Демоны пустыни - Ольга Сергеевна Сушкова

Трясущейся рукой Джоанна протянула мне камень, я взглянул на него, снова ничего не ощутил и помедлил, прежде чем взять его.

– Камень с эмоцией гнева ты уже держал в руках. Тогда ты изменился. Что произойдет сейчас, я не знаю. Не знаю, какую эмоцию он усилит.

– Страх, – спокойно сказал я. – Эмоция страха. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто вдруг понял. Но что-то мне не особо хочется испугаться. Мураж и так напугал нас обоих, и не только он, вся его пещера и ее обитатели вселяют страх. Да и сами горы с их сложными перевалами тоже. Сражение с теми двумя демонессами – страх. Моя смертельная рана – тоже страх, – я замолчал, вспомнив, как испугался, когда встретил в темноте пещеры Красного Хранителя, но вслух этого, конечно, не произнес.

– Хочешь сказать, что камень дракона источает магию на всю округу? Вся пещера пропитана страхом.

– С камнем скорпиона было так же? Ты жутко злилась, когда нашла его?

– Теперь, когда ты об этом заговорил, я поняла, что это действительно имеет смысл. Да, похоже, что так оно и есть.

– Интересно, можно ли как-то научиться не поддаваться их чарам? – спросил я, не ожидая ответа. – Ладно, попробую дотронуться до этого камня.

– Уверен?

Я кивнул, и Джоанна аккуратно положила волшебный камень мне на ладонь.

И кто вообще придумал, что скорпион ассоциируется с гневом? А дракон – со страхом? Почему именно эти существа связаны с той или иной эмоцией? Действительно ли драконы вселяют такой страх? А жало скорпиона вызовет лишь гнев, отравленный ядом? Наверное, так. А что же тогда с камнями льва и человека?

– Натан? – боясь потревожить, окликнула Джоанна, пристально разглядывая меня. – Ты как?

– Ага.

– Что «ага»? Ты что-то чувствуешь? – она не отрывала от меня взгляда. – В прошлый раз ты мне чуть руку не оторвал, когда дотронулся до камня скорпиона. А сейчас?

– Ничего, – хмуро ответил я, повертев в руке волшебный камень.

– В смысле?!

– Если ты спрашиваешь о себе, то тебя я не боюсь, в панику ударяться не собираюсь, – я сосредоточенно смотрел на камень, не отводя взгляда.

– Натан, да я же не об этом! Может, я ошиблась? Может, это самый обычный камень?!

– Нет, – я переложил камень в другую руку, показывая Джоанне, что на моей ладони вновь остался след как от ожога. – Он горячий, не такой раскаленный, как в прошлый раз, но это точно не простой камень.

– И никаких видений?

– Ничего, – повторил я. Может ли это быть связано с тем, что Лал уже сказал мне все, что хотел? Как бы то ни было, Красный Хранитель действительно не появился вновь.

– А может, тебе попробовать взять в руки сразу оба камня? – вдруг предложила Джоанна и достала из сумки наш первый камень.

– Ну уж нет, – отказался я. – Давай оставим эти эксперименты.

– Но если мы все-таки найдем все четыре части, то нам придется их соединить! – взволнованно сообщила девушка.

– Радостно слышать, что ты говоришь «нам», – улыбнулся я.

– Мы с тобой повязаны нитью судьбы. Теперь я это понимаю. И этого не изменить, – произнесла девушка, и я сразу понял, что она говорит о красивой легенде, согласно которой невидимой красной нитью связаны мизинцы рук тех, кому предназначено встретиться друг с другом, обрести любовь или помочь друг другу в этой жизни определенным образом. Какими бы узлами она ни спутывалась, как бы ни извивалась, никто и никогда не разорвет эту нить.

– Джоанна, то есть ты больше не мой наниматель? А я не твой проводник? – тихонько засмеявшись, спросил я. – Ну ничего себе!

– Да ну тебя! – улыбнулась она. – Все! Отдавай мне камень, уберу и «дракона», и «скорпиона» от тебя куда подальше.

– И ты положишь их в один мешок? Уверена? Если что, потеряем оба сразу, – серьезно заявил я. – Камень дракона останется у меня.

– Но если мы разделимся…

– То всегда найдемся, – продолжил я и, улыбнувшись, дотронулся до плеча девушки. – Не переживай.

– Ладно. Хорошо, – она кивнула и не стала спорить, чем приятно меня удивила.

– Только ответь мне на один вопрос. Зачем ты направляешься в столицу? Ты и правда рассчитываешь найти там еще одного перевертыша? И кого? Льва?

– Да, может быть. До меня дошли слухи, что там живет один необычный мужчина, – уклончиво ответила девушка.

– Постой-ка, а что же с четвертым камнем? Если все камни охраняют перевертыши, то в кого же оборачивается Хранитель камня человека?

– Вот этого я не знаю. Может, ни в кого.

– Ну а мантикора? Что произойдет, если все четыре сущности встретятся вместе? Не могу представить, чтобы Мураж с кем-то объединился и вдруг стал настоящей мантикорой.

– Возможно, сам Мураж и мог бы ответить на этот вопрос, да и наверняка подсказал бы, где искать остальные камни, но теперь уже поздно об этом думать, – с грустью произнесла Джоанна и поднялась на ноги.

Девушка отправилась к лошадям, что-то шепнула Лате на ухо – лошадь одобрительно кивнула. Джоанна погладила мою Мару и вернулась обратно к костру. Проверила свою сумку, вытащив из нее голубой камень скорпиона и убрав его обратно. Достала из другой сумки немного пока еще свежего мяса, подготовленного для нас драконом, и протянула мне.

– Запасов не так много. Хватит дней на пять, не больше. Куда мы теперь пойдем?

– Не знаю, – честно признался я, принимая еду. – Если я не ошибаюсь, то после нашего хаотичного блуждания по пескам мы оказались в Южной пустыне. Нужно вернуться в Северную. Я планировал пройти через Деор, там мы сможем пополнить запасы.

– Там есть люди из гильдии? – спросила Джоанна, встряхивая от песка два наших плотных покрывала.

– Везде, Джоанна, есть люди из моей гильдии, – улыбнулся я наивному вопросу. – Потом пройдем через Ааб‘ад, еще несколько мест – и до Алариаля уже будет не так далеко. Завтра попробуем сориентироваться. Доверишься мне?

– Мне не на кого больше положиться, – глаза девушки радостно сверкнули, и она, взяв оба покрывала, села рядом со мной, осторожно пододвинулась вплотную и, решившись, положила голову мне на плечо.

Я не возражал, ничего не сказал. В полной тишине, заполняемой лишь дыханием волшебного огня, мы погрузились в собственные мысли. Только теперь я почувствовал, насколько устал. Еще утром я был обычным вором, а теперь я… Все тот же вор, который наконец украл сердце любимой женщины. И что бы между нами ни произошло, она принимает меня со всеми моими недостатками (или благами?), которые сама во мне и взрастила. Два одиночества, полные волшебства, тайн и тяжелого прошлого, теперь сидели в сердце Великой пустыни.