2666 - Роберто Боланьо

и там патологоанатом провел вскрытие. Согласно его заключению, Эсперансу Гомес Салданью задушили. На подбородке и под правым глазом были найдены гематомы. Врач также нашел обширные гематомы на ногах и на ребрах. Девушку изнасиловали вагинально и анально, возможно, не по разу, ибо там и там обнаружились разрывы и ссадины, которые обильно кровоточили. К двум часам дня патологоанатом завершил свое дело и уехал. Черный медбрат, очень давно переехавший на север из Веракруса, взял труп и засунул его в холодильник.

Пять дней спустя — январь не успел закончиться — задушили Луису Селину Васкес. Шестнадцать лет, крепкое телосложение, белая кожа, беременная на пятом месяце. Мужчина, с которым она жила, и его друг промышляли мелким воровством в розничных и оптовых магазинах электротоваров. Полиция приехала на вызов соседей по адресу проспект Рубена Дарио в квартале Мансера. Выломав дверь, они нашли Луису Селину задушенной телевизионным проводом. Тем же вечером последовал арест ее любовника, Маркоса Сепульведы, и его подельника, Эсекиэля Ромеро. Обоих посадили за решетку во втором участке и подвергли допросу, который длился всю ночь; проводил допрос помощник шефа полиции Санта-Тереса, офицер Эпифанио Галиндо, и добился он неплохих результатов: ближе к рассвету задержанный Ромеро признался в том, что поддерживал интимные отношения с покойной за спиной своего друга и партнера. Узнав, что она беременна, Луиса Селина решила разорвать связь с Ромеро, но тот отказался, ибо полагал, что ребенок, который скоро родится, от него, а не от его партнера. По прошествии нескольких месяцев, уверившись в непоколебимости Луисы Селины, он в приступе безумия решил убить ее, что в дальнейшем и сделал, воспользовавшись отсутствием Сепульведы. Два дня спустя того отпустили, а Ромеро не отправили в тюрьму, а оставили в камере при полицейском участке номер 2, только теперь допрашивали не по поводу убийства Луисы Селины и деталей этого преступления, а пытались вменить ему также убийство Эсперансы Гомес Салданьи, чей труп уже опознали. Полицию ввела в заблуждение легкость, с которой они добились первого признания, но Ромеро оказался мужиком покрепче, чем все думали, и наотрез отказался брать на себя второе преступление.

В середине февраля в одном из переулков в центре Санта-Тереса мусорщики наткнулись на еще один женский труп. Покойнице было около тридцати, одета она была в черную юбку и белую блузку с большим вырезом. Ее убили ножом, но на лице и на животе остались следы множественных ударов. В сумке лежал билет на автобус до Тусона, автобус отъезжал в десять, так что женщина на него уже не попадала… Также нашли помаду, пудру, тушь, несколько бумажных платков, наполовину выкуренную пачку сигарет и упаковку презервативов. При умершей не было ни паспорта, ни органайзера — ничего, что помогло бы ее идентифицировать. Зажигалки тоже не было.

В марте дикторша радио «Вестник севера» — предприятия, близкородственного газете «Вестник севера», — в десять вечера вышла из студии в компании другого диктора и звукорежиссера. Они направились в ресторан «Пьяцца Навона», специализировавшийся на итальянской кухне, где заказали на троих три кусочка пиццы и три бутылки калифорнийского вина. Диктор попрощался первым. Дикторша Исабель Урреа и звукорежиссер, Франсиско Сантамария, решили посидеть еще и поболтать о том о сем. Они говорили о работе, расписаниях, программах, а потом начали обсуждать одну коллегу, которая уже не работала на радио, мол, она вышла замуж и уехала вместе с мужем в деревню под Эрмосильо; названия деревеньки они не помнили, зато знали, что оттуда рукой подать до моря и в течение шести месяцев в году там, как говорила их коллега, погода стоит райская. Из ресторана они вышли вместе. У звукорежиссера не было машины, поэтому Исабель Урреа предложила подвезти его до дома. Спасибо, не стоит, сказал звукорежиссер, мне тут недалеко, да и прогуляться хочется. Режиссер уходил все дальше и дальше, а Исабель пошла к своей машине. Пока она вытаскивала ключи, тротуар пересекла тень и выстрелила в нее три раза. Ключи упали. Какой-то пешеход в пяти метрах от них тут же упал наземь. Исабель попыталась подняться, но получилось только прислониться щекой к переднему колесу. Боли она не чувствовала. Тень приблизилась и выстрелила ей в лоб.

Среди причин для убийства Исабель Урреа, о котором первые три дня много говорили на ее радиостанции и писали в ее газете, числили попытку ограбления, нападение сумасшедшего — или наркомана, который позарился на машину. Также ходил слух, что преступник был из Центральной Америки, какой-нибудь гватемалец или сальвадорец, ветеран гражданских войн в этих странах, — такие не чуждаются любых способов добыть денег на переезд в Соединенные Штаты. Вскрытие не проводили из почтения к семье покойной, а данные баллистической экспертизы так и не обнародовали, и в результате какого-то бюрократического недоразумения между Санта-Тереса и Эрмосильо они исчезли навсегда.

Месяц спустя точильщик ножей, который шел по улице Эль-Арройо на границе между кварталом Сьюдад-Нуэва и кварталом Морело, увидел женщину — та стояла, вцепившись в столб, и шаталась как пьяная. Мимо проехал черный «перегрино» с тонированными стеклами. С другого конца улицы, отмахиваясь от мух, шел ему навстречу продавец эскимо. Они поравнялись как раз у деревянного столба, но женщина поскользнулась, а сил подняться у нее не осталось. Лицо она прикрыла рукой, но было видно: это сплошное месиво обнажившегося красного и фиолетового мяса. Точильщик сказал: надо звать скорую. Мороженщик поглядел на женщину и сказал: она что, пятнадцать раундов с Торито Рамиресом отстояла? Точильщик понял — мороженщик с места не сдвинется, и сказал: ты, мол, присматривай за моей тележкой, я мигом. Переходя немощеную улицу, он обернулся — как там мороженщик, не хочет ли драпануть с его имуществом, и увидел: все мухи, которые зудели над эскимо, уже вились над разбитым лицом пострадавшей. Из окон домов на другой стороне улицы на них смотрели женщины. Надо вызвать скорую, сказал точильщик. Женщина умирает. Через некоторое время прибыла скорая из больницы, и санитары спросили, кто берет на себя ответственность за перевозку пострадавшей. Точильщик объяснил, что они с мороженщиком нашли эту женщину, и та уже лежала на земле. Это понятно, кивнул санитар, вот только сейчас меня больше всего интересует, кто с ней поедет? Это что же, я должен за нее отвечать? Да я даже имени ее не знаю! — сказал точильщик. Ну так кто-то же должен взять на себя ответственность, сообщил санитар. Ты что, оглох, чертов рогоносец? — поинтересовался точильщик, вытаскивая из тележки огромный разделочный нож. Ладно, ладно, ладно, — сдал назад санитар. Слышь, ты? Давай, пихай ее в скорую, — сказал точильщик. Другой санитар склонился над упавшей женщиной, отгоняя