Возрождение - Кэрол Берг

Обезумевший от злости и страха, я выпустил крылья и рванулся в темноту, крича, чтобы все они немедленно бросали свои никчемные занятия и следовали за мной. Я знал, где искать исчезнувший гарнизон Данатоса.

Таине-Кеддар был охвачен огнем. Дома и палатки уже обратились в пепел, от олив остались только черные головешки на земле, освещенной красно-оранжевым огнем. К тому времени как Александр, Блез и остальные перевалили через хребет, я уже обследовал долину и выяснил, что в ней не осталось живых людей. Пламя лизало тела, разбросанные по земле. Все остальные, и наши враги, и жившие в долине люди, исчезли.

– Куда они могли пойти? – закричал я Блезу, зная его ответ и боясь его. Зола хлопьями медленно кружилась в воздухе, словно заговоренные листья, которые исчезают от прикосновения. У меня за спиной вспыхнула сосна.

– В Таине-Хорет, – ответил он. Его худое, разом осунувшееся лицо исказила болезненная гримаса, когда он указал на тропинку, вьющуюся между обгоревшими деревьями и уводящую в старинное убежище королей. Александр ударил коня пятками, прежде чем Блез успел вымолвить хоть слово. Я держался впереди него.

Не знаю, кто из нас, Блез или я, создал заклинание, позволяющее двигаться быстрее. Наши всадники не замедлили хода, проезжая через выжженную долину, а сразу ринулись за мной, словно я рассказал им о своих худших опасениях. У каждого мужчины и женщины отряда в долине оставались дети, возлюбленные или родители. Я не мог думать об Эване. Злоба уже направляла мою руку, я делал все, чтобы сохранить способность мыслить.

Люди Данатоса опередили нас на много часов, но когда мы подошли, они прорвали лишь первое кольцо обороны Таине-Хорета. Их арьергард располагался на скалах и деревьях у подножия горы. Александр жестом приказал отряду перестроиться в клин, встал во главе и дал сигнал к наступлению. Я упал сверху и полетел прямо у него над головой. Моя первая жертва так и осталась с широко раскрытыми от недоверия глазами, когда я насадил его на меч, одновременно ударяя другого дерзийца босой ногой в лицо. Еще два воина отшатнулись, увидев меня, пламя моего тела мадонея осветило их бледные лица. Рош ударил одного из них в спину, а я поднялся в воздух и вытер свой меч, только что снесший голову второго. Этой ночью заклинания стали для меня еще одним мечом, ловко лежащим в руке, для меня больше не существовало невозможного, как для горы не существует комара.

Сражение было кровавым. С людьми Айвора Лукаша из Таине-Кеддара и жителями Таине-Хорета мы превосходили в числе отряд Данатоса. Но большинство людей Блеза были крестьянами или городской беднотой, многие отличались большой силой, но они не умели сражаться. Были здесь и освобожденные рабы, воодушевлением компенсировавшие слабость своих искалеченных тел, а еще у нас были старики и дети, много детей. И другие народы, манганарцы, тридяне и сузейнийцы, которые жили в Таине-Хорете, прятались здесь десятилетиями, надеясь, выжидая, строя планы, готовясь к битвам с воображаемыми врагами. Но их враги оказались не картинками из истории, а прекрасно обученными воинами, отлично владеющими мечами и копьями.

Воины Данатоса и впрямь дрались, словно захваченные безумными гастеями. Они верили, что награда близко, сила, власть, место рядом с Императором, и они быстро пришли в себя после нашего внезапного появления. Внешнее кольцо воинов, которое мы так легко пробили, вдруг превратилось в железный заслон, угрожающий сомкнуться у нас за спиной. Они держали нас, пока их первые ряды рвались вперед, методично, умело сгоняя в одну кучу мужчин, женщин, детей, коз, ослов и лошадей, убивая каждого, кто осмеливался сопротивляться.

Александр, который, как казалось, был всюду, организовывал своих шестнадцать бойцов, обучая и подбадривая их на ходу и снова и снова бросая их на ряды врагов. Но дерзийцы отказывались отступать. Нас было слишком мало. Когда воины из внутреннего кольца захватят или перебьют всех, кого они согнали, тогда они развернутся и прихлопнут наш жалкий отряд, как лев прихлопывает лапой надоедливо лающую собачонку.

Я как мог защищал Александра и Феида, нельзя допустить гибели моего спящего, и убивал каждого дерзийца, до которого мог дотянуться мечом. И я все время искал Адмета. Я никому не рассказывал о своих подозрениях, но поклялся себе, что он предстанет перед моим судом, прежде чем я покину этот мир. Если он действительно сделал то, в чем я подозревал его, он заслуживает смерти.

– Мы должны прорваться! – прокричал мне Александр, когда я зарубил воина, заходящего ему за спину. В темноте было плохо видно, единственными источниками света были подожженные дерзийцами деревья и дома. – Ты можешь найти способ?

– Попробую, – крикнул я в ответ. – Рош, прикрывай спину принца.

Я поднялся повыше, чтобы увидеть всю сцену и понять, что происходит за пеленой дыма, криками и звоном оружия. Все три лагеря были в движении, часовые и стражники, еще оставшиеся в живых, с трудом отбивались отступая. В долине не хватало лошадей, и конные дерзийцы настигали пеших людей со скоростью огня, пожирающего сухую траву. Я пролетел над рядами дерзийцев, надеясь найти небольшой разрыв, слабое место, где можно было бы прорваться, или какой-нибудь оплот, на который мог рассчитывать Александр, чтобы перестроиться и извлечь преимущество из численного превосходства.

Человек двадцать-тридцать тридян вышли из-за горящей рощи и атаковали фланг дерзийцев слева только для того, чтобы потерять почти половину воинов при первой же атаке. Я осыпал дерзийцев огненными искрами, позволив покрытой татуировками тридянке перестроить своих людей. Под ее руководством отряд закрепился и начал сдерживать натиск врагов. Я летел дальше.

Несколько воинов Айвора Лукаша попытались удержаться у лагеря сузейнийцев. Король Маруф, отец Феида, командовал ими. Защитников обогнул небольшой отряд дерзийцев, который теперь угрожал расправиться с их семьями. Одна сузейнийка неподвижно лежала на земле в луже крови. Рядом с ней сидела пожилая женщина, она выла и старалась прикрыть останки руками и юбками. Другие женщины уводили детей, пытались спасти имущество мужей, прятали свои бесчисленные серебряные украшения, спеша, пока их не постигла та же участь.

Из темноты выехало свежее подкрепление дерзийцев, они отогнали бойцов Айвора Лукаша и обезумевших женщин от палаток сузейнийцев. Окровавленный юноша выскочил из-за куста и яростно бросился на дерзийца, гнавшегося за женщиной с двумя детьми. Юноша не заметил второго дерзийца, оказавшегося у него за спиной с поднятым мечом.

– Маттей, за спиной! – Я нырнул вниз, прижимая моего юного друга к земле и отбивая занесенный меч, пока мои широкие крылья смахивали из седла первого дерзийца, чья лошадь встала на дыбы. – Отойди, мальчик! – закричал я, видя, что выпавший из седла воин быстро встает на ноги. Еще несколько движений, и дерзиец захлебнулся собственной кровью и рухнул на землю, держа внутренности, готовые выскользнуть через ту дыру, которую я оставил в его животе.

Я развернулся. Маттей, не сводя с меня глаз, отползал назад. Я протянул руку, чтобы поднять его на ноги, в первый раз за день делая попытку улыбнуться.