Ева. Колыбельная для Титана - Инна Георгиева

— Евочка! — полным трагизма голосом взвыл старший брат, глядя как Алекс выковыривает меня из такси. — Что случилось?!

Я поморщилась — до чего голосистый парень. Хотя бы Георгий со своего королевского ложа вопль не расслышал, а то если придется еще и с отчимом разбираться, мы сегодня вообще спать не ляжем.

— Егорушка, не переживай так, — попыталась успокоить чрезмерно ретивого родича. — Это случайность.

Грозно сведенные брови на переносице старшего братца показали, что так просто я не отделаюсь:

— Кто-то посодействовал?! — спросил он с хмурым выражением на красивом лице. Я криво ухмыльнулась:

— Да нет. Оно как-то само собой получилось. Они совсем не виноваты…

Ой! Угораздило же ляпнуть!

— Они?! — вытаращился Егор. — И сколько их было?!

— Ну… — прикинула я в голове. — Человек пятнадцать, наверное. Но, поверь, они пострадали больше чем я.

И опять, похоже, сказала что-то не то, потому что Алекс молча стукнул себя ладонью по лбу, а у Егорушки дернулся глаз:

— Ева, где эти су… в смысле, нехорошие личности?! Я сейчас соберу друзей, мы поедем и вежливо объясним этим утыркам, что обижать девочек нехорошо!

И с грозным рыком стукнул кулаком по открытой ладони. Вот уж точно — орел!

Покачала головой:

— Егор, спасибо, конечно, но во-первых, я уже отмщена, а во-вторых, повторяю: им по любому больше досталось! — Ну, да. Заклинателям теперь кап. ремонт в отеле делать, а у меня даже перелома не было. — И в-третьих, — я подхватила Шурика под руку и подтолкнула в сторону дома, — я предпочитаю справляться сама.

Братец громко фыркнул:

— Да мне уже ясно, что у тебя странные предпочтения, — буркнул он. — Конный туризм, единороги на обоях, мой брат…

— Не понял?! — мгновенно окрысился Алекс, но на Егора его грозный взгляд впечатления не произвел:

— Все ты понял! — отрезал он, перехватывая мою вторую руку. — Давай, отцепляйся. Я сам отведу Евочку в дом.

— С какого это перепугу?! — возмутился Шурик.

— А ты не понимаешь? — ехидно уточнил брат. И с ударением добавил. — Совратитель! Всё! Закончились твои веселые деньки. У меня сессия началась и я теперь два месяца никуда летать не буду! Осяду Цербером дома и буду караулить сестру!

Я мысленно попыталась собрать в единую картинку рвение этого «караульного» со своей ведьмовской сущностью, и не смогла. Ибо эти вещи, как ни крути, были не совместимы. Надо было что-то делать. Причем, срочно. Пока братец не узнал нечто такое, что удивит его еще сильнее наших с Алексом отношений!

— Егорушка, — я остановилась и, прыгая на одной ножке, обернулась лицом к Соколову. — Как у тебя дела с Наташей?

— Э… — нахмурился он. — Вроде, ничего так, нормально. Обещала скоро вернуться.

— Ну разве не замечательно? — расплылась я в довольной улыбке. — А помнишь, как я помогала тебе устроить личную жизнь?

— Ты?! — возмущенно ахнул брат. — Помогала?! Мне?!!

Я ответила решительный кивком. Еще и мрачный взгляд добавила для пущего эффекта.

— Ну, ладно, — сдулся Егор. — Согласен, было дело. И что?

— А то, что долг платежом красен! — безапелляционным тоном отрезала я. — И теперь твоя очередь!

— Но… Евочка…!

— Не мешай моему счастью! — грозно заявила обычно такая покладистая «Евочка». — Понял?!

Братец окончательно сник.

— Но это же… — махнул он рукой на Алекса с таким видом, будто хотел добавить что-то очень нелицеприятное, — это… это же Шурик! — нашел, наконец, к чему придраться. Обычно Алекса он так не величал — это была сугубо моя фишка. Но тут, видимо, не сдержался.

— Да! — кивнула я, стараясь не обращать внимания на то, что у Заклинателя вот-вот пар из ноздрей повалит, как у быка на корриде. — Но это мой Шурик! И мой выбор, который ты должен принять.

Во дворе повисла не самая дружелюбная пауза. Мама поняла, что ничего интересного больше не услышит и тихонько отчалила в сторону дома. Шурик вцепился в мою талию так, будто боялся, что если ослабит хватку, заново сомкнет пальцы уже на шее любимого брата. Егор мысленно сетовал на несовершенство мира (это отчетливо читалось на его страдальческой моське), и пытался найти хоть какие-то аргументы для моего вразумления. Надо сказать — пытался отчаянно, потому что сдался только когда я уже начала подмерзать (а вы бы постояли на улице в самом начале апреля без сапога — я бы на вас посмотрела!).

— Согласен, Ева, — вздохнул он, наконец. — Если это — твое счастье, кто я такой, чтобы вам мешать? Но на всякий случай… — он прищурил глаза и ступил ближе к Алексу, — помни, что я буду за тобой следить! И только попробуй обидеть сестренку! Отделаю как Бог черепаху! Понял меня, братишка?!

Шурик опустил глаза, нашел мой лучистый взгляд и натянуто улыбнулся:

— Да понял-понял!

— Хватит ржать! — обиделся Егор. — Я серьезно! Не прислушаешься к моим предостережениям сейчас — потом хуже будет! И тогда уже буду смеяться я. Последним! Знаешь ведь, кто смеется последним?!

— Конечно, знаю, — хохотнул Алекс. — Тот, кто хуже всех соображает!

Челюсть Егора бухнулась на асфальт.

— Сволочь ты! — с какой-то даже обреченностью в голосе заявил он, и решительно перевел тему. — А что вы отцу скажете?

Я, уже было активно попрыгавшая в сторону входной двери, затормозила так резко, что если бы Алекс меня не держал, точно бы пропахала носом ближайшую клумбу:

— Георгию?! — переспросила тихим голосом. Ой, чего-то я про него совсем забыла. Ну, в смысле: с ведьмами мы договорились, Заклинатели против нас с Шуриком тоже, вроде, уже ничего не имеют (хотя этим товарищам я не особо доверяю), даже братьев на свою сторону перетащить умудрились. А ведь мы самое главное из виду упустили!

— Вы учтите, — продолжал нагнетать Егорушка, — у папы нервы ни к черту. Вы бы его к жестокой правде как-нибудь аккуратненько подготовили. Чтобы у него сразу сердце не встало.

— Слышь, мы ему о приятных новостях собираемся сообщать, а не о том, что страшный суд начался, — перебил Шурик. Егор ехидненько хмыкнул, разводя руки в стороны:

— Для вас они, может, и приятные. А вот папу мы потом не вернем…

Я сглотнула. Убийство отчима не входило в мои планы. Даже в очень отдаленные. И, похоже, Егор это отлично понимал:

— Ну, хорошо, так и быть, — талантливо изображая первого в истории честного политика, он улыбнулся и аккуратно взял мою ладошку в свои мозолистые руки. — Я вам помогу.

И почему от этой простой фразы у меня мороз побежал по коже?

Впрочем, долго гадать не пришлось. Объяснить, в чем именно будет заключаться его помощь, Егорушка не пожелал, но стоило нам ступить в дом, как все сразу встало на свои места.