Убить Пифагора - Маркос Чикот

Его собеседник также был командиром кротонской армии. Он имел то же звание, что и Андрокл, но принадлежал к кавалерийскому корпусу.

— Успокойся, Дамофонт. Важно сохранять спокойствие.

— Легко тебе говорить, — пожаловался Дамофонт. — На кону моя шея.

— Мы все рискуем жизнью. — Андрокл поморщился. — Но человек в маске щедро нам заплатил. Не забудь, мне придется объяснить твое исчезновение Милону. Если он поймет, что я лгу, он собственными руками разорвет меня на две половины.

Дамофонт решил не возражать. За последние несколько дней они несколько раз спорили о том, кто из них покинет лагерь. Ему не нравилась эта идея, но было уже решено. Возвращаться к этому не имело смысла.

Он протянул руку и взял лошадь за повод.

— Мне лучше убраться как можно скорее. — Он вскочил в седло. — Хочу быть по ту сторону от Сибариса до восхода солнца.

Андрокл ждал, когда Дамофонт исчезнет в ночи. Потом вернулся в лагерь, сопровождаемый журчанием речной воды. Он знал, что каждый пятый командир в курсе того, что должно произойти. «Надеюсь, остальные станут жертвами обмана», — сказал он себе, стиснув зубы. Солдаты, не задействованные в заговоре, готовы были повиноваться своим командирам. Успеху способствовало и то, что их план подстегивал основные страстишки людей: месть, похоть, гордыню… Подобный расчет естественным образом приводит к успеху — кажется, именно так рассуждал человек в маске. Андрокл ему поверил.

На южной оконечности лагеря дожидались его люди. Он незаметно просочился между ними.

— Разбудите спящих, — сказал он, проходя мимо. — Через несколько минут я отдам приказ.

* * *

Выставив охрану, Милон приказал разбудить его за полчаса до рассвета. До этого времени оставался еще час, но главнокомандующий уже давно бодрствовал. Во время походов он спал мало, даже если ситуация была спокойной, как сейчас.

Он ворочался на своем спартанском коврике, прикрытый льняной простыней. Ему казалось, что внутри палатки слишком душно. Он бы с удовольствием спал под открытым небом, как и большинство его солдат, но для безопасности и он, и прочие командиры ночевали в укрытии.

Милон был уверен, что стычек не ожидается. Он отдал приказ, чтобы его люди не пересекали реку, да и сибариты не были столь глупы, чтобы нападать.

«Довольно они от нас натерпелись», — подумал Милон.

Было очевидно, что единственным желанием сибаритов было задержать их хотя бы на несколько часов. Милон предполагал, что за это время они постараются вывезти из города женщин и детей. Наверняка они боялись, что кротонская армия разграбит Сибарис.

Они же не знали, что грабежей он не допустит.

Утомленный жарой, он лег на спину и встряхнул хитон, так что поток воздуха пробежал между тканью и кожей. Пот испарялся, он ощутил приятную прохладу. Сосредоточился на том, чтобы расслабиться и отдохнуть, даже если уснуть не удастся.

Несколькими часами ранее, когда они добрались до реки, он отправил в лагерь сибаритов гонца. Порученное гонцу послание было простым и ясным: на рассвете город обязан сдаться, иначе будет уничтожен. Перемирие продлится несколько часов. У сибаритов не оставалось сил сопротивляться. Кроме того, он предпочитал, чтобы Сибарис брали отдохнувшие воины. Сначала сражение на поле боя, затем многочасовой поход. Не было ни малейшей необходимости заставлять людей прорываться в город на исходе дня.

Он снова встряхнул хитон, чтобы немного остыть.

«Надеюсь, с этим мы быстро разберемся», — подумал он.

Ему было до ужаса неохота сражаться с сибаритами, но Сибарис должен сдаться. Бросить дело наполовину означало бы для Кротона недопустимый риск. На золото, которое мятежники конфисковали у аристократов, они могли купить целую армию наемников, достаточно сильную для вторжения в Кротон.

На рассвете он заставит их сдаться, возьмет город под контроль и как можно скорее вернет правление сибаритским аристократам.

«Придется оставить войска для их поддержки, — размышлял он, — пока аристократы не соберут достаточно сил, чтобы навести порядок. Двух тысяч солдат будет достаточно. Остальная армия через несколько дней вернется домой».

Неожиданно он понял, что вот уже некоторое время в отдалении раздаются голоса. Он открыл глаза и пристально уставился в свод палатки, слабо освещенный масляной лампой. Голоса были далеко, но ему показалось, что до него доносятся характерные отзвуки схватки.

Он поспешно встал, взял меч и вышел из палатки. Двое часовых, стоявших у входа, вытянулись в струнку. Снаружи крики и звон металла звучали отчетливее. Они доносились из противоположного конца лагеря.

— Приведите мне лошадь!

Милон сделал несколько шагов к берегу и вгляделся в темноту. Лагерь сибаритов простирался прямо перед ним и выглядел спокойным. Проблема была на южной стороне лагеря.

«Похоже на стычку между своими», — подумал Милон.

Он удивленно поморщился. Его люди получили приказ не пересекать реку, и было бы безумием, если бы на нечто подобное решились сибариты.

Подошел часовой, ведя в поводу коня. Милон вскочил в седло и поспешил на звук. Было темно, но, приблизившись, он разглядел, что его люди перешли реку.

— Что происходит? — крикнул он часовому.

— Похоже, кто-то из сибаритов пробрался в наш лагерь, господин. Затем они бежали, а наши бросились вдогонку.

«Проклятие, неужели кто-то оказался столь глуп, что…» Приказ не пересекать реку был предельно ясен. Они не имели права его нарушать, даже погнавшись за противником.

— Кто из офицеров перешел реку первым?

Часовой поколебался, прежде чем ответить.

— Думаю, Андрокл, господин.

Выражение лица Милона стало жестким. Он был почти уверен, что Андрокл — один из получивших от Килона золото. Это была столь распространенная практика, что, наказав всех, кто это делал, он лишился бы половины войска.

Милон задумался. Что делать дальше? Возможно, у Андрокла имелась веская причина переправиться через реку.

«Единственный способ это узнать — отправиться вслед за ним», — подумал Милон. Это было рискованно, но не станет же он сидеть сложа руки. Будить весь лагерь из-за единичного случая, который явно не представлял особой угрозы, также не имело смысла.

Он достал меч и пришпорил коня, направляясь к реке. Хотя русло было довольно широким, река обмелела. До противоположного берега он добрался без осложнений.

«Здесь никого нет», — сказал он себе, всматриваясь в темноту. Лагерь сибаритов переместился к северу, как будто предвидя атаку с фланга.

Он осторожно продвигался меж погасшими кострами. Источник шума находился впереди, шагах в пятидесяти. Было так темно, что Милон ничего не мог разглядеть. Только трупы, разбросанные по земле. Мертвые сибариты.