Непокорная - Ини Лоренц

– Сделайте это, но берегите силы, – сказал Ян Третий и приказал Рафалу Даниловичу принести бумагу и письменные принадлежности.

Когда все было готово, Данилович записал ту часть завещания, которую фратер Амандус изменил по требованию своей кузины.

Закончив, Матиас устало поднял правую руку:

– Мой отец сомневался в верности нашей мачехи и был уверен, что ребенок, которым она была беременна, не от него. Позже выяснилось, что Геновева действительно вступила в недозволенные отношения со своим двоюродным братом Амандусом и только он может быть отцом ее сына. Поэтому я отказываю этому ребенку в праве называться Аллерсхаймом. Мальчика следует отдать в монастырь и воспитать как монаха, чтобы он молился за отпущение грехов своей матери. – Матиас помолчал, а затем попросил вина. Сделав глоток, он продолжил: – Геновеву следует отвезти в монастырь и навсегда запереть в келье. Ее любовника Амандуса нужно передать настоятелю Северинусу и проследить, чтобы монах был наказан. Что касается моих владений Аллерсхайма и Эрингсхаузена, я отдаю их в руки своего брата Карла и прошу его обеспечить нашу сестру Йоханну хорошим приданым. Я был бы рад, если бы Карл согласился жениться на Кунигунде, дочери нашего соседа Кунца фон Гунцберга. Но если он не захочет этого сделать, пускай снабдит эту девушку приданым и найдет ей достойного жениха…

Услышав эти слова, Карл неосознанно покачал головой: он не хотел жениться на дочери фон Гунцберга. Перед его мысленным взором возникло милое лицо Мунджи, и он понял, что с радостью возьмет в жены только ее.

– А что насчет вашего брата Яна? – спросил король, удивленный тем, что Матиас не упомянул его в своем завещании.

– Ян пал в бою! – выпалил Карл первое, что пришло ему в голову.

Ян Третий перекрестился:

– Пусть Пресвятая Богородица Ченстоховская приведет его одесную Господа нашего Иисуса Христа. Ян был героем, каких, к сожалению, слишком мало.

Тем временем Рафал Данилович снова посмотрел на Йоханну, но ничего не сказал, продолжая записывать слова Матиаса. Тот произнес еще несколько фраз и, изможденный, откинулся на подушки.

– Держитесь, сударь! Вы должны подписать завещание, – сказал Ян Третий и отодвинул Карла в сторону, чтобы Данилович мог подойти к умирающему.

Собрав последние силы, Матиас фон Аллерсхайм поставил подпись под документом. Данилович помог ему скрепить завещание печатью и передал его королю, чтобы тот расписался как свидетель.

Ян Третий сделал это и отдал завещание своему советнику:

– Поезжайте к господину Карлу Лотарингскому и попросите его также засвидетельствовать последнюю волю этого мужественного человека.

– Как пожелаете, ваше величество! – Данилович покинул палатку, но уже через несколько минут вернулся вместе с Карлом Лотарингским: тот приехал посоветоваться с Яном Третьим.

Герцог Лотарингский немного поговорил с Матиасом и подписал завещание.

– Аллерсхайм и его франконцы отважно сражались сегодня, поэтому завтра его полк может отдыхать. Поскольку приближается осень, их следует отпустить. Как наследник вашего брата и новый хозяин Аллерсхайма, вы должны будете отвести своих людей домой, – сказал герцог Карлу.

Тот не знал, что ответить. В этот момент вперед выступил молодой невысокий офицер, сопровождавший Карла Лотарингского:

– Извините, ваша светлость, но, возможно, его величество король Польши сможет снарядить завтра гусарский отряд? Наши разведчики обнаружили татар, которые направляются на восток с большим количеством пленных.

– Хорошо, что вы напомнили мне об этом, принц Евгений. Вообще-то я хотел завтра отправить против этих татар эскадрон своих кавалеристов, но они нужны мне для битвы. Его величеству будет проще выделить для этой цели всадников.

– Османьский, займитесь этим! – приказал Ян Третий Адаму, а затем попросил Карла Лотарингского пойти вместе с ним, чтобы обсудить план завтрашней битвы.

– Могу ли я взять с собой своего спутника? Это принц Евгений Савойский, подающий надежды молодой человек!

– И вовсе не великан, – прошептал Лешек Йоханне, Карлу и Адаму. – Думаю, он ниже нашего Яна!

Тем временем король размышлял о поражении, которое потерпел в этот день в битве против турок, и о том, как им отплатить. Он вышел из палатки, попросив Карла Лотарингского и принца Евгения следовать за ним.

Йоханна и Карл оставались рядом с Матиасом, пока тот не почил с миром. Позади них стоял Фирмин, который искренне оплакивал своего хозяина, но в то же время испытывал облегчение оттого, что судьба близнецов сложилась благополучно.

– Должен сказать, я очень рад, господин Карл, что теперь новым имперским графом будете вы, – сказал он. – В противном случае наследником вашего брата и хозяином Аллерсхайма стал бы подкидыш графини Геновевы.

– Мне кажется ужасным, что ребенок, совершенно не повинный в грехах своих родителей, вынужден будет всю жизнь провести в монастыре, – ответил Карл.

– Поделом этой ведьме! – воскликнул Фирмин в гневе. – В конце концов, она уготовила для вас ту же участь. Сыну Геновевы там будет лучше, чем вам. Он сможет подняться в монастырской иерархии, а у вас этого не получилось бы…

– Завтра похороним Матиаса, а затем решим, что нам делать дальше, – предложила Йоханна.

Поскольку теперь близнецы могли поставить мачеху на место, дорога в Аллерсхайм была для них открыта. Однако что-то внутри Йоханны противилось этому: ей не хотелось покидать Адама и остальных товарищей.

– Со временем я позабочусь о том, чтобы на могиле Матиаса установили надгробный камень. – В отличие от сестры, Карл рад был возможности вернуться в Аллерсхайм. Тем не менее он остался бы в Польше, если бы таким образом можно было спасти жизнь их единокровному брату.

– Что ты будешь делать? – спросила Йоханна. – Герцог Лотарингский назначил тебя преемником Матиаса и поставил во главе франконского отряда. Поэтому завтра ты можешь остаться здесь, в лагере.

Карл подумал о том, что остальные поляки будут сражаться с турками, а Адам со своими людьми отправится в погоню за татарами, и покачал головой:

– Я поеду с нашими гусарами.

– Береги себя! – взволнованно произнесла Йоханна.

– Хорошо, что ты напомнила мне об этом. Я тоже составлю завещание и назначу тебя своей преемницей со всеми правами и обязанностями хозяйки Аллерсхайма и Эрингсхаузена, – заявил Карл.

Это решение совсем не понравилось Йоханне.

Карл часто выезжал вместе с Адамом и его людьми, но на этот раз все было не так, как обычно. Товарищи, которые раньше весело приветствовали его, теперь неуверенно смотрели в землю, а друзья Игнация бросали на Карла завистливые взгляды. Сначала он молча удивлялся такому странному отношению, но когда Османьский велел ему ехать рядом с ним, а не сзади, Карл понял, что его друг тоже ведет себя иначе.