Саладин. Победитель крестоносцев - Александр Владимирский

Саладин, главный противник крестоносцев, пользовался все же большим уважением в христианской Европе за свои рыцарские качества: храбрость в бою и великодушие к побежденному противнику.

Салах ад-Дин был кумиром Саддама Хусейна, который, как и он, родился в Тикрите, на реке Тигр; при Саддаме в Ираке был культ Салах ад-Дина. Усама Бен Ладен тоже уподоблял себя новому Саладину. С правлением Саладина сравнивали свое правление президент Египта Гамаль Абдель Насер и президент Сирии Хафез Асад, отец нынешнего президента Башара Асада. Асад-старший в свое время мечтал о реставрации под своим началом сирийской части империи Саладина с включением Сирии, Ливана, Иордании, Ирака и территории Израиля, если удастся ликвидировать Израильское государство. Насер же мечтал, подобно Саладину, присоединить к Египту Сирию и Йемен. Только вот государственное ообъединение Египта и Сирии под названием Объединенная Арабская Республика просуществовала даже меньше, чем держава Саладина, — всего три года, с 1958 по 1961-й.

По мнению Р. Ирвина, «успехи Саладина обошлись мусульманам очень дорого, и его наследники не спешили продолжать ту же наступательную политику, которая могла бы принести им новые территории в Сирии и Палестине, но в то же время была чревата опасностью появления новых полчищ крестоносцев. После смерти Саладина империя была фактически поделена враждующими между собой его сородичами. Многие из них декларировали приверженность священной войне, как ее вели Занги, Hyp ад-Дин и Саладин, однако больше всего они были заняты борьбой за первые места в Айюбидской империи. К тому же некоторые из этих принцев были лишь ставленниками различных группировок, состоявших из тюркских офицеров или мамлюков. Время от времени то один, то другой из айюбидских принцев вступал в союз с франками из латинских поселений против своих родственников-мусульман…»

В правление брата Саладина Сейф ад-Дин аль-Адила, в мае 1218 года, армии Пятого Крестового похода высадились в дельте Нила к западу от Дамиетты. Однако действиями против крестоносцев руководил с самого начала сын Сайф ад-Дина аль-Камиль, который наследовал отцу после его смерти в августе того же года. В ноябре 1219 года крестоносцы захватили Дамиетту, но не рискнули сразу же пойти на Каир, чем обрекли себя на поражение. Родственники аль-Камиля из Сирии и Месопотамии послали войска на помощь Египту, и в конце концов крестоносцы сдали Дамиетту аль-Камилю в 1221 году.

В 1229 году аль-Камиль, власти которого угрожала коалиция враждебных родичей, сдал Иерусалим германскому императору Фридриху II Гогенштауфену, отлученному папой от церкви, что вызвало осуждение всего мусульманского мира, однако при этом его наиболее ярые критики — другие айюбидские принцы — сами при необходимости и к собственной выгоде заключали тактические союзы с христианами. Когда правитель Египта решил отдать франкам Иерусалим, все страны ислама потрясла буря возмущения. По Яффскому соглашению от 11 февраля 1229 года мечети Омара и Аль-Акса остались у мусульман, а Храм Гроба Господня был возвращен христианам.

Но уже в 1244 году хорезмийские тюрки, теснимые монголами, прибыли в Палестину и овладели Иерусалимом, который больше уже не вернулся в руки крестоносцев. К середине XIII века крестоносцы утратили почти все свои государства, включая Латинскую империю, созданную в 1204 году на месте Византии после захвата и разграбления ими Константинополя. Она пала под натиском византийцев в 1261 году, хотя отдельные осколки Латинской империи просуществовали до середины XV века. А последние владения крестоносцев в Палестине, Сирии и Ливане — Акра, Тир, Сидон, Бейрут и Тортоза пали в 1291 году. Попытка организовать новый крестовый поход в 1312 году провалилась. Никто из западноевропейских монархов в Святую землю не пошел. К тому времени наиболее анархический рыцарский элемент давно уже был из Европы убран и по большей части погиб в крестовых походах и последующих войнах с мусульманами. В Западной Европе возникли централизованные государства. Их короли вели теперь войны преимущественно друг с другом, равно как и со своими непокорными вассалами, и в этих войнах находило себе работу как оставшееся в Европе безземельное рыцарство, так и те рыцари, что были изгнаны мусульманами с Ближнего Востока. Теперь на эти многосударственные войны тратились все те гигантские ресурсы, которые прежде уходили на организацию крестовых походов. К тому же рыцари теперь вступали в основанные в Палестине духовно-рыцарские ордена, ставшими также крупными финансовыми учреждениями, деятельность которых выходила далеко за пределы Святой земли. В то же время результатом крестовых походов стало установление монополии в средиземноморской торговле купцов из Венеции, Генуи и других южно-европейских стран. Мусульмане же навсегда перестали играть сколько-нибудь значительную роль в средиземноморской торговле, что впоследствии предопределило внутреннюю слабость Османской империи. Слабость же государств крестоносцев, среди прочего, определялась тем, что что основным податным населением Иерусалимского королевства и вассальных по отношению к нему государств оставались мусульмане, ненавидевшие «франков». Государства крестоносцев в противостоянии с армиями мусульманских эмиров и султанов критически зависели от военной помощи из Европы, и когда такая помощь перестала поступать, их гибель была предопределена.

Крестьяне, активно участвовавшие в первых двух крестовых походах, куда их гнал голод и надежда на лучшую жизнь в Святой земле, в дальнейшем от участия в походах воздерживались. Благодаря развитию сельского хозяйства их уровень жизни несколько повысился, и голод стал случаться реже. Кроме того, судьба первых крестьян-крестоносцев, почти полностью погибших от болезней еще на пути к Иерусалиму, не вдохновляла последующие поколения на дальние путешествия. К тому же выяснилось, что плохо вооруженное и практически необученное крестьянское ополчение крестоносцев не может противостоять тюркской коннице.

Как писал советский историк Михаил Заборов, «знакомство с Востоком далее содействовало переменам в образе жизни сеньоров на Западе. Рыцарь-крестоносец, вернувшись домой, охвачен был новыми стремлениями, у него появились новые ценностные ориентации. Он был не прочь сменить грубое домотканое платье на мягкие и красивые восточные одежды; украсить стены своего замка коврами; заменить зеркала из отполированной бронзы или стали стеклянными. Почему было не пополнить простой деревенский стол изысканными блюдами восточной кухни, приправленными пряностями? Самому пить и при случае дать своим гостям после охоты отведать ароматного восточного вина? Почему было не блеснуть на турнире или во время придворной церемонии мечом с изящно отделанной инкрустацией рукоятью и ножнами из золота и слоновой кости? А что плохого в том, чтобы доставить соседу, с которым приятно провел день за пиршественным столом, корзину с редкостными фруктами, только что привезенными из-за моря?

Короче говоря, потребности феодалов выросли, а их структура изменилась, и в то же время все больше входило в обиход верное средство обеспечить удовлетворение новых потребностей — деньги».

Таким образом, крестовые походы в большей мере способствовали развитию товарно-денежных отношений в Западной Европе, чем на Востоке. При этом характерно, что с Востока в эпоху крестоносцев заимствовалось то, что относилось к сфере потребления, а не производства. Никаких технологий, касавшихся сельского хозяйства или военного дела, европейцы у мусульман не заимствовали, а в сфере ремесла заимствовали лишь технологии, касавшиеся производства украшений. И сельское хозяйство, и военное дело были развиты лучше, чем в исламских государствах Ближнего Востока. Европейские латы, копья, мечи, луки и арбалеты наголову превосходили мусульманские, что обеспечило крестоносцам перевес в сражениях. Европейские корабли были больше и надежнее мусульманских, и флот крестоносцев также превосходил флот Саладина. Еще немногочисленные города Западной Европы были прежде всего центрами ремесла и торговли, тогда как на Востоке города были прежде всего административными центрами. В Западной Европе торговля развивалась не только с заморскими странами, но и между европейскими регионами, и торговцы и ремесленники в большинстве своем представляли местные европейские нации, тогда как на Ближнем Востоке вся торговля и значительная часть ремесла были в руках немусульманского населения. В Западной Европе ремесло обслуживало нужды не только феодалов и богатых купцов, но и все большей части городского и зажиточного сельского населения, что способствовало развитию товарно-денежных отношений. А вот на Ближнем Востоке ремесло и торговля обслуживали, по сути, лишь верхушку правящего класса, а крестьянство все больше нищало. Это было предопределено паразитическим характером ближневосточных мусульманских государств, живших не за счет роста производства, а за счет завоеваний. Можно сказать, что на Западе в эпоху крестовых походов развивалось прежде всего производство, а на Востоке — потребление. И это различие в направлении развития привело к тому, что уже в XIX веке ближневосточные страны стали колониями и полуколониями европейских держав.