Безупречный враг - Оксана Демченко

— Праздник был великолепен, — признал владыка с поклоном, положив руку на плечо сжавшейся в комок Онэи. — Однажды я сам назову нового араави. У Онэи медовый голос третий год мерцает и скоро может вовсе погаснуть, тогда она станет одной из основных претенденток на коралловый посох. После Авэи, само собой. Так что вы ничего не теряете, заранее подарив ей остров. Полагаю, выбор не изменился, речь идет о прекрасной земле Тиио?

Газур рассмеялся несколько напряженно. Он не рассчитывал, что женщина сообщит о разговоре. Тем более не ожидал, что она может получить власть. После сказанного сегодня строить отношения окажется сложнее. Впрочем, когда это будет?

Яоол задумался и чуть вздрогнул, поймав на себе пристальный взгляд собеседника. Будто мысли читает!

— Полагаю, вы желали бы понять цель моего посещения, ставшего платой за исцеление человека, которого мы вылечили бы и без оплаты, — предположил араави. — Не так ли?

— Которого вы вылечили, — эхом повторил газур, продолжая рассматривать Онэи.

— Сегодняшний разговор труден для меня. Не вижу смысла не замечать, что храм и дворец разделены широким проливом непонимания и недоверия, о чем я скорблю. И хочу попытаться начать с нынешнего вечера строительство моста взаимопонимания.

— Прекрасно, — напоказ обрадовался газур. — Мы тоже поучаствуем, кинем с нашего берега веточку-другую.

— О, благодарю, — склонил голову араави. — И приступаю к постройке прямо теперь. Что может быть лучше небольшого подарка, это будет приятно и познавательно. Дозволите внести?

Яоол кивнул заинтересованно. Он мог не любить Граата, но знал точно: араави не дарит пустяков. Трудно угодить правителю, пресытившемуся чудесами и роскошью, и если кто на такое способен, так именно владыка. Правда, он любит дары со смыслом, и нудные поучения тоже придется выслушать. Глупые басни про милость богини, дарующей власть справедливым и ждущей верных решений. Или совершенно уж унылые истории, как в прошлый раз, когда ушли от берегов косяки рыбы и араави явился к газуру с проповедью о необходимости помнить о нищих и позволить им выжить, сократив на время подати. Порой поучения полезны, поскольку советники шепчут иное, часто куда более примитивное. Но из рук врага не хочется брать и в крайней нужде. А сейчас Яоол сердился на себя, признавая, что не способен слушать внимательно. Сирена сидит, не поднимая глаз, а взгляд у нее замечательно теплый и ласковый, он и теперь помнит.

Газур тоскливо глянул на темные, чуть волнистые волосы. Ее мать — северная полукровка, хоть это люди ваура разузнали наверняка. В храме много детей от смешанных браков, поэтому у араави сильные соглядатаи на берегу, тогда как его, газура, тайная служба довольствуется не слишком надежными слухами, доступными торговцам. Теперь и того нет: почти все порты севера закрыты.

Но сейчас и это неважно. Отец девушки — сам араави Роол, мать — тоже довольно знатного происхождения. Живет на западных островах, служит храму, притом в весьма высоком звании. Яоол даже сверился с указаниями звезд, обсудил кое-что, не называя имен, с вауром церемоний. Допустимый союз… и желанный. Он строил планы, советники кивали, даже подсылы Гооза угодливо улыбались: в крови повелителей осядет капля божья, храм станет слаб и не сможет им противостоять.

Если не прикрываться делами Древа и вспомнить, что ему всего-то тридцать пять, можно признать: остров он пообещал не за посох и готовность предать храм, а за красоту. Он — жемчужный повелитель, кареглазая могла бы именоваться жемчужиной газура, приятно было так думать. Но ничего подобного Яоол не предложил. Сказал лишь, что готов назвать подругой, так именуют неоткупленных, выбранных для приятного отдыха на время, хотя иногда развлекаются с танцовщицами и даже с юными таори. Что еще он мог предложить, пока рядом жила не изгоняемая из дворца газури-дочь ваура, чье влияние удалось преодолеть лишь недавно?

Яоол выдохнул сквозь зубы и отвернулся, пытаясь понять, на кого сейчас зол больше всего. На гнусного старика-араави, видящего и понимающего слишком много? На Онэи, которая его не дослушала в прошлый раз и не хочет поднять глаз теперь? Или на самого себя, опустившегося до мести девчонке, которую давно следовало выбросить из головы? Что их, мало у него во дворце, кареглазых?

Повелитель выместил злость на служанках, одним движением выпроводив их всех из зала. Когда створки дверей сошлись, он сел, опираясь руками о парчу, и сосредоточил внимание на слугах храма, распаковывающих легкие короба и собирающих нечто малопонятное. Вгляделся, охнул, не в силах скрыть восторга, вскочил на ноги, забыв о предписаниях этикета, подошел, стал кружить, изучая невиданное.

На низком круглом столе, собранном сине-белыми служителями в самом начале, теперь лежала готовая переливчатая мозаика: северная бирюза, синий южный самоцвет с полузабытым названием, резной перламутр и мелкий жемчуг изображали море и береговой прибой. Из малахита слуги выложили зелень леса, обсыпали золотым песком пляжи и теперь вовсю выращивали город, пирсы и каменные набережные. Его любимый слоистый опал, резная кость, перламутр! Газур ревниво изучил картину и чуть пожал плечами — ни храм, ни дворец не поместились, большая часть стола отдана морю, столичной бухте. Что это значит?

Когда слуги бережно и осторожно, без стука, украсили самоцветное море кораблями, он счастливо рассмеялся, понимая причину. Один за другим корабли появлялись из плетеных коробов и занимали место у пирсов.

— Мой флот! — гордо воскликнул Яоол и, забывшись, совершенно по-свойски добавил: — Ты знаешь даже о новом флагмане, который я строил втайне, и мой «Смертоносный спрут» удался резчикам бесподобно!

— Юности свойственно мечтать о славе, боях и победах, — грустно улыбнулся араави. — Когда-то давно я говорил себе: старый газур болен и слаб, он не видит, что Древу требуется обновление. Война даст нам берег, где нет гибельной Волны, а с ним и ресурсы, и обширные земли.

— Я прежде не слышал подобных слов от владыки. — Газур споткнулся, потемнел лицом и сел. — Они заставляют задуматься.

— Теперь я совсем не молод, — вздохнул араави. — Изжил свою наивность. Прежде я полагал, что сирена Гооз служит своему араави, а не уничтожает его, держателя жезла востока. Позже считал Гооза подсылом вашего отца, шептуном северян… Теперь знаю истину благодаря милости богини.

— Истину? — нахмурился газур.

— Увы, именно так, — без малейшего воодушевления подтвердил араави. — Гооз служит только себе, используя и стравливая всех нас. Ему нужны ваш двор, мой посох и корона севера. Вот так, не распыляясь на мелочи, он мыслит. Я долго был слеп и недооценивал его, храм лишился нескольких жезлов, тяжело пережил две внутренние смуты. Я смиренно принял испытание. Вы тоже простерли над Гоозом свою милость и обожглись, но не отказались от полезного союзника, даже осознавая его двуличность… Ныне цель моего визита — указать на то, что сирена готовит для вас. Я не буду ни уговаривать, ни проповедовать. Просто добавлю кое-что к подарку. Как вы уже заметили, мои резчики точно соблюдают соразмерность судов, домов и пирсов.