Последняя черта - Феалин Эдель Тин-Таур

— Можно им что-нибудь опрокинуть. Налоговую? Единое за неё сильно парится.

— Есть идейка по-интереснее.... Готовьтесь два часа, жду всех. И знакомых толковых тащите, чем нас будет больше — тем лучше.

Алекс откинул устройство связи в сторону, закрыл лицо руками и долго, шумно дышал. В небольшой комнатке было темно — плотные шторы едва пропускали полоску дневного света, а единственным источником освещения в самом помещении был монитор ноутбука. Он жалел, что попросил Стеллу приблизить изображение на камере. Жалел, что смог разглядеть там лучшую подругу. Ведь это была она — он бы мог узнать эту манеру ходить, причёску где угодно. Алекс мог бы начать атаку и прямо сейчас, даже в пятнадцать человек им бы хватило сил, но слишком горячая голова будет большим препятствием. Натворить дел он ещё успеет, а пока у него было два часа, что бы осознать — Изабель больше нет и не будет, Котя даже после этого считает её всего лишь глупой девчонкой, а тот Герасим — совершил самоубийство. И почему девушки выбирают всегда не тех?

Алекс заставил себя позвонить в ближайший сборный маркет — заказал еду, упаковку кофеина. Он и без того не спал в последнее время, а предстоящая затея обещала вытянуть из него все силы. По хорошему ему бы ещё позвонить одно женщине, но Алекс не решался. Косился на телефон, выперся принимать доставку, вернулся и снова на него косился. Что бы отвлечься полез в ноут — пытаться найти каналы в одиночку, но вылетел через пятнадцать минут с риском обнаружения и всё же взялся за мобилу.

— Миссис Роуз? — голос даже не дрогнул, оставался излишне ровным и спокойным.

— Да. Кто это?

— Алекс. Вы помните меня? Жили в доме напротив, я был другом вашей старшей дочери.

— А-а-а...

— Это вы её убили, миссис, — не удержав злобу, выплюнул парень. — В тот момент, когда променяли какую-то сраную работу на свободу и решили уехать. Час назад вашу дочь пристрелили на митинге, как и ещё несколько десятков человек. Вы довольны, миссис? О, нет, заткнитесь. Изабель не была мертва всё это время — я помог ей бежать. А сейчас она мертва по настоящему и виновны в этом вы. Живите с этим. Надеюсь, что не сможете.

И сбросил, снова шумно задышал. Не понимал совершенно где были мозги четы Роуз, когда они уезжали из более или менее нормальной Америки в деспотичное Единое без права выезда обратно. Вроде умные люди — инженеры, в конце-то концов, а на деле дырка от бублика.

Потом Алекс всё же решил подумать, как поступать в этот раз. Раньше, когда кому-то из-за бугра нужен был доступ в сети Единого, Изабель была тут как тут. Для своих — пожалуйста, проведёт за шоколадку по желанию, для левых — драла в тридорога, потому что имела полное право. А сейчас остались её каналы, ключи, которые могли и устареть. От неё остались старые-престарые фотографии улыбающегося ребёнка, которого Изабель в себе смогла сохранить, спрятать от поганого мира, но в итоге он же её и убил. Алекс скрипнул зубами. Стоило всё же сломать её, решиться — может, была бы жива.

— Все готовы?

Почти синхронно «Да». Взгляд метнулся на число участников сети в данный момент — перевалило за сотню и продолжали подходить. Алекс решил, что включаться по ходу.

— Тогда начинаем. На экран всё, что есть про доступы в Единое. По одному не суйтесь — пойдём все вместе.

Монитор замельтешил данными. Сотня человек бегло вчитывалась, скидывала своё и внутренне злились. Большая часть не знала Изабель — только если слухами. Большая часть плевала совершенно до этого момента на то, что происходит в том государстве, но сейчас внезапно вскипели. Ведь невозможно так обращаться с людьми! Как это — убивать за то, что имеют права, которые решили отстоять? Никто не понимал и кровь стыла в жилах от осознания всего этого дерьма. А ведь там живут! Живут несколько миллионов людей, которые столько времени терпели, а теперь получали за простые человеческие желания свободы.

— Я пролез. Аккуратно. Держу на мушке, не замечают.

— Я тоже. А у них защита по мощнее, чем у нас...

— Да ещё бы! У нас и хакеры на государство не триггерят, чего ты хочешь?

— Тишина! Кто ещё не готов?

Раздалось несколько неуверенных голосов. Алекс скрипнул зубами. Глаза не закрывались только из-за трёх таблеток кофеина. Сердце и без того слабое, он боялся даже, что не выдержит, но было наплевать. Месть — блюдо исключительно холодное, мощное и неожиданное. Вряд ли эти пидорасы ожидают подобного, потому что для них те, кто вышел на митинг — простая обозлённая молодёжь, пушечное мясо, быдло. Они не восприняли это всерьёз, не укрепили щитов. Забили. И теперь Алексу это было на руку.

— Цель: крашнуть сайт. — напомнил он. — С него — на внутреннюю систему. Систему распознавания — в ноль. Сможете наебнуть камеры — я даже заплачу, кто сделает. Все фотки разыскиваемых — меняйте на местных властей. Двадцать пятая папка, их там жопой жуй. Ровно в... — Взгляд на часы. — в 3.00 p.m. волной.

Оставалось десять минут. Кто-то проверял, кто-то догонял, а кто-то просто нервно кусал ногти. Ждали. Не сомневались в успехе не минуты, но всё равно мандражем ожидание разливалось по венам, забивалось сигаретами — табачными или электронным, запивалось чаем, кофе, энергетиками или просто водой.

— Давай!

— Чёрт, чёрт!

— Ну?!

— Да! — поднялся гвалт, — Я у...! Пробился...! Вижу....! Дерьмо...!

— Быстро! У нас есть минут пять, потом они начнут сопротивляться!

Просить выставлять защиту не требовалось — не идиоты собрались.

«ЭТО ВАМ ЗА ЛЮДЕЙ!» — гласила теперь надпись на главной странице официального сайта. Ниже — расположились настоящие преступники, по ошибке надевшие мундиры, а каждый, кто числился работником гос. органов обнаружил у себя на почте короткое письмо: «Это война, сучки». И каждый, кто числился работником гос. органов — рассвирепел. Начались звонки с низов верхушками, с верхушек в низы. Приказы терялись, растворялась в миллионах испорченных телефонов. Сначала испугавшиеся и разозлившиеся люди теперь совсем ничего не поняли и забили. Оперативность сохранилась только в структурах особых подразделений, но и тех было вполне достаточно.

— Вычисляйте айди. Игнорируйте DoS. Ищите совпадения в путях доступа и адресах, отправляйте запрос на срочный вызов опер-группы.

Атака не отбивалась — такого приказа не было — но вскоре человек пятьдесят нападающих хакеров оказались точками на радарах. Камеры не могли зафиксировать лица и личности... оперативная группа поймает всех, до кого дотянется — виновных или нет.

— Запрашиваю экстренное отключение системы у Единого Искусственного Интеллекта, — был ещё звонок от подразделений напрямую на самый верх.

— Запрос принят и будет обработан.

Мигнули фонари на улицах и лампы в окнах. Перебой в подаче электричества достиг каждого уголка страны. В телефонных трубках зазвучали шуршащие помехи. Связи не стало. Интернета тоже — разрушен, как факт. Остановились электрокары на дорогах, создавая пробки и аварии. Железный занавес распространился не только на страну, но и на каждого отдельного человека. Единое государство в единым порыве ужаса вернулось в двадцатый век.