Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

словно вознамерился передать окружающим все наполняющее его недовольство, раздражая их своим видом — в самом сердце империи Ляо, он выглядел как один из ее ненавистных врагов-ханьцев. Прическа его, черная, со следами ранней седины, ничуть не напоминала традиционные киданьские косы на висках при выбритой макушке — грубая деревянная заколка удерживала длинные волосы мужчины в жестком узле. Его одежда была не менее чужеземной: шелковый халат, потертый и неоднократно заштопанный, резко отличался от обычных для Ляо мехов и кожи. На поясе мужчины висели кожаные ножны с широкой саблей — опять же, не привычного для киданей крутого изгиба, удобного для конного боя, а с ханьской работы клинком формы «ивовый лист».

— Каждый из вас силен по-своему, — говорил, тем временем, Абулахуа. — В этот раз, вам понадобятся все ваши силы и умения. Я отправляю вас за головой одного из опаснейших воинов Срединной Равнины. Цяо Фэн, глава Клана Нищих, не должен вновь расстроить планы Ляо по захвату сунских земель.

— Вам нужна именно его смерть, мой господин? — чарующий голос женщины невольно заставил всех присутствующих повернуться к ней. Красавица, видя столь неприкрытое мужское внимание, позволила себе мимолётную улыбку.

— Я не ограничиваю тебя в средствах, Сайна, — задумчиво ответил Абулахуа. — Лишь во времени. Подготовка к походу завершится через несколько месяцев. К концу этого срока, Цяо Фэн более не должен быть угрозой. Как именно ты добьешься этого — лишь твоя забота, — женщина понимающе склонила голову.

— Ничего, если кроме Цяо Фэна, я убью ещё пару ханьцев, господин? — хищно оскалился громадный кидань. — Пару… или пару сотен.

— Не будь столь самонадеян, Кадалу, — нахмурился тайный советник. — Цяо Фэн сразил самого Елюй Нелугу, и сделал это с лёгкостью. Недооцени его, и он заберёт твою жизнь. Мне не нужна твоя славная победа в единоборстве с врагом империи — я хочу, чтобы ты выполнил порученное. Любой ценой, и любым способом, слышишь? И да, — он раздраженно поморщился. — Мне нет дела до ханьских жизней. Тебе разрешено все, что не помешает твоему заданию, — великан расплылся в довольной ухмылке, и поклонился, лязгнув доспехами.

— Есть ли у тебя вопросы… соотечественник? — Абулахуа обратился к мужчине в ханьской одежде с нескрываемой насмешкой. — Нужно ли мне прояснить для тебя что-нибудь? — тот лишь мотнул головой.

— Я выполню приказ, — коротко ответил он. Его речь также несла следы ханьского говора, который мужчина и не думал скрывать. Тайный советник недовольно скривился.

— Хорошо, коли так, — холодно ответил он. — Вы отправитесь немедленно. Цяо Фэн обитает в провинции Хубэй, что лежит в самом сердце Срединной Равнины. Его подворье расположено в округе Сянъян, но будьте готовы не застать его дома — глава Клана Нищих редко сидит на месте подолгу. И помните — возвращайтесь с успехом, или не возвращайтесь вовсе, — отдал он последнее строгое напутствие. Трое из его вернейших и опаснейших людей низко поклонились, и вышли.

* * *

Буйная и развеселая гулянка кипела в просторных стенах лесного стана. Вина лились рекой, гремели здравицы, и крепкие зубы гуляк отрывали куски жареного мяса от костей, которые, будучи очищены, отправлялись под столы, в ждущие пасти собак. В самой середке круглой залы, расположился большой очаг, в котором полыхали жаркими языками пламени полешки сухих дров. Над огнем, на длинном вертеле, двое мужчин обжаривали цельную коровью тушу, то и дело отрезая от нее готовые куски, и поднося пирующим. Среди веселящихся не хватало, разве что, женщин — ни единого нежного лика не было видно за грубо сколоченными пиршественными столами. Не было дам и среди прислужников. Отсутствие прекрасного пола ничуть не беспокоило гуляющих — они вовсю услаждали желудки вином и пищей.

— Братья! — вскричал один из них, плотно сбитый лысый мужчина. Он поднялся на нетвердые ноги, и воздел к небу большую глиняную чашу с вином. — Все вы знаете меня, Чжо Буфаня, главу секты И-цзы-хуэй! И все вы знаете — мое слово крепко, словно мой меч! Скажу вам от всего сердца — великое небо не могло подарить мне лучших друзей и соратников, чем вы, Властители Тридцати Шести Пещер и Семидесяти Двух Островов! Смотрите, — он легко поднял одной рукой вместительный винный кувшин. — Сегодня, мои младшие остановили на торговом тракте винокура с товаром, и уговорили его поделиться с доблестными воинами плодами его труда! Вкусим же от щедрот Ду Кана, и от щедрот того славного купца! Выпьем за нашу дружбу, да продлится она сотни лет!

Чжо Буфань

Пирующие поддержали эту здравицу одобрительным возгласами, дружно поднимая чарки и чаши. Многие ответили собственными славословиями, чествуя того или иного из собравшихся, или же всех сразу.

Лишь один из сидящих за столами хранил молчание. Строгого вида чернобородый мужчина, чьи длинные волосы сдерживала черная тканевая повязка на лбу, не отставал от прочих гуляк в питии и поглощении закусок, но, в отличие от веселящихся друзей, он был сумрачен и печален видом, и не провозгласил за время пира ни единой здравицы. Когда он все же поднялся на ноги, лесной стан взорвался радостными возгласами, сотрясшими деревянные стены — сей муж явно пользовался немалым уважением среди Властителей Тридцати Шести Пещер и Семидесяти Двух Островов. Встав, он поднял руки, призывая пирующих к тишине. Хвалебные крики, громкие беседы, и пьяные песни вскоре умолкли.

— Братья, — промолвил чернобородый мужчина грустно и сурово. — Сколь бы ни желал я без оглядки отдаться веселью вместе с вами, тяжкий груз давит на мое сердце. Как первый среди вас, я не могу не возвращаться помыслами к нашей общей беде. Секта Тяньшань…

Его речь была прервана неожиданным и грубым образом — тяжёлая деревянная дверь лесного стана, закрытая на весомый засов, влетела внутрь залы, сорванная с петель. Словно лёгкая бумажная ширма, она пролетела чуть ли не до самого очага, и рухнула на земляной пол в клубах пыли. В дверном проеме показалась могучая фигура вошедшего столь нахальным образом. С ног до головы закованный в броню, он был рослым до огромности, и плечи его не уступали в ширине вышибленной им двери. Тяжело ступая, громадный воин вышел на середину зала, встав рядом с очагом, и смотровая щель его шлема обвела присутствующих. Раздался низкий, гортанный смех, приглушенный металлом.

— Вы ли Властители Тридцати Шести Пещер и Семидесяти Двух