Тайны Древнего Лика - Алексей Корепанов

— А откуда следует, что каждый, кто исчезает здесь, попадает именно к «могиканам»? Знаете, сколько ежегодно людей бесследно исчезает? Тысячи!

— Кто-нибудь занимался статистикой исчезновений и появлений в пирамидах и мегалитах? Именно в пирамидах и мегалитах?

— Уже занимаются.

— И что?

— Работа только началась, это же необходимо переворошить огромные массивы информации…

— Почему мы исходим только из искусственного происхождения таких зон? Возможно, это самые что ни на есть естественные точки пробоев континуума…

— Точки, может быть, и естественные, но сооружения над ними, вокруг них — искусственные…

Разносились, разносились по боксу голоса, сменяли, сменяли на экране одна другую головы. Лоу пока слушал молча, хотя и ему было что сказать. Он просто выжидал подходящего момента.

— Если пирамиды и мегалиты действительно являются частями одной схемы, нужно взять их под контроль. Не только Теотиуакан и Стоунхендж, а все подобные объекты.

— А что, есть такой реестр?

— Значит, нужно заняться его составлением. Возможности, думается, у нас немалые.

— Очень даже немалые, — подтвердил ведущий. — Отрадно, что начали поступать конкретные предложения. Собственно, именно в этом цель нашего обсуждения. Я имею в виду данный пункт. Определить задачи, внести предложения. Или хотя бы задуматься над предложениями. Каковы должны быть наши действия, наша стратегия и тактика — вот что мы рано или поздно должны решить. Надеюсь, все вы согласитесь: нужно принять за постулат утверждение о существовании «могикан». Как уже и говорилось. Даже если все это автоматика — действовать так, как если бы «могикане» существовали. Мы можем поступить по-разному. Например, свернуть программы и больше не совать туда носа — раз. Или же вести себя так, как и раньше, словно мы до сих пор находимся в неведении, прикинуться этакими простачками — два. Или искать контакт. Можем продолжать секретничать — или же афишировать. Сотрудничать с русскими. Подключить ООН. Об угрозе со стороны «могикан» речь пока — пока! — не идет. Возможно, ответная реакция спровоцирована действиями «аргонавтов». Но, думаю, все мы понимаем: притвориться, что проблемы нет, мы не можем. Рано или поздно контакт произойдет, и форма его зависит от наших с вами решений. — Ведущий говорил так, словно забивал гвозди. Фраза — гвоздь. Фраза — гвоздь… — Хотя, по большому счету, вариантов у нас, на мой взгляд, всего три. Всего три. Первый: мы сами разворошили муравейник, и нам нужно убираться оттуда. Чужой дом, запретная зона. Нас туда не звали. Второй вариант столь же очевиден, согласны?

«Продолжать изучение…» «Не отступать…» — раздалось в ответ почти одновременно.

— Позиция индеек, ратующих за Рождество, — не очень внятно проворчал кто-то.

— Но самым предпочтительным и беспроигрышным является третий вариант, — прозвучал с экрана еще один голос. — Ликвидация. Думаю, именно это имелось в виду.

— Именно это, — помолчав, подтвердил ведущий.

«Ария Пентагона, — подумал Лоу. — Несомненно, это Пентагон. „Хороший индеец — мертвый индеец“, и никак иначе…»

— Экс унгвэ лэонэм, — непонятно сказал желчный (Лоу уже узнавал его по манере говорить) и тут же пояснил: — По когтю льва. То бишь, видна птица по полету. Есть такое латинское изречение.

— Да, решение самое непопулярное, но самое действенное, — веско произнес «Пентагон». — Речь идет о потенциальной угрозе человечеству.

— Вряд ли «могикане» допустят, чтобы вы сбросили на них бомбу.

— Есть и другие средства…

— Ну, да, конечно, это только один из вариантов, — сказал ведущий. — Каждый из них имеет право на существование, но до окончательного решения еще очень и очень далеко. И приниматься такое решение будет только после тщательнейшего всестороннего обсуждения. Хотя потенциальную угрозу, согласен, нужно обязательно иметь в виду. Если что — это будет не кайзер, и не Гитлер, это будет пострашнее.

— Страшно уже сейчас, — заметил желчный. — За нас страшно. Ничего еще толком не узнав, уже готовы уничтожить. Откуда такая ксенофобия? Кинодерьма насмотрелись?

— Лучше переоценить, чем недооценить. Намерения «могикан» нам неизвестны, и если бы они пылали к нам любовью, мы бы это давно почувствовали.

— Как знать, может быть, мы до сих пор еще и существуем именно благодаря им…

Кто-то громко фыркнул.

— Это не последний наш обмен мнениями, — сказал ведущий. — Хотелось бы, чтобы мы были толерантными друг к другу. Мы находимся в совершенно новой для всех нас ситуации, но руководствоваться нам нужно не эмоциями, а разумом. Трезвый расчет, взвешенные решения. Краеугольный камень — прагматизм. Не преувеличивать, но ни в коем случае и не умалять.

— Слова, слова, слова… Это не я, это Шекспир. Был такой английский драматург, если кому-то интересно. Мы тут строим грандиозные планы спасения человечества, мы секретничаем, мы даже друг друга не видим… хотя кое-кого нетрудно распознать. Несмотря на всю секретность. А возможно такое, что те, кому надо, нас и видят, и слышат, и знают все наперед? Если уж мы скатились до голливудских клише.

— Если исходить из предположения, что они знают наперед, то нам лучше бы немедленно разойтись, забыть обо всем и отдаться, так сказать, судьбе. — Это снова был ведущий. — Но, надеюсь, далеко не все здесь присутствующие исповедуют фатализм.

— Не кажется ли вам, что мы занимаемся ловлей ветра? Представьте картину: сидит человек, загорает, а на ногу ему заполз муравей. Человек смахнул муравья и сидит себе дальше. Так и все эти пространственно-временные перемещения. Отмахиваются от нас. Без всякого умысла отмахиваются. Не интересуют их муравьи.

— С такой же вероятностью можно предположить и обратное: интересуют.

«Батлер, — подумал Стивен Лоу. — Он вспомнил, но не говорит. Почему?»

— Это два-три, — сказал он. — Можно вопрос?

— Задавайте, — разрешил ведущий.

— Ведется ли контроль за Батлером? — спросил Лоу, глядя на экран. Там появилась его затемненная голова, и он себя не узнал. — Мне кажется, он знает больше, чем говорит. Возможно, его будет искать тот телепат.

— Мы помним о Батлере, — последовал лаконичный ответ.

— Есть предложение, — вмешался еще кто-то. — Давайте еще раз прослушаем сообщение Маклайна и сопоставим с заявлением телепата. И вот что заметьте: Маклайн применил оружие — и не пострадал. Реакция последовала не до выстрелов, а после. Если, конечно, телепат сказал правду.

— А значит, третий вариант вполне может пройти, — подхватил «Пентагон». — Вполне может пройти!

— Вам бы только кровушки побольше, — проворчал желчный. — Вампирские замашки…

— Лучше быть вампиром, чем безнадежно мертвым покойником, — парировал «Пентагон».

Все вокруг было белым, белым, белым… Заснеженные поля, плавно понижаясь и столь же плавно повышаясь, уходили к отороченному темными полосками деревьев горизонту. Поля перетекали в сплошные серые облака, битком набитые снежинками, — мириадами узорчатых снежинок, готовых в любое мгновение просеяться вниз и нарастить сугробы до самого неба. («Откуда взялось столько снега? Когда это бывали тут холодные зимы?») Вдалеке вздымалась пирамида. Она была белой и гладкой, возможно, сооруженной изо льда, ее острая вершина едва не касалась облаков. Рядом с пирамидой — темный на белом фоне — стоял отец, его было на удивление хорошо видно, вопреки немалому расстоянию. Отец призывно махнул рукой и шагнул прямо в ледяную грань.