Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море - Дмитрий Борисович Павлов

ту мысль, что во всем этом движении необходимо по возможности не трогать частной собственности, дабы не раздражать общества, но направить все против самодержавного правительства. «Нужно, – сказал Акаши, – чтобы движение это в особенности носило характер антицарский, а потому, по моему мнению, следовало бы громить имущество, принадлежащее удельному ведомству». «В этом направлении, – ответил Деканози, – кое-что уже начато в Таврической губернии».

По словам Акаши, в японскую миссию в Лондоне недавно явился некий Максимов, который предлагал Гаяши[1292] свои услуги, но посланник не пожелал войти с ним в сношения, поручив это дело ему, Акаши. Последний обратился к Деканози с просьбой в точности выяснить, кто такой Максимов и насколько искренно его предложение. Деканози заявил, что он Максимова знает за человека, образ жизни которого не внушает особого доверия и он опасается, не является ли его шаг провокаторством. «Во всяком случае, в самом близком будущем, – добавил он, – я доставлю Вам подробное о нем сведение».

Затем Деканози осведомился, имеются ли известия о Захаре или Шахере, о котором он давно ничего не слышал. Акаши ответил, что Шахер в России, присылает ему небольшие письма, но ввиду его частых переездов он опасается, как бы он не сделал какого-нибудь ложного шага.

Разговор коснулся, наконец, денежных затрат. Как я, так и мой сотрудник явственно слышали следующее: Деканози получает от Акаши на расходы и разъезды 2050 франков в неделю. Потом до нас донесся шелест пересчитываемых бумаг, причем Акаши заметил: «Тут на 125 тысяч франков, но Вы их разменяйте во Франции, но не за границей, особенно в Гамбурге, куда Вы теперь поедете, так как германское правительство очень зорко следит за иностранцами и размен такой значительной суммы может обратить внимание. И не меняйте их сразу».

В заключение беседы Акаши просил писать ему по следующим двум адресам: Anderson, negociant. Stockholm, poste-restante и Friedrich Danmer, Limestrasse, Berlin (номера я расслышать не мог), причем всегда класть все в двойные конверты и на одном из конвертов надписывать: «Прошу передать письмо г. Тэдэ или Тэлэ» (хорошо не мог расслышать). Все письма Деканози должен подписывать «Фредерик», а Акаши – «Жорж», причем корреспонденция для Деканози должна направляться по адресу: мадам Рэно, 18, rue Claude-Bernard (?). Они условились еще раз встретиться через несколько дней.

Находившиеся в гостинице мои филеры взяли под наблюдение Деканози, причем было выяснено, что сейчас же после свидания с Акаши он отправился в меблированный дом 32, улица des Ecoles, Hotel des Familles, где посетил русско-подданного из Тифлиса Арчила Джорджадзе. Сейчас же по приходе Деканози к означенному Джорджадзе туда явилось несколько человек, по справке оказавшихся русскими, причем собрание носило весьма конспиративный характер.

Во время одной из отлучек Акаши мною при помощи сотрудника и прислуги гостиницы был досмотрен его чемодан, в котором между прочим находилось письмо известного финляндского сепаратиста Кони Зильякуса следующего содержания: «Копенгаген, 25 апреля. Дорогой друг. Благодарю Вас за письмо, которое пришло чересчур поздно по случаю праздников для ответа из Стокгольма. Что касается моего путешествия, то я намерен уехать отсюда в пятницу вечером в Гамбург, где я пробуду один день, уеду в субботу вечером и прибуду в Париж в понедельник пополудни. Там я останусь, по всей вероятности, очень недолго перед поездкой в Лондон, но если Вам возможно вручить мне в Париже 4000 фунтов за счет тех, кому я обещал результат сбора в Америке, я буду Вам очень благодарен. Приготовления идут превосходно и деньги тают, как снег на солнце.

Надеюсь, Вам вручили обещанное донесение перед Вашим отъездом, оно отправлено отсюда в субботу вечером. Как только приеду в Париж, я тотчас же сообщу Вам свой адрес. До свидания, через неделю или приблизительно. Дружески Ваш. Конни Циллиакус»[1293].

Собственноручный черновик Акаши (в копии): «Дорогой друг. Без сомнения Вы были удивлены, услышав о Гансе Майере; он был, как Вы знаете, моим сотрудником в редакции “Новиа”, а сейчас находится в затруднительном положении по случаю своей помолвки. Как Вам известно, он был в Норвегии, где нашел скромное место агента страховой компании, одновременно являясь корреспондентом по экономическим вопросам в одной крупной немецкой газете. Он просил меня передать Вам свои наилучшие пожелания. Я также просил его помогать мне время от времени, предоставляя необходимы для меня материалы. Я скоро вернусь в Берлин, мой адрес прежний. Если Вы нашли…»[1294]

Несколько прокламаций, напечатанных на гектографе по-русски (одна из прокламаций – призывающая все революционные фракции к общей борьбе против самодержавия по плану, намеченному Гапоном); список фамилий:

Гросфельд, Додсон и Рейнштейн; представляемый в подлиннике документ на японском языке с чертежом на обороте и названиями городов Кавказского края; визитная карточка Романа Дмовского, заметка на японском языке и копия телеграммы следующего содержания: «Краков. 11 апреля 10 часов утра. Григорий посетит Александра 27 мая».

Разговор между Деканози и Акаши, шедший на французском языке, был тут же в точности записан моим сотрудником, бывшим комиссаром французской политической полиции. На вопрос мой, признал ли бы он возможным, в случае надобности, подтвердить перед русскими компетентными властями все слышанное и записанное им, сотрудник мой выразил на сие полную готовность.

Таким образом, факт непосредственного участия японского правительства в последнем революционном движении в России можно отныне считать вполне установленным.

О вышеизложенном имею честь почтительнейше донести Вашему превосходительству.

И. Мануйлов

ГА РФ. Ф. 102 (ДП ОО). Оп. 316. 1904 (II). Д. 28. Л. 48—51 об.

Опубл.: Японский шпионаж в царской России: сб. док. / под ред. П. Софинова. М., 1944.

С. 60—64; Исторический архив. 1994. № 3. С. 43—46.

№ 43

Донесение И.Ф. Манасевича-Мануйлова директору Департамента полиции

Париж, 2/15 мая 1904 г.

№ 145

Вследствие телеграммы Вашего превосходительства от 1/14 сего мая имею честь почтительнейше доложить, что собственноручная записка Конни Зиллиакуса, найденная в чемодане японского военного агента Акаши и препровожденная мною 30 апреля/13 мая за № 144 – вполне тождественная по почерку с письмом того же Зиллиакуса к Акаши, фотография с коего представлена мною при докладе от 29 апреля / 11 мая за № 140, – является несомненным доказательством провокаторской деятельности японского правительства. Я позволяю себе обратить благосклонное внимание Вашего превосходительства на то, что цифра 4000, значащаяся в представленной мною подлинной записке Кони Зиллиакуса, фигурирует также в письме его же к Акаши, фотография с коего представлена мною Вашему превосходительству при донесении за № 140. Буквы «SR» обозначают, по-видимому, «социалисты-революционеры»; «F» – «финляндцы» и «StP» – «С.-Петербург»; буква «g» – «грузины», причем сумма в 2000 фунтов, зачеркнутая в записке Зиллиакуса, была вручена им Деканози во время беседы, которая была мною лично слышана и передана Вашему превосходительству в донесении от 20 апреля за № 125; 4000 фунтов были вручены