Витте - Сергей Ильин

Отношения С. Ю. Витте и П. Н. Дурново в ноябре и декабре 1905 года посторонним наблюдателям казались совершенно странными. Дурново возражал почти против каждого предложения Витте, находя всю затею с конституцией совершенно несвоевременной; его длинные выступления по поводу назначения губернаторов или объявления отдельных местностей на положении усиленной охраны казались С. Ю. Витте обструкцией и положительно выводили его из себя: он совершенно перестал стесняться в выражениях, бывал груб, доходя иногда фактически до крика. При всем при этом на каждом заседании он давал понять присутствующим, что чрезвычайно ценит административный опыт Дурново и очень нуждается в его советах. «До января 1906 года взаимные отношения эти имели такой вид, что Витте держит Дурново в руках и что, пользуясь его полицейской опытностью, он направляет ее в нужную ему сторону, а Дурново, хотя и брыкается, но, подчиняясь более сильной воле, не решается идти прямо против председателя и если и повертывает иногда дела по-своему, пользуясь своими частыми всеподданнейшими докладами, то делает это с оглядкой и считаясь с опасным для него политическим противником»133.

***

После подавления вооруженных восстаний в Москве и в других городах (Ростове и Новороссийске) на повестку дня встали другие задачи. 23 декабря председатель правительства направил императору доклад, где подчеркивалось, «…что революционеры на время везде сломлены. Вероятно, на днях общие забастовки везде кончатся. Остаются остзейские губернии, Кавказ и Сибирская дорога. По моему мнению, прежде всего нужно разделаться с остзейскими губерниями. Я целым радом телеграмм поощрял генерал-губернатора действовать решительно, но там, очевидно, мало войск. С этими силами трудно справиться, вследствие чего я ему еще вчера ночью телеграфировал, что, ввиду слабости наших войск и полиции, для поднятия авторитета власти необходимо с кровожадными мятежниками расправляться самым беспощадным образом»134.

Головную боль у С. Ю. Витте вызывал беспорядок, воцарившийся на Сибирской дороге. Там революционные комитеты сами решали, кого возить, а кого нет, какие телеграммы передавать по назначению, а какие не передавать. Между тем требовалось как можно скорее перебросить армию из Китая в Европейскую Россию, к новым местам постоянного расположения.

По настоянию С. Ю. Витте его правительством был разработан новый план дислокации армии. Если ранее доблестная российская армия предназначалась для борьбы с врагами внешними и потому размещалась поблизости от государственных границ страны, то теперь главным стал враг внутренний. Войска предстояло разместить в зонах внутренних конфликтов, с тем чтобы не столько гасить эти конфликты, сколько предупреждать самим фактом присутствия крупных воинских частей. Эта затея премьера, по свидетельству военного министра А. Ф. Редигера, вызвала сильнейшее неудовольствие царя, очень ревниво относившегося к своим прерогативам верховного вождя русской армии и флота.

Кадровые полки из Маньчжурии не возвращались, а прибывали только запасные части. Н. П. Линевич опрометчиво пообещал им, что к началу весеннего сева они будут дома. Деньги демобилизованным солдатам выдавались в Харбине сразу на весь путь, их пропивали сразу же, на Харбинском вокзале, затем продавали солдатский скарб, а когда продать больше нечего было, голодные деморализованные толпы запасных громили и грабили вокзалы, пристанционные буфеты и поселки железнодорожников.

Капитан А. И. Деникин, будущий вождь белогвардейской Добровольческой армии, время с ноября 1905-го по январь 1906 года провел в поезде на Сибирской железной дороге, пробираясь из Маньчжурии в Петербург. В Иркутске ему пришлось прожить несколько дней, так как из-за забастовок и расстройства движения там скопилось до 30 воинских эшелонов и несколько пассажирских поездов. На дороге было чрезвычайно трудно достать продовольствие, и А. И. Деникин с его товарищами жили только теми запасами, которые удалось приобрести в Иркутске135.

Для наведения порядка на Сибирской железнодорожной магистрали были применены так называемые «экзекуционные поезда». С. Ю. Витте приписывает их изобретение своему гению, однако царь уверял вдовствующую императрицу, что оно родилось от вдохновения великого князя Николая Николаевича: «Николаше пришла отличная мысль, которую он предложил, — из России послан Меллер-Закомельский с войсками, жандармами и пулеметами в Сибирь до Иркутска, а из Харбина Ренненкампф, ему навстречу. Обоим поручено восстановить порядок на станциях и в городах, хватать всех бунтовщиков и наказывать их, не стесняясь строгостью. Я думаю, что через две недели они съедутся, и тогда в Сибири сразу все успокоится»136.

Генерал-лейтенант П. К. Ренненкампф был героем Китайского похода 1900 года, кавалером заслуженных на поле брани двух Георгиевских крестов. Его конный рейд в июле — августе 1900 года, уникальный по своей лихости и отваге, привел в восхищение знатоков военного дела137. Те, кто рекомендовал его для наведения порядка на железной дороге, наверняка рассчитывали, что он проявит такую же лихость в борьбе с революционной заразой.

Высочайшая телеграмма с повелением ему сформировать карательный отряд в рядах Маньчжурской армии и действовать с ним без промедления была отправлена из Петербурга 13 декабря 1905 года кругом света через Шанхай и Владивосток. Она была получена штабом Линевича 25 декабря, но только 2 января генерал приступил к формированию отряда. Через неделю П. К. Ренненкампф выступил в поход, отправив телеграмму начальнику Генерального штаба Ф. Ф. Палицыну: «…Буду действовать по обстоятельствам, прибегая к полевому суду, при вооруженном сопротивлении расстреливать»138.

Примерно в середине декабря С. Ю. Витте предложил послать навстречу П. К. Ренненкампфу генерала H. H. Сухотина из Омска. Но у Сухотина не нашлось надежных воинских частей для выполнения карательного рейда. Тогда всплыла кандидатура генерал-лейтенанта барона А. Н. Меллера-Закомельского, временного генерал-губернатора Польши. Усмирять и подавлять барону было не впервой. В далеком 1863 году он, молодой корнет гусарского полка, участвовал в карательных расправах на территории мятежной Польши. В ноябре 1905 года А. Н. Меллер-Закомельский в должности командира 7-го армейского корпуса подавлял восстание солдат и моряков в Севастополе.

С. Ю. Витте вспоминал, что для проведения карательного железнодорожного рейда его рекомендовал генерал Ф. Ф. Палицын. Решение по кандидатуре Меллера-Закомельского было принято 20 декабря, а его карательный поезд формировался в Москве, уже очищенной к тому времени от мятежников. Ядро отряда А. Н. Меллера-Закомельского составили две сводные роты (20 унтер-офицеров и 95 рядовых солдат) 3-й гвардейской пехотной дивизии, которой барон когда-то командовал, пулеметная команда с 2 машинами из той же дивизии и 2 орудия 2-й батареи 37-й артиллерийской бригады, поставленные на железнодорожную платформу — всего 1 генерал, 4 штаб-офицера, 9 обер-офицеров, 1 врач, 1 гражданский чиновник и 184 нижних чина139. В ночь на 1 января 1906 года генерал отправился на выполнение порученного ему премьер-министром задания — любыми средствами восстановить порядок на Сибирской железной дороге.