Знак И-на - Татьяна Веденская

— Значит, папа не стал ничего менять.

— Нет, не стал. Но всегда хотел, чтобы ты знала. И, как я понимаю, он все-таки сделал это?

— Что? Сделал что? — Алиса держалась спокойно, только дышать перестала на мгновение. — Он хотел мне рассказать?

— Да, конечно, — удивленно посмотрела на Алису тетя Катя. — Он очень хотел все тебе рассказать. Иногда он приходил ко мне, а я ведь единственная, кто знал об этой истории. Он так мучился, Андрюша. Да еще ты… болела, понимаешь?

— Вы имеете в виду мои фобии?

— Все вместе. Андрей говорил, что ты так и не пришла в порядок. Из дома не выходила, молчала, не дружила ни с кем. А с фотографией матери и ела, и спала, и разговаривала. Он не знал, что делать. Однажды он даже сказал мне: «Что ты хочешь, я убил ее мать».

— Но так и не признался мне, — покачала головой Алиса.

— Нет? — удивилась Никитина. — Ах, да, ну конечно! Он же не успел. Он говорил, что расскажет тебе все в тот день, когда тебе исполнится двадцать один год.

Иван заметил, как кровь отлила от Алисиного лица, как вцепилась она в подлокотники своего кресла, как буквально силой заставляла себя дышать, а Никитина говорила и говорила, не замечая ничего.

— Я его отговаривала, это же ужасно — такое рассказать, да еще и на совершеннолетие. Ну разве можно. А он, как выпьет, все упирал. Сделаю, говорит, ей…

— …самый ужасный подарок, — прошептала Алиса.

— Да, точно! — всплеснула руками Никитина. — Так он и говорил. Сделаю самый ужасный подарок. Знаешь, Алиса, может быть, Олег зря тогда в это дело влез, только вот разве лучше было бы, если бы ты росла и без отца, и без матери.

— Нет, конечно, не лучше, — неожиданно взяла себя в руки Алиса. — Спасибо вам, тетя Катя. Правда. Мне теперь намного лучше.

— Ты уверена?

— Да, абсолютно. Я, в общем, и так уже знала. Я ни на кого не держу зла. Он делал то, что считал правильным, и заплатил за это сполна.

— Да уж, не напоминай. Такой ужас. Сгореть в собственном доме. Я вот с тех пор огнетушители везде распихала. Значит, ты дом продаешь, да? Мы тоже подумываем, с таким садом, как у нас, столько мороки. А я ведь не молодею.

— Но сад фантастический. Такие цветы, такой жасмин у входа! — сказала Алиса.

Никитина аж покраснела от удовольствия.

— Жасмин этот — моя головная боль. Он же капризный, ему то холодно, то жарко. Но в чай добавлять — это просто божественно. Именно свежий.

— А Оля — она любит чай с жасмином? — спросила Алиса.

— Оля больше кофе пьет. Да и не бывает она тут почти никогда, не любит она дачу и сложности эти, удобства не слишком удобные, — улыбнулась Никитина. — Только ради меня и ездит.

— Ну, не надо глупостей говорить! — донесся до них вдруг веселый женский голос со двора. — Я и по своей инициативе езжу, и чай твой могу выпить. Особенно если с тортом.

В дверях возникла улыбающаяся Ольга Никитина. В летней полицейской форме — светло-голубая рубашка с коротким рукавом и серо-синяя юбка. В руках Ольга держала красиво перевязанный ягодный торт.

— Олечка, ты здесь! Какой сюрприз! Это просто замечательно, что ты приехала. Смотри, кто зашел ко мне в гости, это же просто удивительно — Алиса Морозова, дочка Андрея. Ты представляешь, она ведь не была тут пятнадцать лет! Ты ведь помнишь Алису? Вы с ней виделись на похоронах дяди Андрея. — Никитина грузно поднялась с кресла.

— Мама, сиди, не вставай. Я сама прекрасно справлюсь. Лучше скажи, с тортом угадала? Этот же — твой любимый?

— Этот, — кивнула Никитина.

Оля подошла к матери, поцеловала ее в щеку.

— А нас пораньше отпустили, и я решила махнуть к тебе, пока пробок нет. Погода-то какая! Ничего себе вы тут устроились! Уютненько. И каким ветром?

— Морозовы дом свой продают. Вот, приехали напоследок…

— Посмотреть, забрать кое-что, — тут же вмешалась Алиса. — Просто прогуляться.

— Я помню, ты вроде не любила на машинах ездить. Прошло?

— Не скажу, что прошло, но что ж теперь. Хоть раз, да надо было сюда приехать напоследок, — развела руками Алиса.

— Это да, это да, — задумчиво кивнула Оля. Чайник шипел и плевался, пока Оля резала торт на не слишком равные куски. — В последнее время куда ты только не ездишь. Как будто тебя подменили.

— Да нет, я все та же, — так же задумчиво протянула Алиса, тон в тон Оле. И посмотрела на Третьякова. Тот недоуменно сощурился.

Алиса продолжила:

— Конечно, не каждый день ловишь убийц.

— Что? Ты поймала убийцу? Какой ужас! — выпалила тетя Катя. — Какого убийцу?

Ольга протянула Алисе тарелку с тортом.

— Между прочим, Алиса — наш герой, мама. Обезвредила маньяка.

— О господи, да куда только этот мир катится. Ты что, поздно ночью по паркам ходишь? Где ты взяла маньяка-то? — нахмурилась тетя Катя.

— Это не совсем маньяк, — покачала головой Алиса, невозмутимо лопая торт. — На самом деле, это сумасшедший.

— Еще лучше, — всплеснула руками тетя Катя.

Оля поставила ей чашку с чаем и сама тоже села напротив, но торта не ела, сидела прямая и даже какая-то напряженная.

— Да будет вам об этом говорить.

— Ну, для меня это очень важно, Оля, ведь он же убил моего отца.

— Что? — всколыхнулась тетя Катя. — Вы нашли убийцу Андрея? Оля, это правда?

— Да, мама. Правда, это пока что еще информация, которую нельзя разглашать.

— Да? — удивилась Алиса. — А мне никто ничего не говорил. Следствия-то не будет, Нечаев же умер. Господи, какой торт вкусный! Это кто производит?

— Их многие делают. Творожная основа и ягоды. Главное, чтобы был кисло-сладкий, — тут же отвлеклась тетя Катя. — Я раньше сама такой торт делала, но это столько мороки. Печь коржи, пропитывать, делать крем, ягоды под желе. Ужас.

— Главное, что меня поразило, — сказала Алиса, медленно доставая из кармана мобильный телефон, — что Черный Воин выглядел, как совершенно нормальный человек. Даже красивый, если уж на то пошло.

— Да как же убийца может быть красивым? — ужаснулась тетя Катя.

— Судите сами! Вот же он.

Алиса быстро перевернула телефон экраном к Никитиной, продолжая зачем-то наблюдать за Ольгой. На экране телефона крупным планом — красивое и беззаботное лицо Никиты Нечаева. Фото из его собственной коллекции, с компьютера, содержимое которого Алиса хранила в облаке.

— Глаза такие зеленые, посмотрите. Очень редкий цвет.

— Это убийца? — удивилась тетя Катя. Она сощурилась, чуть скривилась, вглядываясь подслеповатыми глазами. — Неужели это он? Тоже полицейский, да?