Счастливый билет - Маурин Ли

— Кто я?

Но женщина в зеркале лишь повторила вопрос.

Лиза отвернулась, и тут на нее обрушилась слабость. Усилием воли она заставила себя устоять на ногах и взяла свое пальто. С ним что-то было не так, но она не могла вспомнить, что именно. Она вышла из спальни и зашагала по коридору, а потом спустилась по лестнице в холл, с каждым шагом обретая уверенность. Она ходит, и притом отлично!

Когда она проходила мимо стойки администратора, женщина окликнула ее:

— Мисс О’Брайен!

Лиза не обратила на нее ни малейшего внимания — она не знала никакой мисс О’Брайен.

Мимо проезжало такси, и она остановила его.

— Куда? — поинтересовался водитель.

— Угол Куинз-Гейт и Бромптон-роуд.

— Уже едем, дорогуша.

В окне квартиры было темно. Джекки, наверное, ужинает с Гордоном. Лиза разозлилась. Она надеялась, что Джекки скажет ей, кто она такая.

— Приехали, дорогуша.

Водитель повернулся и нетерпеливо посмотрел на нее. Лиза вжалась в спинку сиденья.

— Я не хочу выходить.

— И что ты собираешься делать дальше? Сидеть здесь до утра, подруга?

— Нет, отвезите меня на Нил-стрит, это за «Хэрродсом».

Магазинчик мистера Гринбаума исчез. Лиза ничего не понимала. Ведь только вчера он был здесь, верно? Вон аптека, за ней — бар-закусочная, химчистка, но книжной лавки не было.

Такси медленно ползло по улице.

— Полагаю, и здесь вы тоже выходить не собираетесь, а? — устало осведомился водитель, видя, что она замерла в неподвижности.

— Поезжайте помедленнее, я ищу кое-что.

— При таком движении я при всем желании не могу ехать быстрее, дорогуша.

Лиза никак не могла вспомнить, где был магазин. Двое мужчин вышли из дверей рядом с баром-закусочной.

— Доброй ночи, Брайан, — попрощался один из них. Второй, тот самый, которого звали Брайаном, пробормотал что-то в ответ и поплелся вниз по улице, ссутулившись и понурив голову, словно тащил на себе неподъемную ношу. Лиза нахмурилась. Она не могла понять, почему мужчина кажется ей таким знакомым. А потом она вспомнила. Это же ее муж, но он выглядит таким старым и усталым. Она уже собиралась открыть дверцу, когда такси внезапно прыгнуло вперед и ей вдруг расхотелось разговаривать с Брайаном.

— Куда дальше? — спросил водитель.

— Обратно в гостиницу, — сказала Лиза, надеясь, что он помнит, где находится эта самая гостиница, потому что сама она забыла об этом начисто.

В ту ночь, лежа в кровати и сотрясаясь от озноба, Лиза вспомнила, что Гарри Гринбаум умер. Какая же она дура, что колесила по Лондону в поисках мертвеца! И какой идиоткой счел бы ее Брайан, если бы она выскочила из такси и заговорила с ним так, словно они расстались только вчера. Собственно, это было очень смешно, и Лиза истерически расхохоталась, представив себе его реакцию. Она смеялась так громко и так долго, что кровать под ней заходила ходуном и спустя некоторое время кто-то постучал в дверь и крикнул:

— С вами все в порядке?

— Да! — крикнула Лиза в ответ. Она укрылась с головой и заплакала.

Потом Лиза вспомнила Джекки. Глупо было искать ее на Куинз-Гейт. Джекки вышла замуж и переехала в Борнмут.

«Я поеду к ней, — с торжеством подумала Лиза. — Завтра я отправлюсь в Борнмут и, быть может, Джекки скажет мне, кто я такая».

На следующее утро, посмотрев на себя в зеркало, Лиза решила, что выглядит гораздо лучше. Глаза сверкали, как звезды, а на щеках горел жаркий румянец. Лиза оделась и спустилась вниз, где на дежурство опять заступила угрюмая администраторша. Лиза поинтересовалась у нее, с какого вокзала отправляются поезда в Борнмут.

— С вокзала Ватерлоо, — ответила женщина.

Лиза повернулась, чтобы уйти, как вдруг женщина окликнула ее:

— С вами все в порядке?

— В полном! — жизнерадостно воскликнула Лиза. — Я никогда еще не чувствовала себя так хорошо. — Во всех ее движениях сквозила восхитительная, головокружительная легкость.

— Вы уже завтракали?

Лиза нахмурилась, недоумевая, с чего бы это незнакомая женщина проявляла о ней такую заботу. Но вспомнить, ела она что-нибудь или нет, не смогла.

— Наверное, — ответила она.

На улице падали редкие снежинки. Коснувшись земли, они тут же превращались в грязь под колесами автомобилей. Лиза судорожно вздохнула. Ей вдруг показалось, что ее легкие наполнились льдом, и у нее вновь закружилась голова. Лиза ухватилась за металлические перила, чтобы не упасть. Слабость вскоре миновала, и Лиза остановила такси и попросила отвезти ее на вокзал Ватерлоо.

Когда она приехала в Борнмут, снег уже валил вовсю и землю покрывала скользкая корка льда. Тяжелые свинцовые тучи висели так низко над головой, что казалось, до них можно дотянуться рукой. Занимался сумрачный неприветливый день, больше похожий на вечер, чем на утро. В такси Лиза молилась, чтобы Джекки по-прежнему жила в старом доме. С тех пор как она получила от подруги последнее письмо, прошло много лет, а викариев, случается, переводят в другие приходы. Так что Джекки могла жить где угодно. Наверное, следовало навести справки, прежде чем уезжать из Лондона, но в последнее время Лиза не могла мыслить связно.

Когда они остановились перед старым, заросшим плющом домом, Лиза попросила водителя немного подождать.

— Сначала я должна удостовериться, что моя подруга все еще здесь живет.

Жилище викария выглядело именно таким, каким она его запомнила: старинные красно-коричневые кирпичи, застиранные занавески на окнах, нуждающиеся в покраске оконные рамы и дверные наличники. На подъездной дорожке стояла машина, древний «моррис-майнор», ржавый и без колеса, на месте которого было подложено несколько кирпичей. Несмотря на холод, под машиной кто-то лежал. В открытых дверях гаража стоял мальчик-подросток. Человек под машиной крикнул:

— Дай мне рожковый ключ, Роб.

Мальчик выбежал из гаража и полез под машину. Лиза улыбнулась и уже положила руку на калитку, чтобы открыть ее и войти. В доме во всех окнах горел свет. «Джекки наверняка там», — подумала Лиза. Ее подруга никогда не выключала за собой свет.

Калитка скрипнула. По замерзшей траве лужайки пробежала кошка и начала скрестись во входную дверь. В углу комнаты, где когда-то праздновали свадьбу Джекки, стояла новогодняя елка, и две маленькие девочки танцевали менуэт. Их лица были напряженными, но было видно, что они едва сдерживают смех. Лиза вдруг поняла, что ей не хочется входить в дом. Она посмотрела на свою руку, лежащую на калитке. Снегопад и не думал прекращаться, и вскоре рука Лизы покрылась белым саваном. Так что же удерживает ее на месте? Дом выглядел теплым и уютным, а она по-прежнему мерзла на улице. В неподвижном воздухе до нее донеслись звуки музыки, это была джазовая аранжировка «Тихой ночи»[99].