Школа Бессмертного - Алексей Владимирович Ларин

магическая преграда не давала Колобку проникнуть на остров и разузнать, что там происходит. Всё, что ему удалось разузнать, и то лишь подслушав разговоры на береговом причале, так это то, что царевич находится в замке с двумя-тремя вернейшими приближёнными, а остальное посольство с Босоволком во главе осталось в Барилье.

Это стало для Марьи новым ударом. Не то, что Иван окончательно вышел из-под контроля – с этим она за последние недели уже успела более или менее смириться, а то, что при Барлоогах нарисовался какой-то колдун, обеспечивающий им теперь магическое прикрытие. И колдун этот достаточно сильный и предусмотрительный, раз подумал о возможностях её нелегальной разведки. И если Ивана специально увезли на Илич, чтобы обеспечить секретность переговоров, значит, договариваются там не просто о сватовстве, хотя Колобок и подтверждал, что принцесса София тоже в Клаудене. Не о свадьбе там речь, понимала Марья. Не только о ней.

Коломна угрюмо молчал, без слов соглашаясь с царицей. На выработку нового плана ушло несколько дней. Марья ждала известий от Соловья. Как только пришла весть о взятии и разгроме Местана, Колобок был отправлен обратно в Барилью с новыми наказами Босоволку.

После этого он должен был зависнуть на Иличе и сообщать обо всём, что удастся узнать. Особенно Марью интересовала личность таинственного колдуна, устроившегося на службу к Барлоогам. Раньше императоры пренебрегали магами. С чего вдруг сейчас решили воспользоваться колдовством?

Колобок отбыл, и Марья с Коломной решили переходить к следующей части плана. На небольшой домашний обед был приглашён Блэквуд.

Лика взялась за низ живота, повернулась боком и недовольно осмотрела себя в зеркале.

– Заметно уже, да? Что ни надевай. Растолстела как корова, фу.

Маргарита зевнула. Было воскресенье, и Ферзь дал ей официальный выходной. Она валялась в сапогах на кровати Лики и смотрела, как царевна собирается, примеряя то одно платье, то другое. Её не устраивало никакое, и Дуняша уже вспотела бегать, то унося, то принося новые платья.

– Да чего ты паришься?! Бери любое, и пойдём. В кои-то веки Марья нас на обед пригласила, а мы ещё опоздаем. Из-за тебя.

– Тебе-то хорошо говорить, – возмутилась Лика. – Не тебе выводить эту красоту по всему дворцу. – Она демонстративно ткнула пальцами в раздавшийся живот.

– Да брось! – Маргарита небрежно махнула рукой. – Все всё уже знают, от кого скрывать-то хочешь?

– Одно дело – знать, другое – видеть, – пробормотала Лика, надевая очередное платье и крутясь перед зеркалом. – Нет, Дунь, это тоже не подходит. Принеси-ка мне то, серое… знаешь, с широкими рукавами…

– Так, всё! – Маргарита вскочила, поворошила в куче платьев, сваленных на край кровати, выбрала одно. – Надевай вот это, и пошли. Ещё пять минут проваландаемся, и Марья нас убьет.

Она протянула Лике светло-розовое непритязательное домашнее платье. Лика недовольно повертела его.

– Не знаю, Марго. Оно же не спрячет живот.

– Ничего уже не спрячет – ты на четвёртом месяце. Завязывай уже ныть и одевайся. Мы не на царский приём, а на домашний обед. Там только свои.

С помощью Дуняши всё-таки одели и обули Лику, прибрали волосы и немного накрасили.

– Я только тоналки чуток наложу. – Маргарита лёгкими касаниями маскировала тёмные круги у Лики под глазами. – И подрумяним немного. Свежести придать. А то ты что-то утомлённой стала выглядеть. Не высыпаешься, что ли?

Она отклонилась, критически осматривая царевну, повернулась вопросительно к Дуняше.

– Сойдёт, – кивнула служанка. – Ещё бы только улыбалась.

– Да, – согласилась Маргарита. – Ну-ка, Лика, улыбнись. Хватит из себя царевну-несмеяну корчить.

– Чего улыбаться-то? – недовольно пробормотала Лика. – Повод есть?

– Да, – решительно ответила Маргарита. – Царица нас на обед позвала. Идём.

Она схватила Лику за руку и потянула за собой к выходу, стуча каблуками сапог.

Сапоги эти были гордостью Маргариты. Получив от Ферзя свою первую зарплату, она справилась, где найти в городе лучшего сапожника, нашла его мастерскую на Торгу и заказала себе сапоги, выложив за них едва ли не всё жалованье. Сапоги были высокие, удобные, красивые, светло-серой кожи снаружи и с белым кроличьим мехом внутри. К вящему удовольствию Маргариты, их можно было натягивать на босу ногу, без всяких носков и портянок. Ноги в них не потели, не зябли и не воняли, и она смогла наконец выкинуть свои дырявые носки и кроссовки, в которых проходила все эти месяцы.

Она подумывала со следующей зарплаты справить себе уже и новые штаны с рубашкой, но пока что джинсы были в удовлетворительном состоянии, и Маргарита не собиралась менять их даже ради обеда с царицей. И Лика, и все остальные уже привыкли к её пацанскому стилю и больше не надоедали просьбами одеться поприличнее.

Вот только в Малой дворцовой столовой царица была не одна со слугами и Коломной, как они ожидали. За столом с ней находились ещё пара неожиданных гостей – опальный властитель каганата Аддон и посол Блэквуд.

– Лика! – приветливо улыбнулась Марья растерявшейся царевне. – Иди сюда, дорогая. Садись рядом.

Она указала на стул справа от себя. Слева сидели Коломна, Аддон и Блэквуд, вставшие при появлении девушек.

– Мы опоздали? – некстати брякнула Маргарита, подводя Лику к столу. – Здрасьте! Всем привет!

– Здравствуйте, ваше высочество! – Блэквуд с Аддоном поклонились царевне и небрежно кивнули Маргарите. – Как ваше здоровье?

О здоровье справился Аддон. Он-то знал о беременности Лики, а вот Блэквуд, поняла Маргарита, заметив озадаченный взгляд посла, – нет. Он ничего не знал. И, кажется, они только что стали участниками очередной постановки Марьи, устроенной ею непонятно зачем и для чего.

– Благодарю! – пролепетала Лика, опускаясь на стул возле Марьи. – Всё хорошо, я в порядке.

Маргарита с шумом отодвинула свой стул, села рядом. Кравчий налил вина, почтительно поднёс бокал. Лике, заметила Маргарита, подали травяной чай.

Она бегала взглядом по лицам собравшихся, пыталась понять, что затеяла царица. Марья была спокойна и невозмутима, Коломна, как всегда, деловит и озабочен. Манерно-скучающий Аддон нашёл себе новую забаву. Он почти смирился со своим положением статусного заложника и теперь дни напролёт проводил возле Лики, исчезая, только когда появлялась Маргарита.

Маргарита злилась. Она терпеть не могла Аддона и не понимала, зачем Лика пускает его к себе. Лика оправдывалась, что ей скучно одной, а Аддон вполне себе милый и с ним очень даже ничего. По крайней мере, он её отвлекает, пока Маргарита пропадает на своих стрельбищах и занятиях.

Возразить было нечего, Маргарита смирилась. Хотя и продолжала подозрительно коситься на улыбочки и ухаживания Аддона, постоянно справлявшегося у Лики, не нужно ли ей чего, и как будто бы добровольно взявшего на себя роль её пажа. Кольцо, которое Лика