Контора Игрек - Антон Орлов

– Если заблудишься или заведешь нас в тупик, вспомнишь золотые денечки на «Гиппогрифе», – пригрозила Римма.

– Спасибо. Если я пойму, что заблудился, я тебя сразу утоплю.

– Меня за просто так не утопишь, а ты же не любишь драться с женщинами, – с ехидцей напомнила Римма, невольно покосившись на черную глянцевую воду.

– Для тебя сделаю исключение.

– Как ты выбираешь дорогу? – Она перешла на грубовато-примирительный тон.

– Просто чувствую, куда надо свернуть. Не бойся, я не ошибусь. Стараниями твоего Маршала на мне висело обвинение в массовом убийстве, но теперь я полностью реабилитирован и не хочу умирать.

– О чем ты говоришь?

Больше он ничего не стал объяснять, а Римма не знала, о каком обвинении идет речь, Маршал ей об этом не рассказывал.

Лодкой они управляли по очереди, спали тоже по очереди. Поль попросил будить его, если Римме покажется, что ему снится кошмар, – «иначе я буду не в форме, чтобы искать дорогу». Карстовые пещеры тянулись на десятки километров, и конца этому странствию не было видно. Они то плыли по мрачной речке под нависающими каменными зубьями, то карабкались посуху, волоча за собой лодку. Иногда, чтобы протиснуться через очередной лаз, приходилось снимать бронекостюмы, раздеваться до плавок и натираться «слипом» – препаратом из десантного комплекта, который, застывая на коже, превращался в скользкую пленку, предохраняющую от царапин и сводящую коэффициент трения почти к нулю.

Римма не стеснялась, и в глубине души ей хотелось, чтобы «сканер» проявил к ней мало-мальский интерес как к девушке – хотя бы для того, чтобы появился повод поставить его на место. Она заранее придумала, как жестко осадит его и что ему выскажет, но Поль был равнодушен к ее наготе. Или этот мерзавец мысли читает, или под влиянием Лиргисо потерял всякий интерес к женщинам, одно из двух. Третье предположение – он просто не считает Римму Кирч привлекательной, а будь на ее месте другая, давно бы начал приставать – было слишком обидным и болезненным, и едва оно мелькнуло, Римма сразу же запихнула его подальше. Пусть лучше одно из двух.

Несмотря на взаимную вражду, ей нравилось исподтишка наблюдать за ним, когда он раздет, хотя удовольствие смешивалось с неодобрением. Худощавый и очень стройный, гладкая кожа золотится в свете фонарей, точеные запястья и щиколотки, словно вылепленные мускулы – в этом скульптурном изяществе было, по мнению Риммы, что-то неприличное для парня, свидетельствующее об изнеженности. Так же, как и в том, что он регулярно стирал свои носки в ледяной воде, после чего подолгу растирал закоченевшие руки, а примерно на третий день путешествия, придирчиво ощупав подбородок, смазал нижнюю часть лица кремом-депилятором и потом тщательно умылся, дрожа от холода. Пижон.

Вода в подземной речке была жуткая, от нее через несколько секунд немели пальцы, и зубы ломило. Для питья они набирали ее во фляжки и подогревали на термоплите, которая нашлась под сиденьем лодки.

Наконец Поль объявил, что они выбрались из «зоны распыления», пора искать путь наверх. Вовремя. Рангоновые пластины для антиграва закончились, а на веслах далеко не уйдешь.

Счет дням они потеряли. Римма чувствовала, что блуждания по каменным кишкам Сагатры могут свести ее с ума, и держалась только на кураже: пусть этот слабак с Неза сломается первым, чтобы можно было бросить ему в лицо все давно заготовленные убийственные фразы. Но Поль не ломался. Бледный, осунувшийся, с беспокойно мерцающими глазами, он ни разу не подвел и не пожаловался, и получалось, что в такой передряге он ничуть не хуже ребят из «Конторы Игрек», которые слабаков вроде него в грош не ставили. Это было несправедливо, словно он незаконно присвоил то, что не могло ему принадлежать, и у Кирч все внутри клокотало от подспудного раздражения.

Узнав, что подземное путешествие подходит к концу, она повеселела и разговорилась, даже ее недовольство приутихло.

– Еще немножко, и мы выдержали это испытание, – заметила она во время привала. – Надеюсь, они засчитают нам баллы… даже тебе засчитают.

– Кто – они? И какие баллы?

Поль не отставал со своими вопросами, пришлось объяснять ему насчет миропорядка и Высших Сил. Полагалось бы самому знать, «сканер» все-таки.

– …Никто не предоставлен самому себе, и ни с кем не бывает ничего случайного, понял? – заключила Римма наставительно, пересказав все то, что вычитала в отнятой у Саймона Клисса потрепанной брошюре, с кое-какими произвольными дополнениями.

Поль выслушал внимательно, хотя и со скептическим выражением на лице.

– Неверно. Во Вселенной слишком много существ и причинно-следственных цепочек, чтобы все укладывалось в твою схему. Бывает по-разному, одни события происходят из-за вины или скрытого желания человека или потому, что кто-то их подстроил, другие – случайно, в результате стечения обстоятельств. Твое описание охватывает лишь некоторую часть явлений, а действительность намного разнообразней, до бесконечности.

Римме стало неуютно. Жизнь представлялась ей чем-то вроде бассейна, где полно всяких опасных тренажеров, но на берегу стоит инструктор – опытный и всесильный, вроде Маршала, он не скупится на оплеухи, зато готов в крайнем случае выдернуть тебя за шкирку из воды. А у Поля вместо бассейна – безбрежный океан, никому не подвластный, и никакого инструктора там нет и в помине.

– Это хаос! – бросила она обвиняющим тоном.

– Смесь упорядоченного и хаотичного. Только в хаосе, если разобраться, нет ничего страшного.

– Эту мысль тебе кое-какие силы вложили… – с расстановкой произнесла не пожелавшая сдаться Кирч. – Силы зла в щенячьих мозгах хозяйничают, как в своем родном компе!

– Глядя на тебя, охотно верю.

– Да что ты вообще знаешь о жизни? – Пора переходить в наступление, иначе он смешает ее мир с хаосом и не будет больше ни бассейна, ни мудрого инструктора, ни шахматной доски, по которой Римма Кирч целеустремленно ползла с одной клеточки на другую, чтобы в конце концов стать ферзем. – Ты же с Неза! Я видела твое досье. Избалованный мальчик из интеллигентной обеспеченной семьи, тебе никто не мешал учиться, тебе карманных денег давали не считая. Твои родители хотели, чтобы ты стал дизайнером или археологом, но, когда ты пошел в полицейскую школу, никто не заставлял тебя изменить решение – никаких семейных скандалов, уважение к свободе выбора! – Она с отвращением выплевывала слова. – Незийская тепличная культура! И после этого ты что-то знаешь о проблемах?

– У меня были другие проблемы, не связанные с деньгами или отношениями в семье, – спокойно возразил Поль.

– Это не проблемы. Ты когда-нибудь подыхал на помойке?

– Однажды я чуть не умер на свалке.

– И чем кончилось? – недоверчиво сощурилась Римма.

– Меня подобрали ребята из незийской общины коммунистов.

– Наверное, попал туда с какой-нибудь вечеринки в невменяемом состоянии!