, у нее не хватит денег, чтобы приехать и меня увезти.

Ясно было одно, необходимо бежать. И чем скорее, тем лучше, поскольку я видел, что я здесь сильнее всех, кроме трех старших мальчиков. Если же я буду работать и питаться, как остальные, силы мои день ото дня станут убывать. Наконец, утомленный пережитыми приключениями, я заснул.

На следующее утро нас разбудили ни свет ни заря Хэл с Роджером, которые вошли в сарай, размахивая направо и налево плетками. Они швырнули на землю стопку деревянных тарелок, из-за которых завязалась драка, потом налили в каждую из ведра по порции холодной овсянки, сваренной, а вернее, переваренной, как я понял позднее, накануне вечером, вместе с картошкой, и оставленной на ночь стыть. Сразу затем нас выгнали во двор и поделили на две бригады. Я попал в бригаду Хэла, и он повел меня и еще троих или четверых мальчиков со двора. Проходя через калитку на обширное поле, я заметил вблизи ряда поросших травой холмиков россыпь могильных колпачков и кучку свежевырытой земли. Хэл привел нас на отдаленное поле, где нам пришлось убирать камни, а затем из них же строить ограду. Стивен ушел с бригадой Роджера.

Работа была не такая изнурительная, как молотьба, и присмотр за нами не такой строгий, как накануне. Таская камни, я смог обдумать, как здесь добывают себе обед: то, что я видел вчера, повторялось, по словам мальчиков, изо дня в день. Это значило, что старшим мальчикам достается куда больше, чем справедливая доля, а маленькие — в особенности Стивен — получают крохи и только зря расходуют силы в потасовках. Мистер Силверлайт сказал бы, что существует лучший способ, подумал я, хотя мистер Пентекост это бы отрицал. И, конечно, прав был бы мистер Силверлайт.

После этого «занятия» Хэл дал нам полчаса отдохнуть, потом мы работали до позднего вечера и наконец вернулись на обед. В точности так же, как накануне, братья вывалили в корыто ведра с картошкой, мы подождали, пока мистер Квигг произнесет свою обычную рацею, и далее он хлопнул в ладоши как знак налетать и драться за картофель.

Я снова не двинулся с места, Стивен, как я заметил, тоже. Как прежде, большие мальчики набрали полные пригоршни, Ричард с Большим Томом, будучи больше и сильнее младших, отвоевали несколько лишних картофелин, Маленький Том тоже снабдился неплохо, подбирая то, что другие уронили в mêlée.[14]Проигравшими опять оказались младшие, которым пришлось оспаривать друг у друга скудные остатки.

Пока я это наблюдал, сзади внезапно подкрался мистер Квигг и схватил меня за волосы, заставив подняться на цыпочки.

— Надуть меня стараешься? — спросил он.

— О чем вы, сэр? — выдохнул я.

— Решил, если не будешь жрать, сможешь от работы отвертеться? — злобно рыкнул он. — И не думай: все, что положено, я от тебя получу.

Со всего маху он смазал меня по лицу, отпустив одновременно волосы, и я упал на пол. Пока я поднимался, мне пришло в голову, что Стивен тоже не участвовал в борьбе за еду, но на это мистер Квигг не обратил внимания.

Когда Квигги ушли, закрыли за собой дверь и спустили собак, я сказал своим друзьям:

— Зачем вы поступаете так, как им хочется?

— А что нам остается? — Ричард протянул картофелину Стивену и еще одну мне.

— Нет, — мотнул головой я. — Не возьму, потому что ты за нее дрался.

Стивен, как я заметил, при этом упреке покраснел.

— А что же делать? — спросил Ричард.

— Нужно честно поделить еду. Дать каждому по две, три или четыре картофелины, в зависимости от роста, а остаток поделить поровну. Таков принцип Справедливости.

Я говорил громко, и меня слышали остальные.

— Ерунда! — фыркнул Нед. — Наш способ самый честный. Сильным нужно больше пищи, и они столько и получают.

— Ага, — кивнул Барт. — Куда еще справедливей?

— Вы получаете больше, чем вам нужно, — возразил я. — А другим достается с гулькин нос или вообще ничего.

— Ну и что? — Нед осклабился и снова взялся за карты.

— Что же вы, не видите? — потихоньку спросил я остальных. — Терпеть незачем. Нас больше, чем их, мы можем захватить всю пищу и честно ее поделить.

Эта идея напугала их, но одновременно, как я заметил, взволновала. Они сопротивлялись, но все доводы сводились к тому, что, раз такой порядок существовал всегда, другого быть не может, и, приготовясь ко сну, я почувствовал себя победителем. На следующий день меня снова приписали к бригаде Хэла, и мы, как накануне, весь день собирали камни. Когда был сделан перерыв, чтобы подкрепиться, я воспользовался случаем и рассказал остальным мальчикам, что было решено накануне вечером, и большинство, хоть и не без робости, согласились меня поддержать. Ричард договорился о том же в бригаде Роджера, и вечером, когда Квигг дал сигнал к схватке, никто не двинулся с места. Нед с Бартом, несколько удивленные, выступили вперед и набрали вволю картошки, но Пол, которого я предупредил, к ним не присоединился. Когда староста с заместителем пошли на место, я шагнул вперед и вырвал у них несколько картофелин. Это был условный сигнал; к моему облегчению, мне на помощь выступило много сторонников, и мы смогли одолеть Неда и Барта. Я швырнул им каждому по четыре картошки, а остальные мы поделили.