Король и спасительница - Кристина Выборнова

— Да ладно, нам уже давно и так неприятно! — выкрикнул хриплый голос. Лид с неудовольствием покосился в сторону выкрика и договорил:

— Мы должны будем разделиться на две части. Одна часть, большая, будет изображать тайные организации по свержению короля.

— А мы кто… — озадачился кто-то.

— Изображать плохие тайные организации, — уточнил Лид. — Ваша задача будет своими как можно более глупыми и недальновидными действиями убедить полицию и вместе с ней Сьедина, что любой бунт легко может быть подавлен и ему нечего опасаться.

— Так это что, нам нужно будет давать себя арестовывать или избивать?! — ужаснулся Вар. Король без эмоций отозвался:

— Поэтому я и говорил, что такие действия могут быть для вас неприятными и опасными. Но, повторяю, другого выхода я не вижу. Скрывать огромную организацию совершенно невозможно, и если нами снова заинтересуется полиция, то скоро свергать Сьедина будет уже некому. Сьедина, как всякого высокородного, взять можно только хитростью. Вы и ваши люди отвлечете его внимание, а тем временем я и мои ученики сможем обезвредить его. Поэтому вашей задачей является еще и устройство паники и неразберихи в толпе на самом празднике, чтобы рассеять внимание полиции. Детали мы, конечно, обсудим, но в общих чертах так, — он слегка развел руками и обвел толпу уже не королевским, а, скорее, озабоченным взглядом и сказал без всякой торжественности:

— У меня нет никаких средств заставить вас делать то, что я говорю, но это сделать надо, иначе от Сьедина мы не избавимся. Если это вас утешит, я и мои ученики, пытаясь справиться с королем, будем подвергаться такой же опасности, как и вы, когда вы будете изображать плохие тайные организации перед полицией. Ну так что?

Он вопросительно приподнял брови. Среди варсотов стояло неразборчивое гудение, рядом с собой я видела хмурые лица и поеживающиеся плечи: видимо, план Лида и правда казался всем чересчур рискованным Я уже было расстроилась, но стойкий король держал МХАТовскую паузу и продолжал сверлить людей глазами. И постепенно что-то изменилось Сначала один, а потом другой робкий голос, сказал:

— Ладно… Что делать…

— Давай, Рет…

И вдруг все эти невнятные перешептывания вылились в дружное и громкое:

— Мы согласны!

Король кивнул, глянул в толпу куда-то мимо меня, и на лице его мелькнула быстрая улыбка. Я ревниво проследила за его взглядом и увидела Сота с Адаром, лыбящихся просто до ушей. Они обменялись с Лидом какими-то странными заговорщицкими взглядами, попятились и выбежали из погреба.

Дальше было бурное обсуждение деталей плана, которое я, к своему стыду, практически все пропустила мимо ушей, потому что меня звали то разбирать котомки с едой, то греть воду, чтобы напоить всю организацию заваренными травками, то расставлять посуду…

Удалилось все общество уже глубокой ночью, оставив на память о себе обглоданные кости, грязные тарелки и звон в ушах. В конце концов за стражницким столом осталась только наша компания. Король, подперев голову рукой и, кажется, засыпая на ходу, допивал остатки заваренной травы, ученики, зевая, собирали посуду, Иа и Геф кормили проснувшуюся и притащившуюся к столу Маду, еще бледную и слабую, зато вменяемую.

— Вот, значит, чего ты придумал, Лид, — вклинилась я в обсуждение каких-то вариантов заколдовывания Сьедина, которое король вел с Леном и Гефом. — А мне вначале, кстати, показалось, что они ни за что не согласятся.

— Да уж, — вздохнула Натка озабоченно. — Я бы тоже не согласилась на их месте: не больно-то привлекательное предложение — свою шкуру подставлять. Да еще они и не знали, что ты король. Ты, все-таки, великий оратор, ваше величество.

— Твои похвалы не по адресу, — отозвался Лид с грустной улыбкой и кивнул на Сота и Адара. — Я тоже понимал все то, что вы говорите, поэтому заранее подговорил своих учеников, если что, склонить общественное мнение в нужную сторону. Это не слишком трудно, достаточно было нескольких одобрительных слов, ведь люди поставлены Сьедином в такое положение, что и без того колебались.

— Ваше величество, зря ты отказываешься царить, ты же настоящий политик! — расхохоталась Натка. — У тебя цель оправдывает средства! Ты даже мухлюешь с таким величавым видом, что твоему вранью памятник можно ставить!

Король пожал плечами и изрек:

— Полная честность и искренность — это самое глупое и самое последнее, что надо задействовать в общении с плебеями… С народом. Некоторую часть правды, конечно, нужно сообщать, но очень дозированно.

Ученики закивали и заподдакивали, любовно глядя на короля, будто сами не относились к тем же плебеям, и это убедительно доказало мне, что король в своих рассуждениях совершенно прав.

— Ну и денек был… Давайте-ка спать, — заключила Иа и, потягиваясь, встала со с одной из винных бочек, которые мы вместо стульев поставили рядом со столом. Мы все, включая короля, тоже без возражений поднялись и принялись разбредаться по своим шикарным темничным камерам.

Я думала, что едва я упаду на кровать, то тут же засну мертвым сном, но не тут-то было: стоило мне повернуться на правый бок, как прямо мне в глаза уставился Лид, лежащий на своей кровати в комнате напротив меня. По темнице неслись храпы и перешептывания засыпающих учеников, а мы все молча лупились друг на друга, и, похоже, оба прикидывали, с какой громкостью надо заговорить, чтобы и нам было друг друга слышно, и мы никого не разбудили. Первой, конечно же, раскрыла рот я, поскольку король имел в смысле выжидания бездну терпения.

— Лид! — сказала я громким шепотом. — Ты чего, что-то хочешь мне сказать?

Шипела я по-русски, а это далеко не такой звонкий язык, как варсотский, и, судя по всему, король половину недослышал, потому что переспросил на своем языке:

— Что ты говоришь, Соня?

От его варсотского шепота, громкого и гортанного, конечно же, сразу кто-то недовольно завертелся за стеной: очень возможно, что Иа.

— Ой, ладно, ладно! — замахала я руками, приподнимаясь на кровати. — Иди сюда, тут поговорим спокойно!

Лид охотно слез со своего ложа, притопал ко мне и уместился рядом.

— Ну, что ты хотела? — поинтересовался он, взглянув на меня. Я удивилась:

— Так это же ты чего-то хотел!

— Разве? — тоже удивился король. — А я думал, что ты.

— Почему?

— Ты на меня смотрела.

— По-моему, и ты на меня смотрел, — хихикнула я. Король тоже хихикнул. Некоторое время мы сидели молча, а потом я вдруг вспомнила о своем странном сне или не сне с исчезающими отпечатками ладоней и, решив, что сейчас как раз самое подходящее время об этом спросить, медленно начала почему-то по-варсотски:

— Лид, слушай, я, когда ты только пришел, кое-что тебе хотела рассказать, но ты был занят революционными делами, а потом я забыла…

— Хорошее вступление, Соня, — ободрил меня король, наклонив голову набок, видимо, чтобы лучше слышать. Я тут же сбилась, некоторое время тупо смотрела на него, а потом начала с начала: