Паутина удачи - Оксана Демченко

Береника судорожно сжала кулаки. Ей совсем не хотелось быть жмыхом. Тем более обрекать на это малышку Полину, маму – да всех родных.

– Что я должна делать?

– Взрослеть и учиться летать, – усмехнулась Леопольда. – Запомни главное. Для тех, кто взлетает, судьба и удача сливаются. Те, кто падает, теряют крылья и самих себя. Но страшнее иные. Наши враги хотят приучить птиц сыто жить здесь, внизу, и вообще не смотреть в небо. Вот тогда удача переродится в нечто ужасное – в циничную выгоду. Станет драконом, стерегущим золото.

– А Вдова? – неуверенно спросила Береника. – Она все же взлетела или…

– Этого быстро не рассказать, – покачала головой Леопольда. – К тому же я сама знаю далеко не все. Пока изучите записи, постарайтесь дотянуть без происшествий до настоящей весны. Там будет видно. Сейчас главное – не допустить гибели детей, подобных этой девочке. Так что береги себя, Береника. И взрослей. Бабушка Лео постарается позаботиться об остальном, о том, что в ее силах. Пока же проводи меня. Тебе одной разрешаю, прочие пусть сидят здесь. Фредди присмотрит.

Леопольда допила чай, нехотя отодвинула чашку, еще раз улыбнулась Лене, подошла и глянула на внучку. Береника вцепилась в ручку сумки и поволокла тяжесть по коридору, удивляясь тому, как же можно было столько впихнуть внутрь, к тому же без магии… В прихожей Лео не стала подбирать тулуп – небрежно перешагнула его и толкнула дверь. Береника тоже выскочила во двор, не одеваясь, и охнула от изумления. Прямо над ведущей к воротам дорожкой – в полуметре от земли! – висела большая, как железнодорожный вагон, гондола дирижабля. Сам он, белый, сияющий золотым узором герба Ликры и надписью «Лебедь», вздымался облаком, бросая тень на парк, забор и соседний особняк.

Дверца распахнулась, в снег выпрыгнул человек, торопливо пробежал к крыльцу, накинул на плечи Леопольды шубку. Принял сумку и удалился, поклонившись. Загадочная бабушка Лео обернулась к Беренике:

– Пора прощаться. Не хлопай глазами! Это не я такая умная, как ты решила. Это все работа магии высшего – Карла Фридриха Иеронима. Он лучше нас понимал, что удача должна быть птицей в небе, а никак не дохлым червяком, насаженным на крючок ради ловли золотой рыбки. Фредди сам тебе расскажет то, что следует. Я с ним уже обсудила эту тему.

– Но при чем тут дети? – торопливо спросила Береника. – Их-то за что?

– Тебе было очень холодно, когда замерзала девочка? А мальчик боролся за нее, когда их отчаяние затопило весь мир?

– Смертельно холодно. До потери сознания.

– Вот именно. «Твоя удача умерла», – говорят не им. Это предназначается ей… и тебе.

Леопольда повела рукой и резко отвернулась. Быстрым шагом миновала расстояние до трапа. Дверцы сошлись. Дирижабль шевельнулся. Береника не сомневалась: им управляют маги. Воздух нагрелся мгновенно, обшивка застонала от нагрузки, длинная сигара взмыла ввысь плавно и стремительно, не теряя ни на миг ориентации в пространстве. Уже при подъеме она легла на курс – к центру города, к дворцу Диваны. Иных адресов просто нет и быть не может.

– Ну и дела, – подражая тону брата, фыркнула Береника. – У меня мировецкая бабушка. Она живет во дворце. Там есть все, кроме сала и пирожков… Из чего следует, что аппетит у нее нормальный, она не привидение. Как этого пси уделала! Без звука и мгновенно. То есть уровень – вовсе не магистр, а полный доктор по классификации Дорфурстского университета, выше и не бывает почти что.

Дирижабль удалялся очень быстро. Когда он скрылся, Береника осознала окончательно: она все еще стоит без шубки на морозе и бормочет, часто повторяя словечко «мировецки». На душе легко и светло, радость сияет солнечными бликами. Хочется бежать, искать папу, Рони, Саньку. Всем срочно рассказать о чудесной Лео. Теперь уже нет сомнений, Надя выживет и очнется. Полная страхов и холодов зима в душе закончилась.

От ворот снова заскрипели снегом шаги. Петров… Смущенный переполохом и внезапным визитом дирижабля, но непреклонный в уважении к порядку. Опять несет нечто на опознание почерка.

– Это написано рукой Фредерики фон Гесс? – со вздохом спросил дотошный маг.

Одного текста достаточно с лихвой для опознания авторства!

«Дрожащим в тепле от весело пьющих на морозе – согревающее средство».

Почерк резкий, быстрый. Внизу указание личному шоферу Потапыча: срок доставки наверняка невозможный. Опять его «хорьг» распугивал окрестных жителей своим громким, требовательным сигналом. Вон он стоит у ворот. Знакомый адъютант в путейской форме машет рукой. У него ведь, пожалуй, еще поручения имеются, все спешные.

– Точно Фредди писала, – согласилась Береника без колебаний, махнув шоферу в ответ.

– Сам вижу, но подтверждение необходимо, служба… Принимай. – Петров сунул увесистый сверток в руки, придержал дверь. – И скажи всем: больше я никого посторонних не впущу и вас к ограде тоже не подпущу до вечера, пусть хоть из пушки палят, хоть с голубями прошения шлют. У меня служба, указания от Горгона имеются.

Береника рассмеялась. Осторожно, на ощупь, миновала лестницу. Что столь крупное и тяжелое могла прислать Фредди? Только зеркало. Настоящее, настроенное магами для просмотра гонки. Правильно, мама Лена хоть и делает вид, что дома сидеть ей нравится, но сама страдает, отвыкла быть в стороне от событий, шума и праздников. В коридоре Береника ненадолго остановилась, соображая, куда было бы правильнее отнести зеркало. На кухню? Туда не смогут выбраться дежурящие возле Нади. В кабинет? Ничуть не лучше. Девушка решительно постучала ногой в дверь комнаты Надежды. Вошла опять же на ощупь, сгрузила загораживающую весь вид массивную упаковку в углу, на стол. Отдышалась – тяжелое!

– Спасибо, – сказала она открывшим дверь то ли врачу, то ли Торгаю, уже оборачиваясь.

И удивленно ойкнула. Вот, значит, отчего Петров так строг. Врача нет! Вместо него у кровати больной сидит женщина средних лет, совершенно незнакомая. Лицо приятное, разве что усталое и какое-то грустное. Зато в темно-карих глазах теплится спокойный огонек приветливости.

– Я новая сиделка, звать можно Любовью Ильиничной или просто Любой. – Голос у женщины оказался тихий, какой-то чуть детский. Довольно высокий, она явно прятала его звучность, неудобную в присутствии больных, и оттого шептала. – Госпожа Леопольда оставила меня вместо вашего доктора.

– Сиделка! Как вы о себе небрежно, – расстроился Торгай, прикрывая дверь. И пояснил для Береники: – Дворцовый маг сказал, что Любовь Ильинична дипломированный врач. Нашего Семенова увез с собой, и правильно: пусть его пси посмотрят. Мало ли что на клавише пианино выстукивал тот негодяй. Скорее всего, активировал заранее встроенную программу действий, которую еще предстоит обезвредить.

– Я Рена. Вы с такими больными уже работали? – осторожно предположила Береника.

– Однажды доводилось, – легко согласилась женщина. – Очень давно, правда. Тогда я и решила получить образование врача. Мне казалось, оно поможет. Теперь вижу: не в этом случае. Ей не медик нужен, а родные и домашнее тепло. У вас всего необходимого в достатке.