Максимов - Максим Максимов

– Спешишь куда?

– Нет.

– Что-то случилось? Вид у тебя разбитый какой-то.

– Да… нет, просто… что-то подустал.

– Тяжелые будни?

– Нет, просто что-то… даже не знаю, – Иван улыбнулся.

– Давай рассказывай, как дела-то? Поступил куда? Или работаешь?

– Не, так… бездельничаю.

– Подустал бездельничать? – весело произнес Сергей.

– Я даже не знаю, что ответить. Я не понимаю, что со мной.

– Да? – Серега пристально уставился на Ивана. – А здоровье как?

– Здоровье?

– Да.

– А что здоровье?

– Ну… я не знаю, я просто так спросил.

– У меня есть проблемы со здоровьем?

– Дык… (Сергей засмущался) я не знаю, тебе виднее. Может, и есть.

– Ты про больницу?

– А ты помнишь?

– Больницу?

– Да.

– В этот раз помню.

– Хм… ну хорошо. Я просто подумал, что… ну, может, не помнишь.

– В школе со мной мало кто общался, это из-за того, что я…

– Ну… типа да. Но я всегда говорил, что ты нормальный парень, просто со своими тараканами в голове.

– Да уж.

– Пивка хочешь? – Сергей достал из рюкзака банку пива и открыл ее. – У меня тут еще есть.

– Да, можно. – Иван сел на лавочку. Серега достал вторую банку и дал ее Ване. Иван открыл пиво и отхлебнул.

– Ну чего ты, – Серега толкнул его локтем в плечо, – вот видишь, уже лучше, уже помнишь.

– Все про меня всё знают? – спросил Ваня и сделал еще глоток.

– Ну да. Давно. Я бы сказал, с детства.

– Как-то не верится во все это.

– Во что? Что все знают?

– Нет, что я такой. Ощущение, что кто-то навязывает мне, что я не в себе. Кто-то хочет изменить меня, но у него не выйдет.

– А ну так… всяко бывает, – ответил Серега, хотя не понял, что Ваня имеет в виду.

– А ты чего тут сидишь? – спросил Иван.

– Да я после учебы вот решил немного расслабиться.

– Учебы?

– Ага.

– Куда поступил?

– В железнодорожный. Буду, как ни странно, строить железные дороги.

– Поздравляю. На бесплатное?

– А то (Серега гордо задрал нос). Конечно. Сам поступил.

– Ну а как там платят-то хоть, нормально?

– Где сейчас нормально платят? – сказал Серега с усмешкой.

– Н-да… у нас нигде.

– А что поделать, выбора нету, – сказал Серега и присосался к банке.

– Ты вроде как в школе хотел пианистом стать, – сказал Ваня.

– Ой, не смеши.

– Почему?

– Как ты себе это представляешь?

Иван глубоко вздохнул.

– Ну… как-то представляю, – произнес он.

– Нет, надо реально смотреть на вещи. Тут будет стабильная зарплата, а там… нет, да тут даже обсуждать смешно, это я когда еще глупый был, мечтал об этом, Серега – пианист, глупости, а сейчас-то мозги встали на место, сейчас…

Ваня отвлекся от того, что говорил старый приятель, и обратил внимание на муравья, который тащил почти по отвесной горочке какое-то зернышко. Оно в два раза больше муравья. Ваня пристально смотрел на это удивительное существо. Такой маленький, а столько может унести. Муравей корячился с этим зерном, поднимая его все выше и выше. Ваня представлял, о чем насекомое может думать сейчас. Наверно, ругается на это зернышко. Может, отсчитывает расстояние, сколько ему еще тащить. А может, и не думает ни о чем, просто тащит. Муравей продолжал медленно пятиться вверх, вцепившись своими жвалами в это зерно. По человеческим меркам, горка-то была всего сантиметров двадцать. Видимо, лопатой кто-то землю срезал, а муравья не спросили. Насекомое почти забралось наверх, но в самом конце зерно выпало из его цепких мандибул. Недолго думая, муравей спустился, схватил упавшее зерно и снова принялся затаскивать его на горку.

– Знаешь, Серег, – сказал Ваня и засиял улыбкой.

– Что?

Ваня бросил банку с пивом в урну.

– Эй, ты чего продукт переводишь? Она же почти полная, – возмутился Сергей.

Иван встал с лавки, потянулся, разведя руки в стороны, и произнес:

– У меня появилась одна идея…

Октябрь

Сердце, печень и мозг лежали рядом с трупом на паркетном полу однокомнатной квартиры. На теле убитого не было следов насилия, и можно было подумать, что эти органы принадлежали не ему… Что кто-то вырезал их у другого человека и подложил к трупу. Вот только такое следователь за неделю видел уже в третий раз. Бездыханное тело, а рядом органы, аккуратно извлеченные из организма, без какого-либо повреждения внешних покровов. Не иначе как мистикой это назвать нельзя, но следователь не верил в подобную чертовщину. Всему должно быть логическое объяснение, даже такому феномену. Сыщик отрешенно ходил по комнате, не обращая внимания на своих коллег. Люди из его группы собирали улики, разговаривая вполголоса. Из-за входной двери в квартиру долетали обрывки фраз – соседям было любопытно узнать, что случилось, и при недостатке достоверной информации они выдвигали самые разнообразные версии. Следователь периодически поглядывал то на сердце, лежащее в лужице крови, вытекшей из клапанов, то на мозг, извлеченный из совершенно целого черепа. Печень находилась чуть в стороне, в паре метров от тела.

Уже удалось установить, что убитый находился в розыске за изнасилование. Двое других бедолаг, освежеванных столь же загадочным образом несколькими днями ранее, также в прошлом были преступниками. Они совершили серию разбойных нападений на пенсионеров. Успели убить старика и покалечить двух старушек. Грабителей нашли на улице мертвыми. Рядом лежали их органы. Одежда на убитых не была разорвана или разрезана. Складывалось впечатление, что кто-то телепортировал их сердце, печень, желудок или мозг – всякий раз комбинация была разная – за пределы тела. Вскрытие показало, что органы изымали небрежно. Схватили и рывком отделили от туловища. Казалось, призрак прошел сквозь тела людей, забрав их самые важные части организма.

Сентябрь

– Вон тот ствол, видишь? Который самый толстый нависает, – спросил в микрофон Алекс.

– Вижу, вижу, – пробубнил Данька.

– Иди чуть левее этого ствола.

– Левее?

– Да, левее.

Алекс достал сигарету из пачки и принялся прикуривать.