Огненный крест - Диана Гэблдон

— Выкинуть его я так и не смогла, — сказала она, глядя сверху вниз на амулет, который положила на стол. — Он ведь обошелся мне в целых три серебряных пенни. Так что я взяла его с собой, когда мы уезжали из Шотландии.

На небольшом камушке, бледно-розовом, с серыми прожилками, кто-то выцарапал силуэт беременной женщины с огромным животом, распухшими грудями и выпяченными ягодицами. Я видела такие в музеях. Интересно, Джонни Холат сам его сделал или просто нашел этот реликт прежних времен в болоте?

Я погладила камушек. Неважно, действительно ли Джонни Холат видел будущее в том горшке… Ему хватило проницательности понять, как Мурдина Баг любит своего мужа. Порой женщине проще отказаться от надежды завести ребенка, считая это благородной жертвой во имя спасения любимого, чем день за днем терпеть горечь неудач… Колдуном он был или нет, людские души читать умел.

— В общем… — как ни в чем не бывало продолжила миссис Баг, — может, вам попадется какая-нибудь девушка, которой он нужен. Жаль, если пропадет зря.

Глава 35

Хогманай

Последняя ночь года выдалась ясной и холодной; сверкающая луна в фиолетово-черном небе заливала светом всю долину. Это было очень кстати, потому что в нашем доме собрались люди со всего Риджа.

Мужчины освободили большой сарай и расчистили пол для танцев. Рил, джига, страспей (и многие другие, которых я не знала) чередовались в свете фонарей под неуклюжие звуки скрипки Эвана Линдси, завывания рожка его брата Мердо и ритмичные удары бойрана Кенни.

Отец Турло Гатри захватил волынку, такую же ветхую, как и он сам. Старик не всегда попадал в такт с Линдсеями, а порой и вовсе исполнял что-то свое, однако какофония все равно получалась забавной, а виски с пивом только разжигали веселье.

Спустя час-другой я еле держалась на ногах. Шотландские рилы и сами по себе могут закружить так, что перед глазами все будет плыть, а уж под влиянием виски голова у меня и вовсе напоминала барабан стиральной машинки. После одного из танцев я, шатаясь, прислонилась спиной к подпорке крыши и закрыла один глаз в надежде остановить бешеное кружение.

Меня похлопали по плечу. Я повернулась и увидела Джейми — тот держал две кружки. Я вся взмокла и хотела пить, и потому мне было все равно, что в них. Оказалось, сидр, и я с радостью осушила кружку до дна.

— Будешь так пить — скоро свалишься, саксоночка.

Джейми поднес к губам свою кружку. Он тоже раскраснелся и вспотел, но глаза у него весело сверкали.

— Ерунда.

Сарай перестал крутиться, и я вновь почувствовала себя бодрой.

— Как думаешь, сколько здесь людей?

— Было шестьдесят восемь, когда я считал последний раз. — Он прислонился к столбу рядом, с чувством глубочайшего удовлетворения разглядывая бурлящую толпу. — Правда, все ходят туда-сюда, так что я мог ошибиться. Ребятню я в расчет не брал, — добавил он, посторонившись, когда трое мальчишек с визгом промчались мимо нас.

Вдоль стен сарая сложили охапки сена, и там прикорнули самые маленькие дети. В свете фонаря блестели рыже-золотистые прядки: не обращая внимания на шум, сладко сопел Джемми. Брианна подошла на секунду проверить сына, потом взяла Роджера за руку, и, смеясь, они нырнули обратно в толпу танцоров.

Люди постоянно выходили на улицу, особенно молодые парочки. Мороз щипал за щеки, но для разгоряченных тел то было лишь в радость. Мимо нас прошел старший сын Маклауда, обнимая одну из внучек мистера Гутри (у старика их было три — и все похожи друг на друга, не отличить). Джейми что-то произнес на гэльском, и у парня жутко покраснели уши, а девушка так и вовсе пошла малиновыми пятнами.

— Что ты им сказал?

— Сразу и не переведешь, — отмахнулся он и обнял меня за талию. Джейми весь пылал от виски и радости. Он заметил мой взгляд и улыбнулся. — Прогуляемся, саксоночка?

— Ну, если ты намекаешь… Хотя нет, лучше попозже.

Я кивнула ему за спину. На скамейке у стены пристроилась стайка пожилых дам, следящих за нами не хуже стервятников. Джейми величаво поклонился им, отчего они залились румянцем и захихикали.

— Ладно, — вздохнул он. — Позже так позже. Может, после первого гостя[60].

Мелодия затихла, и люди ринулись к бочонку с сидром в дальнем углу сарая, где властвовал мистер Уэмисс. Танцоры сгрудились возле него роем жаждущих пчел, была видна лишь его макушка, высветленная фонарем.

Я поискала взглядом Лиззи — весело ли ей? Кажется, да; она сидела на тюке сена в окружении четырех или пяти нескладных парней.

— Это кто там самый высокий? Я его не узнаю, — спросила я Джейми, кивком указывая на незнакомца.

Он прищурился.

— А-а, Джейкоб Шнелл. Приехал из Салема с другом. Они с Мюллерами.

— Ясно.

Путь из Салема неблизок, около тридцати миль. Неужели такая долгая дорога — ради одного лишь праздника? Я огляделась в поисках Томми Мюллера (которого давно присмотрела в женихи Лиззи), но того что-то не было видно.

— И что ты знаешь об этом самом Шнелле?

Я придирчиво разглядывала парня. На год-два старше остальных, гарцующих перед Лиззи. Довольно высокий. Красавцем не назовешь, но симпатичный. Костистый, и уже сейчас намечается живот, который лет через десять вырастет в брюшко.

— Парня не знаю, знаком кое с кем из родственников. Семья достойная. Его отец, по-моему, сапожник.

Мы оба невольно уставились на ботинки Джейкоба Шнелла: не новые, но вполне приличные, с большими оловянными пряжками по немецкой моде.

Юного Шнелла, должно быть, выделяли среди прочих: он что-то шептал Лиззи на ухо, а она хмурила лоб, пытаясь в шуме разобрать слова, потом расхохоталась.

— Зря. — Джейми, чуть нахмурившись, покачал головой. — Он из лютеран, они не позволят парню жениться на католичке. А если и позволят, Джозеф не переживет разлуку с дочерью.

Отец Лиззи был глубоко к ней привязан; после долгого расставания с девочкой он больше никогда не отпустит ее так далеко.

— Он может поехать с ней.

Джейми неохотно кивнул.

— Не хотелось бы его терять. Впрочем, остается еще Арчи Баг…

Его прервал вопль: «Макдью!»

— Выходи, Sheumais ruaidh[61], покажи, как это делается! — подхватил с дальнего угла Эван.

Танцы ненадолго прервались, чтобы музыканты могли перевести дух и выпить. Мужчины тем временем решили посоревноваться в пляске с мечами, для которой нужна лишь волынка или барабан.

Поднялся шум, доносились подбадривания или язвительные выкрики. Очевидно, мастерством участники не отличались — последний джентльмен, например, споткнулся о палаш и рухнул на пол; его, багрового от смущения, поднимали друзья, отряхивая одежду от