Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море - Дмитрий Борисович Павлов

задачу благодаря полному покровительству и помощи, оказанными мне как послом Зиновьевым, чинами посольства и консульства в Константинополе, так и военно-морским агентом капитаном 2-го ранга Шванком и его помощником г. Щербо; благодаря этому мне удалось сохранить полное мое инкогнито и избежать каких-либо нежелательных оглашений в печати о цели моей командировки.

Из числа лиц, оказавших особые услуги агентуре и способствовавших успешному выполнению возложенной на меня задачи, я считаю обязанным донести о нижеследующих:

1. Георгий Дмитриевич Фотиади, наш вице-консул в Смирне, доставивший агентуре ряд весьма ценных услуг и сведений о деятельности в Малой Азии японца Ито и отказавшийся принять средства на наем служащих для этой цели. Ходатайствую о награждении его орденом Св. Анны III степени.

2. Проживающий в Пирее греческий подданный Сократ Арханиотаки, способствовавший организации агентуры в греческих морях и затем обслуживавший Суэцкий канал под руководством капитана Шванка. Ходатайствую о награждении его медалью на Станиславской ленте с надписью «За усердие».

Кроме того из числа подведомственных мне агентов я считаю себя обязанным выделить особо полезную деятельность нижеследующих известных Департаменту полиции по службе в заграничной агентуре моих агентов: 1. Георгия Анастасиевича Меласа, проживающего в Бухаресте, 2. Состоявшего в распоряжении бывшего Бессарабского охранного отделения сотрудника Ивана Осиповича Осадчука и 3. Заразившегося при исполнении служебных обязанностей и умершего 20 октября в Константинополе от черной оспы черногорца Михаила Кралевича. Меласу, Осадчуку и вдове Михаила Кралевича, оставшейся с двумя малолетними детьми в Бухаресте, я испрашиваю денежные награды.

Подполковник Тржецяк

ГА РФ. Ф. 102 (ДП ОО). Оп. 316. 1904 (II). Д. 12, ч. 2. Л. 43—47.

Опубл.: Японский шпионаж в царской России: сб. док. / под ред. П. Софинова. М., 1944.

С. 190—192; Исторический архив. 1994. № 3. С. 41—43.

№ 41

Письмо Ф.К. Авелана графу В.Н. Ламздорфу

Петербург, 31 января 1905 г.

Секретно

Милостивый государь граф Владимир Николаевич.

Вследствие имевшихся у правительства сведений о намерениях японцев всеми средствами помешать военным нашим судам достигнуть Дальнего Востока, в июне месяце 1904 г. с высочайшего его императорского величества соизволения в Суэцкий канал и Красное море был командирован надворный советник Геденштром, которому было поручено принятие мер по охране эскадры нашей от покушений со стороны японцев от Порт-Саида до Индийского океана.

Эскадра контр-адмирала Фелькерзама и отряд капитана 1 ранга Добротворского[1290] благополучно прошли по Красному морю в Бабельмандебский пролив, считавшийся одним из самых опасных мест на пути прохождения наших судов. Пребывание последних в Джибути, где последние месяцы находился М.М. Геденштром в течение довольно продолжительного времени, прошло при самых благоприятных условиях.

Исполняя свою командировку при тяжелых условиях пребывания в Красном море летом, М.М. Геденштром выполнил с полным успехом высочайше возложенное на него чрезвычайно важное и трудное поручение, что обеспечило безопасный проход и пребывание в портах наших военных судов и транспортов. Ввиду сего обо всем изложенном почитаю особенно приятным долгом довести до сведения Вашего сиятельства.

Авелан

РГА ВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3143. Л. 168—168 об.

Опубл.: Исторический архив. 1994. № 3. С. 43.

№ 42

Донесение И.В. Манасевича-Мануйлова директору Департамента полиции

Париж, 20 апреля / 3 мая 1905 г.

№ 125

Ввиду поступивших сведений о том, что японский военный агент в Стокгольме полковник Акаши является руководителем шпионско-разведочной деятельности в Европе, мною было установлено за означенным японцем агентурное наблюдение, благодаря коему выяснилось, что он на сих днях прибудет по особого важному делу в Париж. Полковник Акаши действительно приехал в Париж 1 мая (н. ст.) и остановился в Hotel International, Avenue d’Jena, 60. Для непосредственного наблюдения за Акаши мною было нанято в упомянутой гостинице помещение, смежное с комнатой этого военного агента, и я поселил туда одного из моих сотрудников. Благодаря такой организации моему сотруднику удалось снять копию с письма, полученного Акаши 1 мая (н. ст.) следующего содержания: «Париж. 1 мая 1905. Дорогой друг. В ответ на вашу телеграмму сообщаю вам, что вы можете рассчитывать на меня завтра, во вторник, между 3 и 4 часами. В ожидании удовольствия беседовать с вами, примите и т.д. Деканози»[1291].

Ввиду вышеприведенного письма я решил при содействии прислуги устроиться так, чтобы лично слышать весь разговор между Деканози и Ака-ши.

Действительно, в назначенное время 2 сего мая в гостиницу явился Деканози, который велел доложить о себе как об «Емпилове». Акаши встретил его как старого знакомого и разговор сейчас же коснулся революционного движения в России. Акаши заметил, что его не удовлетворяет настоящая форма революционного движения, так как она совершенно расходится с теми планами, которые намечены были ими в предыдущих свиданиях как с ним Деканози, так и с другими единомышленниками. На это Деканози возразил, что местные условия весьма часто в силу вещей видоизменяют заранее намеченные планы и что с этим обстоятельством волей-неволей приходится считаться. Главной помехой, по словам Деканози, является войско, которое самым слепым образом исполняет приказы правительства. Акаши заметил на это, что по тем сведениям, которые были получены чрез посредство Деканози от офицера, в данное время в России всего от 400 до 500 тысяч войска и, по его мнению, если бы суметь сорганизовать стотысячную вооруженную толпу, то с уверенностью можно бы сказать, что при содействии общества эта вооруженная сила одержала бы победу над деморализованными солдатами. «Мы готовы, как вы знаете, – сказал Акаши, – помогать вам материально на приобретение оружия, но самое главное, чтобы движению этому не давать остывать и вносить таким образом в русское общество элемент постоянного возбуждения и протеста против правительства».

Затем разговор перешел на одного из сотрудников Акаши, живущего в Одессе, который, по его словам, крайне преувеличивает события. «Я решил ему платить еженедельно, дабы иметь возможность в каждую данную минуту прекратить с ним сношения; в этом духе прошу вас и с своей стороны ему написать». Засим Акаши обратился с просьбой найти ему еще одного сотрудника на юге России, но с тем непременным условием, чтобы сотрудник этот был активным деятелем революционного движения. «Вы уже мне об этом писали, – возразил Деканози, – и я остановился на одном человеке, с которым я Вас познакомлю через несколько дней в Берлине. Мы его, если он Вам подойдет, оттуда отправим в Россию». После сего Акаши вспомнил о двух сотрудниках, которые под видом представителей торговых домов недавно уехали в Россию и благополучно путешествуют, давая всевозможные сведения о происходящих событиях внутри империи.

Разговор переходит снова на революционное брожение и Деканози самым подробным образом рассказывает своему собеседнику о многих событиях, происходящих на Кавказе, утверждая при этом, что с осени можно ожидать весьма крупных беспорядков в Тифлисе, Баку и Батуме, куда уже доставлено весьма значительное количество оружия. Акаши развивает