Андрей Боголюбский - Алексей Карпов

Что же касается церковной службы князю Андрею, то в ней, по-видимому, соединены два канона святому. Один из них, судя по читающемуся в нём «краегранесию» (роду акостиха), был составлен «трудолюбием» некоего «многогрешного Иоанна, Владимира града жителя», а другой написан всё в том же Боголюбовом монастыре.

Нельзя сказать, чтобы день 4 июля как-то выделялся или выделяется в церковном календаре. Но имя Андрея Боголюбского звучит под сводами церкви и в другие дни. Обозревая его жизнь и многогранную деятельность с высоты нашего столетия, удивляешься, как много сумел сделать князь — даже притом что иные его начинания в церковной сфере не увенчались успехом. Установленные лично им или тесно связанные с его деятельностью праздники сохранились и по сей день, войдя не только в церковный, но и в народный календарь. О князе Андрее мы неизменно вспоминаем в дни празднования иконе Владимирской Божией Матери: и в день Сретения её в XIV веке 26 августа (8 сентября по новому стилю), и в памятные дни спасения Москвы от вражеских ратей 21 мая (3 июня) и 23 июня (6 июля) обязательно заходит речь о её чудесном появлении на Владимирской земле; о князе Андрее мы вспоминаем и в день Боголюбской иконы 18 июня (1 июля), и 23 мая (5 июня) — в день памяти святителя Леонтия Ростовского, и в ставшие поистине народными праздники Покрова (1/14 октября) и «первого Спаса» (1/14 августа), и на Знамение Пресвятой Богородицы 27 ноября (10 декабря)[220]. Двадцатое столетие дало нам ещё один повод вспомнить об Андрее и его страшной участи — повод, увы, трагичный для русской истории. В ночь на 17 июля 1918 года (то есть на 4 июля по старому стилю, в канун памяти Андрея Боголюбского) в Ипатьевском доме в Екатеринбурге был расстрелян последний русский император Николай II, а вместе с ним и члены его семьи и разделившие их участь домашние и слуги. Так история повторилась, сделав страшный оборот и навсегда соединив судьбы первого и последнего русских «самодержцев». Ныне память их совершается Церковью в один день, а значит, вспоминая одного из «царственных страстотерпцев», мы неизбежно вспоминаем и другого…

Остаётся сказать несколько слов о судьбе останков Андрея Боголюбского. В раке владимирского Успенского собора они оставались до февраля 1919 года. В феврале же этого года, в разгар атеистической кампании по «вскрытию святых мощей» и «развенчиванию религиозного дурмана» останки князя были извлечены из гробницы. С этого момента, выставленные напоказ, они превратились в музейный экспонат, предназначенный для антирелигиозной пропаганды и «просвещения» трудящихся масс. В таковом качестве в экспозиции Владимирского музея мощи оставались до конца 1950-х годов. Дважды за это время они покидали Владимир: в 1934–1935 годах их вывозили в Ленинград, в Академию истории материальной культуры, а затем в рентгено-антропологическую лабораторию Государственного рентгенологического института, где подвергли всестороннему исследованию (подтвердившему их принадлежность Андрею Боголюбскому и прояснившему обстоятельства гибели князя), а в 1941–1943 годах — в Москву, в мастерскую М.М. Герасимова, который выполнил антропологическую реконструкцию внешнего облика князя, изготовив и его знаменитый скульптурный портрет, размещённый затем в зале Государственного исторического музея. (Копия герасимовского портрета хранится во Владимирском музее.) Ещё раз останки Боголюбского были вывезены в Москву, в Исторический музей, в конце 50-х годов, а затем вновь возвращены во Владимир, и с этого времени хранились в запасниках Владимирского музея, на антресолях, в больших деревянных ящиках, «по виду похожих на те, что употребляются для почтовых посылок».

Так продолжалось до середины — второй половины 1980-х годов. А затем произошло нечто не вполне обычное для тех лет. Власти нашли возможным откликнуться на настойчивые обращения архиепископа Владимиро-Суздальского Серапиона (Фадеева) относительно возвращения мощей Церкви. 3 марта 1987 года в резиденции архиепископа мощи князя Андрея Юрьевича были переданы «на постоянное хранение епархии и общине Успенского собора» и в тот же день переложены в раку на своё законное место у северной стены собора, где они покоились в течение семи с половиной столетий.

Однако все эти перипетии в посмертной судьбе мощей, увы, не прошли бесследно. За время многочисленных перемещений часть их, к сожалению, была утеряна. Как уже упоминалось выше, в наши дни останки князя ещё дважды были подвергнуты исследованию — в 2007 и 2009 годах. Тогда-то и выяснилось, что костяк сохранился не полностью и что отсутствуют отдельные кости, в том числе и те, что наличествовали при прежних обследованиях князя — и в 30-е и 40-е, и даже в 80-е годы прошлого столетия. Особенно огорчительна утрата нижней челюсти — ведь из-за этого современные специалисты, оснащённые новейшими методами восстановления внешнего облика человека по его костным останкам, лишены возможности воссоздать облик князя — который, вполне возможно, отличался бы от привычного нам.

И всё же, несмотря на сказанное в предыдущем абзаце, можно констатировать, что судьба останков князя Андрея Юрьевича сложилась более или менее благополучно. После долгих мытарств они оказались именно там, где им и надлежит быть. И сегодня, спустя восемь с половиной столетий после трагической гибели князя, мы, так же как и наши далёкие предки, можем вступить под своды построенного им Владимирского собора, можем подойти к его гробнице и поклониться одному из самых замечательных людей нашей древней истории. А человек верующий, как это принято в церкви, может приложиться к святым мощам и испросить у князя помощи в своих мирских суетных делах и молитвы и заступничества перед Всевышним.

Издаётся по списку XVI в. БАН.Ф. 31. № 33.16.11. Л. 198 об. -199 об. (по фотографическому воспроизведению в статье: Филипповский Г.Ю. «Слово» Андрея Боголюбского о празднике 1 августа // Памятники истории и культуры. Вып. 2. Ярославль, 1983. С. 79–81). Для разночтений привлечены также списки ИРЛИ. Колл. В.Н. Перетца. № 80. Л. 320 об. — 321 об. 1597 г. (издан: Филипповский Г.Ю. «Слово» Андрея Боголюбского о празднике 1 августа по списку 1597 г. // Культура славян и Русь. М., 1998. С. 236–237) и Забелинский (ГИМ. Собр. Забелина. № 369. XVI в.; издан: Забелин И.Е. Следы литературного труда Андрея Боголюбского // Археологические известия и заметки. 1895. № 2–3. С. 46–47).

Месяца августа в 1 день[221]. Слово великого князя Андрея Боголюбьскаго о милости Божий. Господи[222] Вседръжителю.

Господа Бога нашего и человеколюбца милостиваго Спаса и Пречистыя Матери благодатию заступающе ны от всех бед и болезни и от всех враг видимых и невидимых и победу от нея имея на враги и по велицеи Божий милости и Божиа Матере празднуим вкупе Господу нашему и Его Матери августа // (Л. 199) в 1 день на память святых Маковеи уставихом якоже в Костянтине граде уставиша[223] святии цари[224] благовернии Пантократор милости Божи и человеколюбию[225], тако и сии праздник уставлен бысть худым и грешьным рабом Божи-им и Пречистыа Его Матере Богородица Андреем князем, сыном Георгьевым, вънуком Манамаховым именем Владимера, царя и князя всеа Руси.