Любовь искупительная - Франсин Риверс

Ангелочек лежала на кровати и рассматривала потолок. Она понимала, что поступила правильно, но иногда ее стремление к Михаилу становилось таким непреодолимым, что она испытывала буквально физическую боль. Все ли у него в порядке? Счастлив ли он? Конечно, теперь он уже не ищет и не ждет ее. Он, наверняка, понял, что им не суждено быть вместе. Она знала, что он никогда не сможет простить ее, но теперь он сможет устроить свою жизнь. У него будет Мириам. И будут дети.

Она не может позволить себе размышлять об этом. Если так продолжать, то она начнет жалеть себя. Все кончено, все это уже позади. Ей нужно идти дальше. Она закрыла глаза, стараясь оттолкнуть от себя боль. Потом встала и оделась, думая о тех чудесных событиях, которые с ними произошли.

Шерри жила в семье, которая владела пекарней. Она была счастлива и привыкала к своей новой жизни. Маленькую Веру удочерила семья баптистов, и теперь она в Монтерее со своими новыми братьями и сестрами. Она училась читать и писать, и уже присылала письма. Ангелочку очень нравилось в семье Эксэлов, но она понимала, что не сможет остаться у них навсегда. Они и так были слишком добры к ней, предоставив кров, защиту и дружбу. Они даже помогли ей с новой одеждой. Когда ее спросили, что бы она хотела для своего гардероба, она попросила что–нибудь очень простое из серой и коричневой шерсти.

Сюзанна настояла на том, чтобы она училась. Ангелочек была в отчаянии от того количества знаний, которое ей предстояло усвоить, но ее новая подруга была очень настойчива.

— Ты понятливая, и ты сможешь. Просто не ожидай слишком много слишком быстро. — Уроки давались нелегко, и Ангелочек часто задавалась вопросом, стоит ли овчинка выделки.

Она подумывала, не вернуться ли ей к Виржилу, но отказалась от этой идеи. Каким–то внутренним чувством она знала, что ей нужно делать не это. Но что же тогда?

Сюзанна часто брала ее с собой на рынок, чтобы закупать продукты для семьи. Они ходили по рядам, выбирая мясо, овощи, хлеб, кухонную утварь. Ангелочек быстро научилась торговаться. Это не слишком отличалось от продажи посуды золотоискателям. Она знала, как нужно блефовать. Знала, как изображать безразличие. И обычно покупала нужные Сюзанне вещи или продукты с большими скидками.

— Одного взгляда в твои голубые невинные глаза достаточно, чтобы они отдали тебе все бесплатно. Они из кожи вон лезут, чтобы услужить тебе, — смеялась Сюзанна. — Помнишь, как тебе сделали предложение прямо на рынке?

— Это было не то предложение, Сюзанна. Это было предложение в другом смысле. Это разные вещи.

— Ну, ладно, не смотри на меня так мрачно. Ты ведь сказала «нет» и, надо сказать, очень вежливо.

Может быть, если бы она носила мешковину, мужчины, наконец, перестали бы ее замечать. Но даже сейчас, когда она в своей серой одежде проходила мимо, они оборачивались. Однако никто не решался приставать к ней, и она предполагала, что причиной этому была Сюзанна Эксэл, шедшая рядом; но уж точно не признание ее новой чистой жизни. Эксэлы были известными и уважаемыми людьми в городе. Ангелочек попыталась представить себе, что было бы с ней, окажись она без их покровительства и защиты. Возможно, при первых же трудностях она бы ослабела и вернулась к старому. Эта мысль помогала ей подавить гордость и продолжать принимать расположение семьи Эксэлов.

Она даже стала посещать церковь вместе с ними, ощущая поддержку и защиту, исходившую от Джонатана и Присциллы с одной стороны, и от Сюзанны с другой. Она жадно впитывала все, что говорили о спасении и искуплении, но считала, что не имеет на это права. Она была так голодна и измучена жаждой по этим словам, что, словно лань, стремилась к этим живительным потокам вод. Она часто вспоминала сон, который видела тогда, в борделе Хозяина.

«О, Боже, это ведь Ты говорил со мной тогда, правда? Это был Ты. И той ночью, в доме, когда вдруг появился такой приятный аромат, и я услышала голос, — это был Ты».

Все, что Михаил говорил и делал, теперь стало понятным. Он отражал собой Христа, чтобы она могла увидеть и узнать Его.

«О, Боже, почему я была так слепа? Почему я не слышала? Почему мне надо было пережить столько боли, чтобы, наконец, увидеть, что это Ты протягивал мне руку?»

Каждое воскресенье, когда служение подходило к концу, пастырь приглашал всех желающих принять Христа своим Господом и Спасителем. Всякий раз, когда он предлагал выйти вперед для такой молитвы, нервы Ангелочка были напряжены до предела.

А спокойный мягкий голос продолжал звать ее:

«ПРИДИ КО МНЕ, ВОЗЛЮБЛЕННАЯ. ВСТАНЬ И ПРИДИ КО МНЕ».

Нежное тепло переполняло ее душу. Это была та любовь, о которой она мечтала, которую так ждала всю свою жизнь. И все же она не могла сдвинуться с места. «Михаил, если бы ты был со мной рядом сегодня! Если бы ты смог пойти со мной, тогда я бы набралась смелости».

Каждое воскресенье, когда приглашали к покаянию, она закрывала глаза, пытаясь справиться со страхом и ответить на этот призыв, но так и оставалась на месте. Она сидела, дрожа, зная, что не достойна, думая, что после всего, что она делала и говорила против Бога, она не имеет права быть Его ребенком.

На четвертое воскресенье Сюзанна наклонилась к ней и прошептала:

— Ты ведь хочешь выйти вперед, правда? Ты хочешь этого уже несколько недель.

В глазах Ангелочка стояли слезы, в горле застрял ком; она еле заметно кивнула и опустила голову, плотно сомкнув губы. Она боялась — боялась так сильно, что не переставала дрожать. Какое она имеет право представить себя Богу и обрести милость? Имеет ли она право на это?

— Я пойду с тобой, — сказала Сюзанна и крепко взяла ее за руку.

Когда они двинулись по проходу церкви, ей показалось, что это самый длинный путь, который она когда–либо проделывала. Они подошли к алтарю, где стоял пастырь, дожидаясь их. Он улыбался. Его глаза сияли. Она подумала о Михаиле и ощутила душевную боль. «Михаил, мне бы так хотелось, чтобы ты был рядом со мной сейчас. Мне бы так хотелось, чтобы ты увидел это. Узнаешь ли ты когда–нибудь, что выиграл эту битву и принес свет во тьму?» Ее сердце исполнилось благодарности. «О, Боже, он так Тебя любит…»

Она не плакала. За долгие годы она научилась сдерживать свои чувства, и сейчас она тоже не расплачется перед столькими людьми, даже стоя рядом с Сюзанной Эксэл, Она ощущала на себе взгляды прихожан церкви, которые наблюдали за каждым ее движением, прислушиваясь к ноткам ее голоса. Она не должна выставить себя дурой перед всем этим собранием.

— Верите ли вы, что Иисус Христос есть Сын Живого Бога? — спросил пастырь.

— Я верю, — ответила она смело, на секунду прикрыв глаза. «О, Боже, прости меня за неверие. И пусть моя вера станет больше горчичного зерна, Иисус. Пусть она вырастет. Пожалуйста».

— Готовы ли вы отдать свою жизнь Христу сейчас перед всеми этими свидетелями? Если вы готовы, скажите «да».

Это напомнило ей брачную церемонию. Ее лицо озарилось грустной улыбкой. Тогда, с Михаилом, она предпочла сказать «почему бы нет» вместо «да». Тогда ее силы пришли к концу, и она поняла, что у нее нет иного выбора. Она чувствовала это и сейчас. Она больше не может страдать и бороться за выживание в одиночку. Ей нужен Бог. Она жаждет Его. Он вытащил ее из прежней жизни, хотя у нее совсем не было никакой веры. И сейчас Он протягивает ей Свою руку и делает предложение.