Написано кровью моего сердца. Книга 1. Перипетии судьбы - Диана Гэблдон

– Oidhche mhath, дядя Джейми.

Он дошел уже до края опушки, когда Йен окликнул его:

– Дядя Джейми!

Джейми посмотрел через плечо.

– Да?

– А она была с тобой нежна?

– Ничуть, – широко ухмыльнулся Джейми.

Когда Уильям добрался до лагеря Клинтона, солнце уже стояло низко над горизонтом и опустилось еще сильнее, когда он вручил Гота конюхам Сазерленда. Зеб куда-то пропал. Наверное, ушел к Коленсо.

Уильям передал сумку с депешами капитану фон Мюнхгаузену, поприветствовал писаря и пошел к палатке, которую делил с двумя капитанами младшего возраста из двадцать седьмого полка. Рэндольф Меблинг сидел у палатки и читал при свете последних лучей солнца. Томаса Эванса, Коленсо Барагваната и Зебедии Джефферса не было. Вещей Уильяма – тоже.

Уильям глубоко вздохнул и встряхнулся, будто мокрый пес. Он так устал злиться, что уже просто не мог рассердиться еще сильнее. Пожав плечами, Уильям попросил у Меблинга полотенце, умылся и пошел на поиски ужина.

Он решил не задумываться ни о чем, пока не раздобудет что-нибудь поесть. Ему это удалось, и жареная курица, хлеб, сыр и пиво заполнили, по крайней мере, одно из пустых мест в нем. После еды Уильям пребывал в блаженном сытом забытье, пока перед его мысленным взором не предстало румяное, хорошенькое личико с встревоженным взглядом глаз цвета сидра, который он сейчас пил.

Джейн. Черт возьми! За делами он совсем позабыл о шлюхе и ее сестре. Он велел им ждать у палатки хирурга на закате… Что ж, солнце еще не село. Поднявшись, Уильям пошел навстречу, но, поразмыслив, заглянул к повару и на всякий случай взял две булки хлеба и немного сыра.

Правильно разбить военный лагерь – целая наука. Стоки, отхожие канавы, место для хранения пороха, которое не подтопит во время дождя… Уильяма вкратце обучали этому. Вряд ли ему придется разбивать лагерь самому, но когда нужно куда-либо добраться, полезно знать, где что находится. По отношению к штабу медицинские палатки обычно располагаются в противоположном конце лагеря, близко к воде, но на возвышенности, если таковая есть.

Здесь возвышенность имелась, и Уильям без труда отыскал на ней взглядом зеленую палатку. Впрочем, он нашел бы ее и с закрытыми глазами: за хирургами всегда тянется шлейф характерных запахов – застарелой крови, болезней и недавней смерти, – они ощущаются даже на расстоянии сотни ярдов. После сражения становится еще хуже, гораздо хуже, но и в мирное время вонь никуда не девается: всегда есть болезни и несчастные случаи, а сейчас над лагерем к тому же нависла влажная, душная жара.

Вокруг палатки толпилось немало мужчин и женщин, ждущих внимания докторов. Джейн среди них не было. При мысли о встрече с ней сердце забилось чаще, и сейчас Уильям ощутил необъяснимое разочарование. С чего бы это? Она и ее сестра доставят ему лишь неприятности. Должно быть, они устали ждать и…

– Ты сильно опоздал, милорд, – обвиняющим тоном произнес кто-то у его локтя.

Уильям обернулся. Джейн смотрела на него, задрав голову, как всякий, кто ниже его ростом.

– Я сказал ждать меня на закате, – глуповато улыбаясь, тихо возразил Уильям и кивнул на запад, где между деревьями сияла тонкая полоска света. – А солнце еще не село, так ведь?

– Здесь солнце чертовски долго не садится. – Джейн перенесла свое неодобрение на светило. – В городе оно гораздо быстрее.

Прежде чем он успел поспорить с этим нелепым утверждением, Джейн нахмурилась и требовательно спросила, уткнув руки в бока:

– Почему ты не надел свой горжет? Я столько всего перенесла, чтобы вернуть его тебе!

– Я чрезвычайно благодарен вам, мадам, – безуспешно пытаясь быть серьезным, ответил Уильям. – Но если я надену его, это может вызвать удивление, а вы с сестрой наверняка захотите избежать долгих и утомительных расспросов, так ведь?

Джейн насмешливо фыркнула.

– Как ты заботлив со мной. А о своих слугах ты так не заботишься, правда?

– Что ты имеешь в виду?

– Пойдем. – Она взяла его под руку и прежде, чем он успел запротестовать, повлекла в сторону леса. В подлеске стоял односкатный шалаш, выстроенный, похоже, из пустых спальных мешков и двух женских нижних юбок. Джейн сделала приглашающий жест, Уильям нагнулся и заглянул внутрь. Там обнаружилась сестра Джейн, Фанни. Она сидела рядом с набитым свежей травой спальным мешком, на котором скорчились Коленсо и Зеб. Они испуганно посмотрели на Уильяма и скорчились еще сильнее.

– Какого черта вы здесь делаете? – воскликнул Уильям. – И где мои вещи, Зеб?

– Они там, сэр, – дрожащим голосом ответил Зеб и ткнул пальцем в заросли за шалашом. – Я не смог найти вашу палатку и решил не оставлять их без присмотра.

– Но я же говорил тебе… а ты, Барагванат? Все еще болен? – Уильям опустился на колени и просунул голову в шалаш.

Коленсо выглядел плохо: бледный, словно молоко, а судя по тому, как он согнулся, его терзала боль.

– О… ничего страшного, сэр, – тяжело сглатывая, заявил он. – Наверное, просто… съел что-то… не то.

– Ты ходил к хирургу?

Коленсо уткнулся лицом в мешок и втянул голову в плечи. Зеб бочком двигался к выходу, явно намереваясь задать деру.

Уильям схватил его за руку, щуплый слуга взвизгнул, и Уильям его отпустил.

– Что такое? Ты тоже не показывал хирургу свою руку?

– Они боятся хирургов, – резко сказала Джейн.

Уильям выпрямился во весь свой рост и уставился на нее.

– Да? А кто сказал им, что хирургов нужно бояться? И как так вышло, что о них заботишься ты, хотел бы я знать?

Джейн поджала губы и невольно глянула на шалаш. Фанни смотрела на них, ее оленьи глаза в закатном свете казались просто огромными. Сглотнув, она защитным жестом положила руку на плечо Коленсо. Джейн глубоко вздохнула и снова взяла Уильяма под руку.

– Пойдем.

Они отошли в сторону. Шалаш отсюда был виден, но подслушать их уже не могли.

– Мы с Фанни ждали тебя, и тут пришли эти парни. Тот, что больше… как, ты сказал, его зовут?

– Коленсо Барагванат. Он корнуоллец, – пояснил Уильям, заметив промелькнувшую на лице Джейн насмешку.

– Понятно. Надеюсь, это не заразно. Ну так вот, он был так болен, что не мог стоять и упал на землю рядом с нами, издавая ужасные звуки. А второй, мелкий, – да, спасибо, я знаю, что его зовут Зебедия, – стоял рядом, едва не плача от растерянности. У моей сестры доброе сердце, – словно оправдываясь, пояснила Джейн и пожала плечами: – Она подошла помочь, а я пошла за ней. Мы отвели Коленсо в лес и едва успели снять с него штаны. Потом я дала ему немного воды. – Она коснулась маленькой деревянной фляжки, что висела у нее на плече. Уильям задумался, откуда Джейн ее взяла – вчера у ручья у нее еще фляжки не было.