Ярость ацтека - Гэри Дженнингс

В Гуанахуато мы прибыли по Марфильской дороге, тем же самым путем, который, как я считал, выберет падре для своей армии. На въезде стоял караул, и солдаты на пропускном пункте опрашивали каждого вновь прибывшего. Я сказал, что прибыл с женой из одного селения между Гуанахуато и Сакатекасом. Мой выбор объяснялся просто: владея когда-то в тех краях гасиендой, я имел о них представление.

– Кто в вашей деревне алькальд? – спросил сержант.

– Сеньор Алонсо, – ответил я.

– А кто священник?

– Падре Хосе.

– Что тебе нужно в Гуанахуато?

– Хочу показать жену сurаndero.

Так называли знахарей, изгонявших недуги.

Тут Марина, до этого сидевшая на осле опустив глаза, продемонстрировала сержанту свое воспаленное лицо, покрытое красными пятнами.

– ¡Dios mí! Проваливайте, оба!

Когда солдаты остались позади, Марина слезла с осла и вытерла с лица ягодный сок.

– Хорошо, что ты знаешь алькальда и священника этой деревни, – сказала она.

– Откуда? Я просто не растерялся и назвал первые попавшиеся имена. Сержант наверняка и сам их не знает, просто хотел взять меня на пушку.

– К счастью, ты бывалый враль.

В Гуанахуато царила паника. Главные улицы были перегорожены баррикадами, лавки закрыты, на окнах – ставни, двери заперты. Люди тревожно сновали туда-сюда. Я увидел, как всадник в военном мундире ускакал по направлению к столице – вне всякого сомнения, то был гонец, направившийся за подмогой.

Мы бродили по городу, беседовали с людьми, прислушивались к тому, что говорится на улицах и площадях. Простые люди были встревожены куда меньше, чем купцы или землевладельцы. Многие из состоятельных горожан верили, что Идальго сочувствует французам и намерен передать колонию под власть Наполеона. Как я понимал, такие слухи усиленно распускались Риано, губернатором Гуанахуато и провинции.

Пока мы осматривали город, я прикидывал, сложно ли нам будет его взять. Гуанахуато сильно отличался от таких городов, как Мехико или Пуэбла, с их широкими, оживленными магистралями. Он изобиловал узкими, короткими улочками, проулками и тупиками. На первый взгляд могло показаться, что эта особенность, затруднявшая маневрирование и возможность вести широкое наступление, была на руку защитникам, однако существовали два момента, осложнявшие их положение. Гуанахуато лежал в каньоне, в окружении высот, что благоприятствовало осаждающим. Даже над собором на центральной площади высился отвесный утес, а многие дома лепились к склонам, столь крутым, что пол одного находился на уровне крыши другого. Такая уникальная топография давала нападающим возможность занять господствующие высоты – преимущество огромное, но лишь в том случае, если у них имелась мощная артиллерия. Повстанцам хороших пушек явно недоставало, но ведь Риано мог этого и не знать.

Ну и вторым существенным минусом была малочисленность защитников Гуанахуато. Чтобы обеспечить надежную круговую оборону города такого размера, требовалось несколько тысяч солдат регулярной армии или же, в крайнем случае, почти поголовное участие всех способных держать оружие горожан.

Однако, несмотря на уверения Риано, что падре является приспешником Наполеона, большая часть населения была прекрасно осведомлена: на самом деле отец Идальго хочет выдворить из страны гачупинос; поэтому желающих умереть за испанцев среди простых горожан наверняка найдется немного. В городе проживало достаточно креолов, терпимо относившихся к вице-королевской власти, поскольку она не покушалась на их интересы, но едва ли и эта категория населения горела желанием отдать жизни за надменных уроженцев Испании.

Ну а в пулькерии неподалеку от казарм я услышал такое, во что с трудом мог поверить. Оказывается, дела у владельца заведения шли плохо, потому что в городе осталось слишком мало солдат. Ближайшая крупная воинская часть под командованием генерала Феликса Кальехи стояла в Сан-Луис-Потоси, что совсем не близко.

– Мы точно не знаем, действительно ли Кальеха уже выступил на выручку городу, – сказал я Марине. – Очень может быть, что и нет. Риано отправил просьбу прислать ему подкрепление, но готов побиться об заклад, что генерал и шагу не сделает без приказа от вице-короля, из столицы. Венегас, новый вице-король, в колонии совсем недавно. Учитывая, какая нынче творится неразбериха, да еще и имея в виду, что главной целью повстанцев явно будет Мехико, вице-король скорее прикажет оставить войска для обороны столицы, чем направит их на помощь Гуанахуато.

И все-таки намерения Риано оставались для меня загадкой.

– Не может быть, чтобы у него было всего несколько сотен бойцов. Защищать город столь малыми силами невозможно.

– А что, если он и не собирается сражаться? – предположила Марина. – Как я понимаю, они с падре друзья. Может быть, он просто сдаст город отцу Идальго.

Я покачал головой.

– Нет. Я знаю Риано. Я бывал на балах, которые он давал вместе со своим сыном Гильберто. Он человек упорный, решительный и без боя город ни за что не сдаст. По его понятиям это было бы недостойно, нанесло бы урон его чести. Поэтому наша задача – выведать, как все-таки Риано собирается обороняться с такими малыми силами.

– Ты ведь лично знаком с губернатором, Хуан! Почему бы тебе его об этом не спросить? – подначила меня Марина.

Я почесал подбородок.

– Ну что же, не исключено, что я так и сделаю... а может, он мне и так, без всяких вопросов, все сам покажет.

Как я уже упоминал, Диего и его спутник последовали в Гуанахуато за нами. Мы встретились с ними, и я дал Диего поручение, наказав ему немедленно покинуть город, а утром вернуться с донесением.

Марина нашего разговора не слышала, и лишь когда Диего уже отбыл, поинтересовалась:

– О чем это ты с ним говорил?

– Да так, дал кое-какие наставления. Попросил появиться завтра поутру перед баррикадой на Марфильской дороге и, изображая ужас, оповестить всех, будто бы он видел огромную армию ацтеков, приближающуюся к городу.

– Что за глупости, Хуан? Зачем это нужно?

– На охоте иногда требуется спугнуть добычу, чтобы хорошенько прицелиться.

На следующее утро стражник с баррикады прискакал в губернаторский дворец в такой спешке, словно за ним гнался сам дьявол. Мы следили за городом со склона холма, откуда открывался прекрасный вид на казармы и прочие пункты, имеющие стратегическое значение. Мой план сработал: уже меньше чем через час я понял, что задумал Риано. И открытие это меня потрясло.

– Он не собирается защищать город, – сказал я Марине.

– Что ты имеешь в виду?

– Он будет оборонять только alhóndiga.

– А что это такое?

– Alhóndiga de granaditas – склады для зерна. Зернохранилище.

Вместе с Мариной мы поднялись на склон холма выше здания, в котором губернатор складировал запасы маиса и других зерновых. Хотя оно само находилось на возвышенности, совсем неподалеку располагался доминировавший над городом холм Кварта, и будь у нас возможность установить на его склоне артиллерию, зернохранилище оказалось бы беззащитным. Из чего следовало – Риано имеет в наших рядах лазутчиков и точно знает, что заслуживающими внимания орудиями повстанцы не располагают.