Зеленые холмы Земли. История будущего. Книга 1 - Роберт Хайнлайн

Когда в мае их предложение достигло головокружительных 62 центов за слово, хищные коммерческие инстинкты Хайнлайна возобладали над всем остальным, и он согласился попробовать, на время отложив в сторону наработанные приемы создания многослойных подтекстов. В этой форме просто не хватало места ни для чего, кроме поворотов сюжета – да и для них этого места было чертовски мало. Первая версия «Поискового луча» составила почти 1900 слов – слишком много для рекламной полосы, но результат не был абсолютно безнадежен. Хайнлайн отжал из текста каждую капельку воды, утрамбовал характеры героев до уровня картона и вырезал все, что имело тенденцию к ветвлению сюжета. В конце концов он остановился – вплотную перед лимитом 1200 слов, опасаясь, что пациент вот-вот и навсегда останется подключенным к системе жизнеобеспечения.

Но мистер Стил счел, что этого вполне достаточно и рассказ хорош, поэтому он вышел в августе 1962 года в журнале «Scientific American», а в сентябре – в журнале «Fortune». Семь или восемь месяцев спустя «Поисковый луч» был награжден почетной грамотой на Ежегодной выставке рекламного и редакционного искусства Запада, в которой Хайнлайн был назван «копирайтером», на пару с Ральфом Юнгхаймом (который писал рекламный текст для «Hoffman»). Дитя оказалось вполне жизнеспособным и за пределами инкубатора, и годы спустя, собирая рассказы для сборника «Past Through Tomorrow», Хайнлайн вписал его в «Историю будущего».

Наверное, нам вообще не стоило соваться в космос. Есть две вещи, которых каждый человек боится с самого рождения, – шум и высота. А космос находится настолько высоко, что непонятно, зачем человек в здравом уме забирается туда, откуда, если ему не повезет, он будет падать… и падать… и падать. Впрочем, все астронавты сумасшедшие. Это каждый знает.

Он решил, что врачи были к нему добры.

– Вам повезло. Вы не должны забывать об этом, старина. Вы еще молоды, а пенсия у вас такая, что о будущем можно не беспокоиться. Руки и ноги у вас целы, и вообще вы в прекрасной форме.

– Прекрасной! – В голос его непроизвольно закралась нотка презрения к самому себе.

– Но это на самом деле так, – продолжал мягко настаивать главный психиатр. – То, что с вами произошло, не причинило вам никакого вреда, если не считать того, что в космос вы больше не полетите. Честно говоря, я не могу назвать агорафобию неврозом – боязнь высоты вполне естественна. Она проявляется у вас сильнее, чем у многих, но это вполне нормально, если учесть, что́ вы пережили.

Одного напоминания об этом хватило, чтобы его снова начало трясти. Он закрыл глаза и увидел кружащиеся внизу звезды. Он падал… и падение это было бесконечным. Из забытья его вывел голос психиатра:

– Успокойтесь, старина. Вы на Земле.

– Извините.

– Не за что. А теперь скажите, что вы собираетесь делать дальше?

– Не знаю. Видимо, буду искать работу.

– Компания обеспечит вас работой, вы это знаете.

Он покачал головой:

– Я не хочу слоняться по космодрому.

Он представил себе, как будет ходить тут с маленьким значком на рубашке, показывающим, что когда-то он был человеком; откликаться на уважительное обращение «капитан»; доказывать, что своим прошлым он заслужил право на отдых в помещении для пилотов; замечать, как смолкает при его появлении разговор на профессиональные темы; думать о том, что говорят о нем за его спиной… Нет, спасибо!

– Я думаю, вы приняли мудрое решение. Лучше покончить с прошлым раз и навсегда – по крайней мере, до тех пор, пока вы не начнете чувствовать себя лучше.

– Вы думаете, этот день когда-нибудь наступит?

Психиатр поджал губы:

– Возможно. У вас чисто функциональное расстройство, травм нет.

– Но вы уверены, что этот день придет?

– Я этого не говорил. Признаться, я просто ничего не могу сказать по этому поводу. Мы до сих пор очень мало знаем об этом заболевании.

– Понятно. Ну, я, пожалуй, пойду.

Психиатр поднялся с кресла и сунул ему свою руку:

– Позвоните, если вам что-либо потребуется. И во всяком случае, не пропадайте навсегда.

– Спасибо.

– С вами будет все в порядке. Я в этом убежден.

Однако, глядя в спину удаляющегося пациента, врач покачал головой. Походка этого человека уже ничем не напоминала легкую, уверенную поступь космонавта.

* * *

В те дни лишь небольшая часть Большого Нью-Йорка находилась под землей, но он, выйдя от врача, и не собирался подниматься наверх – подземка домчала его до гостиницы для холостяков. Он остановился у первой же двери, на которой светилась надпись «Свободно», опустил в прорезь монету, забросил внутрь свою дорожную сумку с пожитками и вышел. Монитор на подземном перекрестке выдал ему адрес ближайшего бюро по трудоустройству. Добравшись до места, он уселся за стол для собеседований, дал компьютеру снять отпечатки пальцев и начал заполнять анкеты. У него появилось ощущение, что он вернулся в прошлое: последний раз он искал работу еще до того, как стал кадетом.

Графу «фамилия» он оставил пустой и, заполнив всю анкету, продолжал раздумывать. Известностью он был сыт по горло, у него не было желания, чтобы его узнавали и вокруг него поднимался ажиотаж, – больше всего он не хотел, чтобы ему рассказывали, какой он герой. Наконец он впечатал в пустую графу слова «Уильям Сондерс» и бросил листки в предназначенную для них щель. Он докуривал уже третью сигарету и потянулся за следующей, когда перед ним зажегся экран.

– Мистер Сондерс, – произнесла симпатичная брюнетка. – Пройдите, пожалуйста, комната семнадцать.

Когда он вошел, брюнетка указала ему на кресло и предложила сигарету.

– Устраивайтесь поудобнее, мистер Сондерс. Меня зовут мисс Джойс. Я бы хотела поговорить о вашем заявлении.

Он уселся и молча ждал продолжения.

Увидев, что он не расположен говорить, брюнетка добавила:

– Вы назвали себя мистером Сондерсом, но, судя по вашим отпечаткам, у вас другое имя. Мы знаем, кто вы на самом деле.

– Не сомневаюсь.

– Я понимаю, что раз вы назвали себя мистером Сондерсом, мистер…

– Сондерс.

– …мистер Сондерс… Это заставило меня покопаться в вашем досье. – Она достала катушку с микрофильмом, повернув ее так, чтобы он смог разглядеть на ней свое имя. – Теперь я о вас знаю больше, чем вы сочли нужным напечатать в анкете. У вас хороший послужной список, мистер Сондерс.

– Благодарю.

– Но я не смогу воспользоваться им, чтобы подыскать вам работу. Я даже не имею права упоминать о нем, если вы будете настаивать, что ваша фамилия Сондерс.