Армагеддон. 1453 - Крис Хамфрис

Турок шагнул вперед, споткнулся, качнулся в сторону.

– Клянусь бородой… – произнес он, потом рухнул на мостовую со стрелой в спине.

* * *

Он думал, что опоздал. В обычный день от ворот Святого Романа до церкви Святой Марии Монгольской было с час ходьбы, даже меньше. Но этот день не был обычным – все улицы заполняли мужчины, намеренные убивать. Однако само их количество давало ему некоторую защиту, ибо он сбросил все части приметного доспеха, раздевшись до нижней рубахи, доходившей до колен. Просто еще один бегущий мужчина, что-то ищет. Его отличал от остальных только лук, великолепный лук. Но Григорий не мог расстаться с ним, со своей единственной защитой, раз уж лишился фальшиона и шестопера. Он умудрился добыть еще пять стрел из брошенного колчана какого-то лучника и добавил их к одной в своем.

И все же Ласкарь не опоздал. Он добрался сюда через пару секунд после Софии с сыном, как раз когда со стены упала веревка. Он окликнул бы их, если б хватило дыхания. А потом это оказалось кстати, ибо на площади появились враги.

Солдаты развернулись, вскинули щиты и мечи, высматривая его. И он снова выстрелил – ему нужно было убить как можно больше, прежде чем они двинутся. Стрела взяла второго солдата, пробив ему шею. Но этим выстрелом он открылся, показал, где стоит. Через пару секунд они будут рядом, а у него нет никакой защиты, кроме четырех стрел. Он может убежать, но если за ним погонятся не все, он бросит тех, кого любит, на произвол судьбы.

«Воистину, – подумал Григорий, – я могу лишь выбирать, где и с кем я умру».

И потому, наложив следующую стрелу, он вышел из своего жалкого укрытия. Ближайший турок, зарычав, шагнул к нему; Григорий вогнал ему стрелу в живот и побежал. Через секунду он был у стены.

– София…

– Григорий, – вот и все, что успела она ответить.

Потом турки закричали и бросились на них; ее сын метнул камень, ее возлюбленный натянул, выстрелил и промахнулся, натянул, выстрелил и убил. София вытащила свой кинжал, наставила его на пятерых приближающихся мужчин.

– Крейгелахи!

Дикий крик раздался сзади, сверху, и ни один человек – ни мусульманин, ни христианин – не мог не вытаращиться на человека в превосходных доспехах, который с лязгом металла спрыгнул со стены. В каждой руке он держал по мечу.

– Тебе это пригодится, – сказал этот человек, не поднимая забрала, и протянул меч.

Григорий отлично знал этот голос.

– Шотландец!

– Ага.

Подняв свой меч, Грант развернулся к врагам, которые оторопело замерли.

– А теперь, шлюхины дети…

Одного его шага оказалось достаточно. Четверо их братьев уже истекали кровью на камнях, и ни к чему было оставаться здесь, когда в других местах ждала легкая жизнь. Турки разом повернулись и побежали.

Григорий, все еще задыхаясь, оперся руками о колени.

– Как?.. – прохрипел он.

– После нашего… посещения монастыря, – ответил Грант, подняв забрало, – ты рассказал мне, где ты будешь.

– Правда?

– Ага, правда. Сказал, это будет убежище в бурю или что-то в таком духе. Когда дворец пал, я подумал: может, стоит сходить туда и посмотреть, не выжил ли безносый мерзавец? В конце концов, я задолжал тебе. За Корчулу… – Он ухмыльнулся. – Вроде не самое плохое место в этом безумии. Но они не захотели еще раз открыть ворота. Я пытался уговорить их, ради этой прекрасной госпожи.

Джон внимательно посмотрел на Софию, потом отвесил легкий поклон и продолжил:

– Даже убеждал их в некотором роде, – он приподнял меч. – Но они отказались притащить ключ. Сказали, они скорее умрут, сказали, что Деву должно уберечь. – Хлопнул по веревке. – Полагаю, вы сможете залезть по ней. Но я не смогу в этих доспехах – и не готов отказаться от них, учитывая, что они обошлись мне у венецианского рыцаря в три кувшина aqua vitae.

Он усмехнулся.

– Кроме того, я сражался вместе с этими безумными ублюдками, братьями Бокьярди. Они предложили мне место на своем корабле за оказанные услуги. Сказали, будут держать для меня лодку у Фанарских ворот. Я думаю, что приму их приглашение… Возможно, прямо сейчас, – добавил он, когда из-за угла донесся очередной взрыв криков и грохота. – Знаешь, я наверняка смогу убедить их взять еще пару человек, если захочешь.

Григорий тоже обернулся на шум. Сейчас он вновь посмотрел на стену.

– Там, внутри, только священники? – спросил Ласкарь.

– Ага. Священники, монахи, женщины и детвора.

Это с самого начала было безумной идеей. Колдунья, которая пробирается по гибнущему городу с приказом о неприкосновенности какой-то церкви. Еще одна безумная идея. Скоро здесь будут другие, с совсем иными мыслями. Григорий взглянул на Такоса, потом на Софию.

– Пойдем, – сказал он, протягивая руку. – Попробуем добраться до гавани.

Она вдруг почувствовала страшную усталость, ей хотелось просто лечь у ворот любимой церкви и уснуть. Даже без доспехов она вряд ли сумеет залезть по веревке. Но ей нельзя отдыхать. Ничто не важно, кроме одной вещи, которую ей нужно сделать. И потом она отстранилась от протянутой руки.

– Минерва, – сказала София. – Она потерялась где-то там. Я должна ее найти.

Она сделала шаг, потом Григорий поймал ее за руку.

– Ты не сможешь.

Женщина попыталась вывернуться из его хватки, но он сжал руку крепче.

– Ты будешь мертва через несколько минут. – Встретил ее взгляд. – Ты, и я, и любой, кто пойдет с тобой, София. Прислушайся…

Все слышали крики радости и ужаса, грохот, завывания, которые настолько смешались, что, казалось, исходили из одного истязаемого рта. А поверх этих звуков приближался мерный топот ног по булыжнику. Григорий указал в ту сторону:

– Это еще один отряд армии Мехмеда, и они убьют нас всех. София, они убьют твоего сына.

Он следил за ее лицом, когда она обернулась к Такосу; тот сполз по стене и сидел, сотрясаясь в рыданиях.

– Ты мне доверишься? – сказал Григорий намного мягче.

Все инстинкты подталкивали Софию броситься обратно, в город. Она согнулась от этой боли, режущий внутренности, как удар кинжала. Потому что понимала – она не может, не должна. Рядом ее сын, и его еще можно – можно – спасти.

– Да, я доверюсь тебе, – прошептала она. – Ибо когда я этого не делала?

– Тогда пойдем.

Григорий взял ее за руку как раз в тот момент, когда из-за угла показался отряд воинов. Задержавшись, только чтобы схватить лук, ни на секунду не отпуская ее руки, Григорий повел всех вдоль стены церкви.

* * *

Лейла увидела его в ту же секунду, когда повернула на площадь, между плеч своих гвардейцев. Он стоял у стены здания, увенчанного крестом. Она сама не знала, почему удивилась, ибо это было предсказано; гадалка читала это в видениях, в окровавленной воде, чувствовала на губах. Однако путь был трудным и долгим, несмотря на ее отряд и проводника, и она думала, что может опоздать.