Полководец. Война генерала Петрова - Владимир Васильевич Карпов

продолжал Иван Ефимович. — Фронту противостоит Семнадцатая немецкая армия под командованием генерал-полковника Руоффа. Совсем недавно войска нашего фронта проводили наступательную операцию с целью разгрома таманской группировки гитлеровцев. Но прорвать “Голубую линию” нам не удалось. Наступление развития не получило и было нами остановлено. Приезжал к нам маршал Жуков, провел разбор операции, поругал, конечно, и убыл в Москву.

Я думал, он чем-нибудь поможет, но через день-два после его убытия из состава фронта было взято в резерв Ставки несколько артиллерийских, зенитно-артиллерийских и танковых частей и соединений.

И, несмотря на такое серьезное ослабление нашего фронта в огневых и ударных силах, мы получили приказ Ставки подготовить и провести новую наступательную операцию с той же целью — разгромить армию и очистить Таманский полуостров. Подготовка этой операции уже заканчивается. Поскольку вы еще не знаете ни противника, ни “Голубой линии”, ни местности, а здесь она особо сложная, то беритесь за изучение всего этого. Совсем недавно я сам был начальником штаба этого фронта и могу сказать, что коллектив, составляющий штаб и управление фронта, — хорошо подготовленные люди. Они быстро введут вас в курс дела».

Ну что ж, принял меня командующий хорошо, — рассказывал дальше Иван Андреевич, — а как станет относиться в будущем, зависит во многом от меня самого. Уж я-то его знаю: за хорошую работу станет уважать, не будешь справляться со своими обязанностями — ни приятельские отношения, ни старое знакомство не помогут. Бывает в нашей службе, и особенно на фронте, что судьба офицера и генерала зависит не от них самих, а часто определяется всякого рода обстоятельствами, работой их подчиненных, порой даже настроением начальника. Но Иван Ефимович не из таких — глаз у него наметан, он быстро и точно распознает, кто есть кто, с ним надо всегда говорить только о деле и по-деловому… Затем я представился членам Военного совета фронта. Генерал Александр Яковлевич Фоминых легко сходился с людьми, я не был в этом смысле исключением, и очень скоро у нас сложились хорошие товарищеские отношения. Генерал Владимир Антонович Баюков обладал совсем другим характером. Мне не импонировало в нем то, что он почти постоянно был мрачен, не понимал юмора… Дня через два-три, посчитав, что хорошо разобрался с положением дел в войсках фронта, я направился к командующему с тем, чтобы доложить, как понимаю обстановку, и высказать впечатление о штабе фронта. Но этого мне сделать не удалось. Петров сказал: «Знаю, Иван Андреевич, разобрались в обстановке. Но вы уяснили ее через штаб. Теперь вам надо выехать в армии, побывать в войсках, изучить глубже дело на месте и, кстати, познакомиться с командующими и начальниками штабов армий. Тогда у вас легче пойдет работа». Это был стиль Петрова — как можно чаще бывать в войсках, советоваться с подчиненными, учить их и учиться у них. Так он работал в Севастополе да и раньше.

«ГОЛУБАЯ ЛИНИЯ»

Вскоре генерал Петров вызвал Ласкина и сказал:

— Наступление начнем двадцать шестого мая. Если позволит погода и если подует небольшой ветерок в сторону немцев, то летчики-штурмовики поставят дымовую завесу, она должна ослепить противника, закрыть ему глаза на время, необходимое пехоте, чтобы ворваться на немецкие передовые позиции. Указания на этот счет командующий Четвертой воздушной армией Вершинин и его летчики получили от меня. С рассвета двадцать шестого мая выедем на НП Гречко. Там же будет командарм воздушной армией Вершинин. Заберем с собой и командующего артиллерией фронта Аркадия Кузьмича Сивкова.

По решению Петрова главный удар наносился силами 37-й и 56-й армий по центру оборонительного рубежа «Голубой линии». Правее, в направлении на Темрюк, должна была наступать 9-я армия, левее, на Новороссийск, — 18-я. 4-я воздушная армия должна была поддерживать наступление нанесением ударов противнику на аэродромах и в воздушных боях над полем боя, а также надежно прикрывать наши наземные войска с воздуха. Учитывая мощность обороны врага, продолжительность артподготовки была назначена в полтора часа.

Еще затемно Петров прибыл на наблюдательный пункт 56-й армии, где его встретили командующий этой армией генерал Гречко и командующий 4-й воздушной генерал Вершинин. Гречко был сдержан и немногословен, а Вершинин, по натуре более общительный, пытался даже шутить. Петров по телефону заслушал доклады командующих 37-й армией генерал-лейтенанта К.А. Коротеева, 9-й армией генерал- лейтенанта П.М. Козлова и 18-й армией генерал-лейтенанта К.Н. Леселидзе о готовности к действиям.

Ровно в 5 часов началась артиллерийская подготовка. Вскоре в небе показалась и наша авиация. Крупные группы бомбардировщиков бомбили цели в глубине обороны противника на направлении главного удара. В конце артподготовки, проверив, дует ли хотя бы слабый ветерок в сторону гитлеровцев, Иван Ефимович сказал Вершинину:

— Константин Андреевич, давайте приказ на вылет штурмовиков для постановки дымовой завесы.

Через несколько минут низко над землей вдоль переднего края пронеслись около 20 Илов и вылили смесь. Над окопами противника повисла белая стена дыма. Смещаясь в глубину обороны, завеса закрыла траншеи и ослепила гитлеровцев. Наши войска пошли вперед. Петров напряженно вглядывался в дымовую завесу, но, как и другие, не мог рассмотреть, что там, за ней, происходит. Как выяснилось позднее, часть гитлеровцев отошла из первой траншеи, те, кто остался, были уничтожены нашими бойцами. Ветер был слабый, он не понес дымовую завесу дальше, в глубину, как рассчитывал Петров. Наши передовые подразделения, попав в полосу дыма, тоже оказались слепыми, и продвижение их почти остановилось.

Через полчаса дымовая завеса стала редеть и вскоре рассеялась. Наши части снова пошли вперед. Но и у противника открылись глаза. Особенно напряженные бои разгорелись на участке 11 — го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майора М.Ф. Тихонова и 22-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор В.Ф. Сергацков. Здесь гитлеровцы оказывали сильное сопротивление и переходили в контратаки. Перед вечером большие группы бомбардировщиков противника, до ста и более самолетов, стали наносить массированные удары по наступающим войскам, и наше продвижение приостановилось. Наступление войск на главном направлении фронта в этот день развития не получило. Только на отдельных участках частям 56-й армии удалось захватить первые позиции и овладеть несколькими опорными пунктами.

Это была явная неудача. Больше других переживал, конечно, сам Иван Ефимович.

Перед отъездом с командного пункта Петров сказал Вершинину:

— Требую от вас, Константин Андреевич, организовывать ночные налеты на вражеские аэродромы. Надо снизить активность вражеской авиации. Но эти ваши налеты озлобят врага. Предвижу, что в небе будет жарко.

Предвидение Петрова оправдалось. На следующий день завязались тяжкие бои не только на земле, но и в небе. Противник крупными группами, по 50–80 самолетов, бомбил наши войска,