От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев

Забегая в нашем повествовании вперед, отметим, что США, увлеченные задачей «распространить демократию», что якобы должно решить все проблемы региона, выдвинули план ее внедрения в арабских странах «Большого Ближнего и Среднего Востока» и позднее – «Нового Ближнего и Среднего Востока». К чему это могло привести, показала в 2006 году победа на демократических выборах на палестинских территориях, включая сектор Газа, радикального движения ХАМАС. Это обещало еще более серьезное поражение «демократизации» в годы «арабской фитны» (другое наименование «арабской весны»). Об этом – позднее. Отметим лишь, что сама организация ХАМАС была создана в 1987 году не без поощрения израильских спецслужб, ставивших задачу подорвать доминирующую роль ФАТХа и ООП. Коррупция в традиционном руководстве ООП, отсутствие прогресса на переговорах, кровопролитие в рамках интифады – все это способствовало успеху ХАМАС. Но, установив контроль над Газой, члены ХАМАСа несколько раз производили обстрелы территории Израиля минами и ракетами, что вызывало непропорционально жесткие ответные действия армии Израиля.

В политическом плане ХАМАС не признавал право Израиля на существование, отвергал все прежние договоренности ООП и был готов лишь на долгосрочное перемирие (худна). Раскол палестинцев на два лагеря ставил под вопрос «легитимность» любых действий и соглашений ООП и ее лидера Махмуда Аббаса, сменившего скончавшегося Ясира Арафата в 2004 году.

Россия, в принципе заинтересованная в ближневосточном урегулировании, поддерживала контакты со всеми сторонами конфликта, включая ХАМАС. Воздействие ситуации на Ближнем и Среднем Востоке в целом на мировые события подталкивало и лидеров России к визитам в регион. В 2005 году президент РФ В. Путин посетил Израиль. Во время встречи с А. Шароном В.В. Путин задал вопрос: «Я – новый человек на Ближнем Востоке. Какой первый совет вы могли бы мне дать?» Ответ был: «Никогда никому не верьте». Этот эпизод казался историческим анекдотом, но в ходе одной из бесед с автором С.В. Лавров сказал: «Так и было. Я присутствовал на той встрече и слышал и этот вопрос и ответ».

В январе 2011 года президент Д. Медведев посетил Иорданию и Западный берег, а президент В. Путин в июне 2012 года – Израиль, Западный берег, Иорданию. Особых надежд на эти визиты никто не возлагал. Речь больше шла об укреплении двусторонних связей.

Лидер ХАМАСа Халид Машааль неоднократно приезжал в Москву и даже встречался с министром иностранных дел С.В. Лавровым. Но российские попытки примирить ХАМАС и ФАТХ результатов не дали. Правда, несколько раз ХАМАС и ФАТХ подписывали соглашение о создании правительства национального единства, но дальше дело не пошло.

Вашингтон оказался скованным в своих действиях на ближневосточном направлении. Антиамериканизм на Ближнем и Среднем Востоке и в исламском мире в связи с действиями США в Афганистане, Пакистане, Ираке и в отношении Ирана усиливался. В своей каирской речи 4 июля 2009 года президент США Обама высказался за создание палестинского государства, не уточняя его параметры, и назвал нелегитимным строительство израильских поселений. Он выступал за сотрудничество США с исламским миром на основе общих ценностей. Все это создавало определенный холодок во взаимоотношениях двух союзников – США и Израиля.

К началу 90-х годов вопрос о восстановлении дипломатических отношений СССР/России с Израилем не только созрел, но «перезрел».

Повторю прежнее замечание. Когда «внезапно» началась волна массовой еврейской эмиграции из СССР на третьем, четвертом, особенно пятом году перестройки, причина была не в том, что советские евреи хотели ехать туда. Они хотели ехать отсюда. И ехали. Просто потому, что им, в отличие от большинства граждан растерзанной, переживающей глубочайший кризис страны, было куда ехать.

Восстановление дипломатических отношений СССР с Израилем рассматривалось в Москве не только в плане региональной политики, но и в более широком контексте. Речь шла о надежде включиться в сами структуры западного общества в целом. Но и сионизм, и отношения Запада с Израилем были существенной частью как вертикальных, так и горизонтальных компонентов этих структур. Расчет делался на то, что идеологические разногласия с сионизмом, который в официальной советской пропаганде был приравнен к «расизму» и «службе империализму», будут забыты. На деле сионизм в своих различных проявлениях оставался действенной идеологией и политической практикой, а коммунизм, как в российском, так и в европейском исполнении, быстро шел к своему краху.

Но как бы то ни было, в конце 80-х годов СССР и Израиль шли к восстановлению дипломатических отношений. Отмена в СССР запрета на эмиграцию, позиция СССР в ходе кувейтского кризиса и его сотрудничество с США, начало работы в октябре 1991 года Мадридской конференции открыли двери для обмена послами. Технические шаги по возобновлению дипломатических отношений были сделаны ранее.

Послом СССР в Израиле А.Е. Бовиным была вручена верительная грамота 23 декабря 1991 года. Тут же он превратился в посла России.

Его деятельность проходила в новой ситуации, когда большинство российских СМИ отвергало все советское наследие на Ближнем Востоке, верх брали антиисламские, антиарабские и произраильские настроения. Сам Бовин, профессиональный журналист и политолог, по своим убеждениям был «прозападным демократом» и чрезвычайно дружески относился к Израилю. Палестинские арабы, их чувства, их трагедия, их цели и надежды были для него чуждой материей. Но официально он занимал другую позицию391.

А.Е. Бовин[23]. Главный интерес России на Ближнем Востоке – в том, чтобы не было войны, чтобы мы не оказались перед мучительным выбором. Это – во-первых. Во-вторых, стоит задача использовать интеллектуальный, технологический потенциал Израиля для того, чтобы облегчить переход нашей экономики на рыночные рельсы. Третий интерес наш такой: в Израиле к концу века будет миллион наших. Нет больше такой страны в мире. Это же совершенно специфическая ситуация, парадокс. Мы тридцать лет третировали Израиль, обзывая его как угодно, а внутри Союза проводили политику антисемитизма и евреев давили и душили, как могли. Мы тридцать лет называли изменниками тех евреев, которые уезжали, но парадокс в том, что нас там любят. Наследие русской культуры оказалось сильнее, чем вот эти ужасные тридцать лет. В этом смысле я бы сказал, что выступаю за стратегический союз с Израилем, не подразумевая военную сторону. В Израиле совершенно уникальные возможности для позитивной работы. Причем это работа не только с теми евреями, которые там, это работа со всей диаспорой мира. Хорошие отношения с Израилем – это хорошие отношения со всей мировой диаспорой. Это означает выход на крупные финансовые рынки. Таким образом, наши государственные интересы: мир на Ближнем Востоке, технологический израильский потенциал и связь с мировой еврейской общиной.