Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом - Alexandra Catherine

удивлённо поглядел на неё: столь враждебно недоверчивая ко всем и самостоятельная Рабинара вдруг заявляет, что чего-то не может получить в одиночку.

«Возможно, она и права… — подумал он. — Мои крылья подарила мне Ишмерай. Затем Сакрум забрал их, и я могу получить их обратно только от него…»

— У кого же находятся твои крылья, Рабинара?

— Ещё не знаю, — пожала плечами девушка и опустила голову.

В эти минуты на её лице не было ни тени обычной враждебности, напряжения и свирепости. Складки на переносице были разглажены, брови покоились аккуратной дугой. Пожалуй, с ней можно было договориться, когда она не кричала, не огрызалась и не грозилась порезать на лоскуты, что могла исполнить незамедлительно.

— Саргон! — прискакал вдруг Баал, радостный и взволнованный. — К тебе Изабелла пришла!

— Что ей надо?.. — тяжко вздохнул он, поводя по больной голове. — В такую рань, в такой день, когда я похож на старый потёртый башмак!..

Марк направился за Баалом, Рабинара же не сдвинулась с места, странно нахмурившись и вновь раздражившись.

Изабелла стояла в прихожей в платье, сшитом по такой моде, которую Марк называл боевой — тяжёлое платье с жёстким каркасом, длинные рукава с буфами. Хорошо, что не было гофрированного воротника. Волосы её были строго убраны под вуаль, что шло скорее пожилой женщине, чем юной девушке.

Увидев Саргона, Изабелла расплылась в самой очаровательной и милой улыбке.

— Амберра мана, сэлина Изабелла! — поздоровался он, поклонившись.

— Амберра мана, сэлат Саргон! — тихо, едва дыша выдохнула Изабелла.

Девушка протянула ему большой пакет и, отчаянно краснея, сказала, что принесла это им на обед. Марк поблагодарил и пригласил её отобедать с ними, но гостья вновь была вынуждена отказаться, объяснив это тем, что матушка не разрешала ей сегодня надолго покидать дом.

— Ваша матушка очень строга, — сказал Марк, не отводя от неё глаз, ища сходство с Ишмерай, но не находя его. У Изабеллы тоже были тёмные длинные волнистые волосы, но у Ишмерай они были темнее и гуще. Глаза у Ишмерай были большие и ярко-зелёные, Марк никогда не видел таких глаз. Нет, Изабелла не была похожа на Ишмерай. Его невеста редко опускала глаза, даже если смущалась. А ещё у Ишмерай был такой голос, которого не было ни у кого. Самый нежный и чарующий на свете.

— Но она заботится обо мне и желает мне только счастья, — отозвалась девушка, грустно улыбаясь. Должно быть, подобная опека матери, как бы высоко она о ней не отзывалась, набила оскомину.

— Девиана! — по лестнице спускался сам Сакрум, расплываясь довольной улыбкой при виде Изабеллы.

Девушка лишь покраснела на его «красавица» и поприветствовала его книксеном.

— Рад тебя видеть, — продолжал Владыка Шамшира, подходя к ней.

Девушка глядела на него дружелюбно и даже с симпатией, что заставило Марка подумать: «Ох, Изабелла! Ты не представляешь, что он за человек!»

— Благодарю Вас, сэлат Сакрум. Я принесла вам угощения от матушки.

— Чудесно! Да чего ты заботлива, моя голубка! Саргон! Что же ты не приглашаешь этого ангела отобедать с нами? Совсем оробел?

Изабелла покраснела ещё гуще, но ответила:

— Сэлат Саргон приглашал меня, но я была вынуждена отказаться. Матушка ждёт меня.

— Так зови и свою матушку. Сегодня вы обедаете с нами.

— К сожалению, сегодня мы обедаем в другом месте.

— Как жаль… — холодно улыбался Сакрум.

— Но мы ждём вас к ужину! — вновь расцвела Изабелла. — Вас, сэлат Сакрум, и ваших, — она поглядела на Марка, — и ваших товарищей.

— Мы с Малваром придём, как и обещались. Сэлат Саргон нынче не сможет.

Марк с трудом сдержался, чтобы не кинуть на владыку Шамшира возмущённый взгляд, Изабелла посмотрела на Марка разочарованно, но любезно попрощалась с обоими и ушла.

— На редкость мила, — сказал Сакрум холодно. — Она тебе нравится?

— Весьма очаровательная юная особа, — ответил Марк.

— Валефору она тоже нравится. Что будешь делать?

— Ничего, — безразлично ответил тот. — Она мне неинтересна.

— Хорошо, — одобрительно кивнул Сакрум. — Изабелла слишком хороша для такого подонка, как Валефор, и для такого подонка, какого я хочу сделать из тебя. Пойдём поговорим.

Марк сглотнул свою к нему ненависть и вдруг осознал, что он действительно становился таким же подонком, как все они. Принц поднялся за Сакрумом по лестнице и вошёл в небольшую светлую комнату, которую тот называл своим кабинетом. На столе его были аккуратно сложены бумаги. Баночка с чернилами плотно закрыта, а на краю лежало несколько хорошо отточенных гусиных перьев.

— Ты уже неплохо лопочешь на гесперрийском, — сказал Сакрум, указав ему на стул и усевшись за свой на изумление аккуратно прибранный стол. — Но лопотать мало. Я даю тебе месяц на то, чтобы ты научился порхать на этом языке. Я запрещаю тебе говорить на твоём родном. Все, с кем ты общаешься, — Баал, Рабинара, Аамон, — говорят на нём. Ты заговоришь на родном языке только тогда, когда я позволю. Ты научился неплохо махать саблей, ты не боишься вступить в драку с одним из нас, но меня интересует не только твоя способность пускать кровь. Ты не так хитёр, как Малвар, но ты воспитан лучше, ты знаешь, что такое манеры. Ты можешь заговорить любую девку, ты втёрся в доверие к нашему лекарю и Басилу. Мне нужна твоя голова, Саргон. Посему, подучив язык, ты будешь ездить со мной по делам. Мы будем с тобой торговать, а летом я куплю три корабля.

— Три корабля?! — изумился Марк. — Для чего вам три корабля?!

— Я скажу тебе, если посчитаю нужным. И ты поможешь купить их мне по… невысокой цене.

— То есть даром? — усмехнулся Марк.

— Ты хорошо узнал нас, Саргон, и мне следует утопить тебя в море, но я, пожалуй, пока сохраню тебе жизнь. До сих пор мне не приходилось жалеть о том, что ты все ещё жив. Я не могу взять три корабля даром. При попытке захватить даже один из них я и все мои люди будем судимы и казнены.

— Что вы будете делать, когда купите три корабля?

— Вернусь в Архей, а корабли спрячу. Я так уже делал не