Светлая сторона Луны - Сергей Дорош

— Оставь ее — и сможешь уйти. — Друид произнес это абсолютно ровным голосом, с каким-то оттенком усталости. И хоть в руках его не было оружия, а лицо — такое молодое, я почувствовал силу за его словами.

— Подходи и забирай. — Я толкнул девушку себе за спину и тут же выхватил серп-меч.

Друид усмехнулся:

— Я знаю тебя, Миракл. Это ты — тот, которому нет хода на Землю. Теперь я все понял. Взятое неправдой оружие тебе не поможет.

Молниеносный прыжок вперед стал бы предметом гордости для любого высшего. Я не уследил за руками, и острая боль пронзила левое запястье от, казалось, двух легких касаний. Серп-меч словно бы с удовольствием отлетел в сторону, избавленный от необходимости проливать кровь друида. Я ударил топором, но мой противник блокировал левым предплечьем. И лезвие, ставшее смертоносным для Конклава, высекло из мелкой чешуи его перчаток лишь бессильные искры. Правый кулак врезался в живот подобно тарану. Меня отбросило. Не спасла кольчуга, не помогли многолетние тренировки.

— Я слишком устал, Миракл, — произнес друид. — Потому лежи и не двигайся, иначе я начну ломать кости.

Девушка рванулась к нему. Я успел вскочить на ноги и оттолкнуть ее свободной рукой. Топора все-таки не выронил. Он словно прикипел к моей руке, как верный пес привязывается к тому единственному человеку, которого он признал хозяином.

Атаковать я уже не пытался. Пятился, следя за каждым движением противника. Что там говорить, он был хорош, этот молодой друид, но он был опасен, мне не следовало недооценивать безоружного противника. Половина вины — на мне, а то и вся целиком. Он вновь атаковал, и на сей раз я был внимателен. Лязг серповидного лезвия моего топора о перчатки незнакомца нарушил тишину ночного леса. Он действовал четче и размереннее, я — быстрее. К тому же со мной было Предвиденье, но левая рука висела плетью. С первых моментов боя стало ясно, что инициативу полностью захватил он, а я лишь отбиваюсь. Я лихорадочно искал выхода из создавшейся ситуации. Почему-то мысль о том, чтобы оставить друиду мою добычу, даже не приходила в голову. Удивительно — тогда я готов был умереть, но не отступить. Меня подстегивало понимание: будь ты хоть трижды друид, не дерутся так за чужого человека. Взгляды, которыми они обменивались, непроизвольные вскрики девушки каждый раз, когда мой топор проходил слишком близко от противника, — все это говорило том, что они близки друг другу. И в глубине души волной поднималась ревность. Она пульсировала, готовая вырваться на волю, и я не стал сдерживать ее.

Ярость бурлила во мне. Превозмогая боль в левом запястье, я выбросил руку вперед, и друида отбросило, словно его в грудь кузнечным молотом ударило. Он устоял на ногах, успел частично закрыться, вновь прыгнул на меня, пытаясь разорвать дистанцию, выйти на расстояние удара кулаком. И в этот момент из зарослей вылетел всадник. Друид развернулся к нему. Наконечник длинного кавалерийского копья проскрежетал по перчатке. Как бы ни был силен мой противник, человек и конь, слившиеся в одном атакующем порыве, оказались ему не по зубам. Копье пробило правое плечо, пригвоздив моего противника к земле.

— Извини за вмешательство, конунг, но нам надо спешить: волки на хвосте, — сверкнула белозубая усмешка Хорена. Из лесу появлялись новые всадники. Некоторые вели в поводу коней. Их оказалось больше, чем я предполагал. Похоже, Хорен спас не меньше половины отряда.

С громким криком боли друид перебил древко, попытался встать. Этого сделать ему не дали. Сразу с десяток копий прижали его обратно к земле. Брызнула кровь из небольших порезов. Дисциплинированные люди Хорена ждали моего приказа.

— Убить, — бросил я. Не стоило оставлять в живых такого могучего противника. Он голыми руками чуть не вбил меня в землю по уши, а если дать ему оружие…

— Стойте! — пронзительно закричала моя пленница.

Я сделал знак остановиться. Бойцы замерли, но копий не подняли. Хотя в этом уже и не было нужды: друид потерял сознание. Слабоват все-таки оказался.

— Оставь его, — сказала смуглянка. — Тогда я поеду с тобой.

— И не будешь пытаться сбежать, — веско добавил я. Она заколебалась, но потом, закрыв глаза, добавила:

— И не буду пытаться бежать, пока ты сам меня не отпустишь.

— Согласен, — кивнул я. — Посмотрим, как вы держите свое слово.

Мне подвели коня. Я влез в седло. Левая рука все еще не чувствовалась. Хорен протянул мне меч. Я подал правую руку девушке, и она села впереди меня. Взмахом клинка я рассек путы, стягивавшие ей руки. Ее запястья посинели. Все-таки Хорен перестарался, когда связывал. Она была хрупкой девушкой, а не закаленным воином.

— К лагерю, рысью, — приказал я. — Оружие держать наготове, и смотрите вверх. В этих лесах друиды с неба падают чаще, чем дождь.

Мы выстроились в колонну. Пятеро самых свежих всадников остались в арьергарде. Я не обольщался: сбросить аколитов Круга со следа нам не удастся. Нужно вернуться в лагерь, собрать всех, кого получится, и уходить через портал. Если друиды хотят, пусть приходят к нам в замок разбираться. Я оглянулся. Всадники ехали хмурые, сосредоточенные. Паники не наблюдалось. И я понял: в моей армии начинает формироваться элита.

— Ты действительно лучше Мустариба, — сказал я Хорену, который ехал рядом и присматривал за пленницей.

— Каждый нужен для своего, — ответил он мне, — в этом ты, конунг, прав. Я умею командовать людьми, но я не стратег. Стратег — ты. Ты можешь разрабатывать планы, а я претворю их в жизнь. Мы нужны друг другу.

— Держись поближе ко мне. Ты действительно нужен мне живым. — Я рассмеялся.

Сейчас главное — сбросить противника со следа. Хочешь не хочешь, а пришлось вспоминать уроки Гаэлтана и пытаться действовать через Мир Видений. Заставить примятую траву распрямиться, убрать отпечатки конских лап на земле, устранить запах. Если бы я делал это обычным способом, друиды почувствовали бы недавнее вмешательство. Такое заметание следов привело бы их к нам вернее, чем сами следы. Буду надеяться, что единственный человек, способный войти в Мир Видений и отследить мои манипуляции, находится сейчас на моем седле.

Все это заняло немало времени. Наконец, немного пропетляв, мы направились прямиком к лагерю. Еще не подъехав вплотную, я понял, что мы опоздали. Волки обойти нас не могли, а вот друиды-птицы мне не померещились. Конечно, среди них были и те, которые принимали облик ночных хищников. Прочесать лес на легких крыльях не так уж сложно. А наш лагерь даже не маскировался. Все решили, что здесь мы в безопасности. А ведь на Плутоне подобная оплошность не была бы возможна в принципе. Все-таки этот мир расслаблял нас, притуплял постоянную настороженность. Расплачивался за это корпус Дождь.

Ночь скрывает краски. Братья не жгли костров, а друиды не принесли с собой огня. Сейчас казалось, что дети Хансера устроили меж древних деревьев междоусобный бой, настолько плащи и полумаски делали противников схожими. Вот только сверкание серпов-мечей в свете звезд я ни с чем не спутал бы. А еще глаза друидов светились лиственной зеленью. Я помнил, Гаэлтан рассказывал мне об этой их особенности в жарком бою.